ми увлекательно и феерично, но бóльшую часть времени попросту страшно и непредсказуемо. Еще с нами жил мой дядя, мамин брат-близнец. Он был добрым, но, к сожалению, химически зависимым человеком с огромным стажем наркомании и алкоголизма. Бабушка с дядей постоянно кричали, дрались, ругались, и не проходило практически ни дня, чтобы я не переживала, что один из них убьет другого. Будучи школьницей, лет в 8–9, я могла прийти домой и обнаружить там человек десять мужчин в той или иной стадии наркотического опьянения. Тогда я запиралась в спальне, за крайне хлипкой дверью, и искала предметы потяжелее, чтобы отбиться в случае чего. Такой жизненный опыт навсегда закрепил у меня чувство страха и тревоги как приоритетное и сделал меня очень чувствительной к этим эмоциям на всю жизнь. После нескольких лет личной психотерапии, а позже – и обучения в области психологии я могу сказать, что можно жить счастливо даже и с такой предрасположенностью, но для этого все-таки придется постоянно проводить фоновую работу с тревогой: необходимо ее регулировать. И этому можно научиться.
Но тогда, в детстве, мой страх был настолько невыносимым для меня, настолько переполняющим, что я совершенно не знала, что с ним делать. Поэтому каждый раз, когда он возникал, я замораживалась, сжималась и просто терпела. Потом я научилась отвлекаться от этого и подавлять страх внутри себя. Конечно же, он от этого никуда не пропадал, но я могла хотя бы сохранять способность как-то действовать и жить дальше. Со временем еда, алкоголь и отношения тоже стали способом затыкать эту вечную, ненасытную тревогу внутри. Хуже всего было то, что я не могла идентифицировать это свое состояние именно как тревогу. Мне просто было плохо, и я постоянно находилась в напряжении. Но поскольку это длилось с пятилетнего возраста, то я привыкла. Так привыкаешь к жмущим туфлям и замечаешь, насколько они сжимали стопу, только вечером, когда снимаешь их с ноги и издаешь вздох облегчения. То же самое говорят многие мои клиентки – они просто не замечали свою постоянную фоновую тревогу и напряжение, стыд или вину, обиду или раздражение, поскольку уже очень давно свыклись с этими эмоциями. Их становится сложно идентифицировать, и ты думаешь, что ешь и не можешь остановиться «просто так», потому что у тебя «нет силы воли».
Если ты заметила, на схеме эмоционального переедания справа есть блок «последствия». И они могут быть краткосрочными и долгосрочными. В моем случае, когда я переедала и пила алкоголь в ответ на тревогу и напряжение, краткосрочные последствия были позитивными: на короткое время я переставала чувствовать постоянное эмоциональное напряжение и «дыру» внутри себя. Но долгосрочные последствия, конечно же, были нерадужными: проблемы со здоровьем, отношениями, весом, пищевым поведением и т.д. Чаще всего еда действительно «работает», помогая нам порадовать себя, немного подбодрить, утешить, расслабить или отвлечь. Но – на короткий срок, в этом все дело. Мозг запоминает состояние быстрого облегчения и потом стремится повторить эти действия – со все возрастающей интенсивностью, чтобы получить еще больший эффект. Так схема выучивается, закрепляется и становится работающей как будто отдельно от тебя внутренней частью.
Если у тебя есть приступы перееданий или твое кусочничание неостановимо, это говорит о том, что активируется Малышка.
Малышка – твоя детская часть психики, которая испытывает какое-то дискомфортное состояние, которое ей сложно выносить и с которым она не может справиться самостоятельно.
Она переполнена эмоциями и не знает, что делать. А еще за каждой эмоцией стоит какая-то потребность, поэтому Малышка в этот момент о чем-то тебя просит. Важно понять: о чем именно? Это может быть просьба:
■ о безопасности;
■ теплом внимании;
■ расслаблении;
■ отдыхе;
■ веселье;
■ удовольствии;
■ защите;
■ близости и т.д.
В детстве мы ждем этого от тех взрослых, которые являются значимыми в нашей жизни. Я, например, ждала защиты и безопасности от своих родителей, ждала, чтобы меня научили выносить грусть и страх и не бросали с этими переживаниями одну, потому что я не умела с ними справляться. Но и мои взрослые не умели тоже, они выплескивали это в крик, драки, алкоголь, наркотики – а значит, не могли мне помочь. Мой внутренний ребенок не научился радоваться, потому что сложно этому научиться в ситуации, когда ты просто занимаешься выживанием и взрослые заняты примерно тем же. Но фокус в том, что когда мы вырастаем, то другие люди уже не могут заполнить нас, удовлетворить наши потребности, регулировать наши эмоции, обеспечивать нам безопасность, близость и принятие. Теперь мы должны сами давать себе все это. Конечно же, хорошо, когда ваше окружение помогает в этом, – это большая поддержка. Но основную часть работы со своим внутренним ребенком, который застрял наедине с каким-то сложными эмоциями или нереализованными потребностями, придется сделать все же тебе.
Основной вопрос, который стоит задать себе, когда рука тянется к еде по эмоциональным поводам: «Что я чувствую прямо сейчас? И чего на самом деле хочет эта Малышка внутри меня?»
■ Близости?
■ Теплого внимания?
■ Слов, что она хорошая, я ее люблю и буду всегда рядом?
