В номере Аня не могла отойти от зеркала, осматривала себя и даже сделала несколько снимков, любуясь приталенным кроем камиза, в сущности представлявшего собой тунику с высокими разрезами по бокам. Дима шутил, что сестре осталось нанести на лоб красное пятнышко-бинди, обзавестись десятком цветастых браслетов и тогда уже спокойно идти на рынок – торговаться с индийцами на правах местного жителя.
– Очень смешно. – Аня скорчила гримасу Диминому отражению в зеркале, затем спросила: – Таблетку выпил?
– Нет… – признался Дима и покорно взял блистер, который Аня заблаговременно выложила на стол.
По рекомендациям врача им надлежало каждую неделю выпивать по одной противомалярийной таблетке. Узнав о предстоящей поездке в Индию, Аня первым делом пошла в клинику, куда потом затащила и брата. Вычитала, что из Индии путешественники возвращаются с гепатитом, брюшным тифом, полиомиелитом, японским энцефалитом, паротитом и россыпью других болячек, названия которых Ане показались куда более угрожающими, чем все чернобородые люди Скоробогатова вместе взятые. Она заставила брата вслед за собой привиться – стандартный набор вакцин, которые вообще-то следовало ставить хотя бы за неделю до поездки, – и даже оформила им международные свидетельства, чтобы в случае чего не угодить в карантин.
Спустившийся со второго этажа Максим, конечно, заметил Анино преображение, однако никак его не прокомментировал. Прошёл мимо. Разложил на столе карту Гостевого центра, показал продуманный им маршрут.
– Пойдём по темноте.
– Почему? – удивился Дима.
– Чтобы не попасть под камеры.
– Их там нет.
– Что?
– Камер наблюдения. Их там нет. Ты хоть одну видел? Тут же город будущего, город свободы…
– Дим…
– Они принципиально ничего такого не используют! Слушай… Тут даже на ночь почти ничего не закрывают. Сам знаешь, ни полиции, ни дружинников. И при этом полное доверие. Зои сказала, тут хоть в кинотеатр можно в полночь зайти, пожалуйста, всё нараспашку…
– Зои? – Максим с подозрением посмотрел на Диму. – И про камеры она сказала?
– Да… – замявшись, кивнул Дима. Постарался тут же сменить тему, но Максим ему не позволил:
– Ты ей всё рассказал?
– Ничего я не рассказывал!
– Дим. Что ты сказал Зои? – Максим произнёс это холодно, не повышая голоса.
– Слушай, ты сам говорил, нужно как следует во всём разобраться, прежде чем лезть в офис.
– Ответь на вопрос.
– А Зои тут, знаешь, лучше нас с тобой ориентируется. И она…
– Что она?
– Зои хорошая, вот что. Ей можно довериться.
– То есть ты всё разболтал. Понятно.
Аня с сожалением посмотрела на брата.
– Ничего я не разболтал! – упрямился Дима, без трости расхаживая по комнате и припадая на левую ногу. – Просто объяснил, что их расчудесный Салли скрывает информацию, которую мы теперь решили раздобыть без его помощи. Потому что… ты ищешь отца, и это очень важно.
– Я же сказал ничего с ней не обсуждать! – Максим терял самообладание.
– Да ты всё время что-нибудь говоришь! Я просто хотел помочь. И что такого-то? Зои знает, что мы туда не воровать идём, а только узнать то, что ты и так вправе знать. Сказала, это даже чудесно, что нас ждёт весёлое приключеньице.
– Приключеньице…
– Скажи ещё, ты не доверяешь Зои.
– Кристине мы тоже доверяли.
– Это ты ей доверял!
– Ну да, а ты просто таращился на неё во все глаза и бегал вокруг неё, как пудель вокруг колбасы.
Аня с ужасом следила за ссорой.
– Ты знаешь, я не люблю, когда меня называют пуделем, – со злобой и одновременно с обидой ответил Дима.
– А я не люблю, когда мне врут.
– Я тебе не врал. Я просто…
– …сказал, что Зои ничего не знает, что всё в порядке?
– Так и есть. Всё в порядке. Даже лучше! Потому что теперь, благодаря мне и Зои, нам не надо шарахаться там в темноте. Можем пойти, пока светло.
– Мне и Зои…
Аня считала, что Максим и Дима неправы оба. Решила наконец вмешаться. Отошла от зеркала, возле которого простояла всё это время, и громко сказала:
– Вы бы лучше подумали о маскировке.
Максим и Дима посмотрели на неё с недоумением.
– Вот. – Аня покрутилась на месте, позволяя осмотреть себя со всех сторон. – Я готова. Могу смешаться с толпой. И слиться с кустами.
Сказала первое, что пришло на ум. Готова была принять на себя часть общего раздражения, лишь бы ссора прекратилась.
– Ты так и пойдёшь? – покривился Максим. Потом, должно быть, понял, что Аня шутит, и уже спокойнее обратился к Диме: – Ладно. Что сделано, то сделано. И уже неважно, нравится мне это или нет. Но ты пойми… – Максим помедлил, подбирая слова. – Суть не в том, что ты всё рассказал Зои, а в том, что ты утаил это от нас. Мы должны обо всём знать, чтобы в случае чего подстраховать друг друга, разглядеть опасность, которую ты, например, упустишь из вида. Лишние глаза никогда не помешают, так? – Максим посмотрел на Аню.
Она кивнула и с облегчением увидела, что Дима, понурив голову, сел на кровать. Пробурчал, что всё понимает. И только потребовал от Максима признать важность добытой им информации. Максим, помедлив, согласился.
Теперь каждый занялся своим делом. Дима с ноутбуком и телефоном вышел на балкон, там связь была лучше. Максим навис над картой, внимательно осматривая