■ Обнимашек? (Тогда стоит обнять себя покрепче, ведь Малышка буквально живет в твоем физическом теле.)
Раздел мозга, который отвечает за наши эмоции, называется лимбической системой, а еще – эмоциональным разумом. Он примерно одинаково развит у нас и других млекопитающих2, но крайне плохо развит у рептилий. Именно поэтому почти невозможно работать с эмоциями на рациональном, когнитивном уровне, просто рассуждая о них.
Нужно учиться чувствовать эмоции, переживать их и ощущать, какие потребности стоят за ними.
Малышка, как и реальный малыш, не умея говорить, доносит до нас информацию о своих потребностях через эмоции.
Наши эмоции живут в нашем теле – это их пространство для реализации. И потому наш внутренний ребенок с его потребностями, наши креатив, веселье, ощущение счастья находятся там же. Без работы с телом не обойтись, оно – самый быстрый путь к контакту с Малышкой внутри тебя, которая ждет твоего внимания, заботы и участия, равно как и любой реальный ребенок.
Основная наша задача при переедании эмоционального вида – понять, о чем пытается сказать Малышка. Когда твоя рука тянется к еде из эмоциональных побуждений – это Малышка стоит рядом с тобой в своих сандаликах, надетых на гольфы, коротеньком платье, еле прикрывающем поцарапанные коленки, и о чем-то пытается тебя попросить.
Удовлетворяя ее потребности регулярно (не обязательно всегда и на 100%, но хотя бы на 50–60%), мы растим любовь к себе, уверенность в себе и самопринятие. С Малышкой можно договариваться, вести внутренние диалоги и вообще «быть на связи». Не бойся, это не разовьет шизофрению и не приведет к тому, что твоя личность распадется на какие-то другие! Чтобы было понятнее, как это может происходить на практике, приведу пример от одной из участниц группы «Стоп срывам и перееданиям!», с ее разрешения.
Всем доброго времени суток! Делюсь интересным наблюдением.
Вчера была у родителей в гостях, повздорили с папой. Не сильно, но для меня эти эмоции оказались очень интенсивными. Я сделала практику (раз пять), интенсивность снизилась прилично, но мысли продолжали крутиться, и я поймала побуждение поискать вкусняшку по привычному паттерну. Мои мысли: «Я молодец, что получился зазор. Это уже классно. Эмоции сильные, и, в принципе, можно еще раз свернуть на привычную дорожку и успокоить себя ма-а-аленькой конфеткой. Но попробую-ка я, ради интереса, сделать еще раз практику. Конфета никуда не денется – если не получится, я ее могу спокойно съесть». Села в практику: начала с боди-скана, перешла к наблюдению за текущим состоянием, мыслями, а потом получился такой внутренний диалог с позиции любящей и заботящейся матери. Обратилась к внутреннему ребенку, который просто не понимает, что он устал, расстроен и просто хочет спать, и поэтому капризничает. Всё объяснила, пожалела себя и нежно, но настойчиво повела в душ и кроватку. Для меня сработало, может, кому-то поможет. Вот такая история.
Но раздражение из-за того, что не даю сама себе конфету, было… И я посмотрела на это со стороны, как на ребенка… Смешно так стало!
Там еще мимоходом страшилка от мозга была: «Ты что, раздвоение личности хочешь? Какой ребенок, мать, ты еще тут семейное собрание собери», – но я отправила лихо эту мысль купавкой по речке!
Как видишь, без работы с эмоциями не получится регулировать и переедание эмоционального типа. Именно эмоции доносят до тебя информацию о том, что происходит с тобой, например:
■ об уровне твоей усталости;
■ о том, сколько ресурсов у тебя еще осталось;
■ о том, что тебе нужно сейчас (отдых, удовольствие, отстоять свои границы, почувствовать заботу и поддержку и т.д.).
Поэтому дальше будет немного информации об эмоциях. Для чего они нужны? Они помогают нашему выживанию.
Глобально, говоря языком эволюции, функции эмоций в том, чтобы мы:
а) выжили;
б) оставили как можно больше копий своей ДНК в этом мире, то есть размножились.
Эмоции помогают нам выживать, размножаться, реализовывать ценности, разбираться в окружающем мире, реагировать на то, что в нем происходит, соотносить себя с миром. Они помогают нам регулировать наше поведение для процветания, жизни и выживания.
Как это происходит технически?
Эмоции – это механизм, который, даже не задействуя разум, может дать нам информацию о происходящем в окружающей среде и помочь среагировать и выжить.
Например, я такой милый тушканчик или тушканчиха. И вот я вышла в поле – и тут вижу тигра! Эмоция страха действует моментально! Я либо побежала, либо замерла и сливаюсь с окружающими кустами, чтобы не выдать себя движением. Если же эмоции страха у меня нет, то это будет примерно так: «Ага, какое-то большое желтое в черную полоску животное… хм-хм… Мне рассказывали, что, наверное, это… не знаю… может быть, тигр? Ой, какие-то у него зубы большие, а для чего же ему такие большие зубы? Наверное, чтобы съесть кого-то и как следует его разжевать! А что это он сейчас идет в мою сторону? Вдруг он захочет на меня напасть? Наверное, мне нужно что-то сделать! Ну что же мне тогда лучше сделать, прямо даже не знаю… Может, замереть? А может, побежать?»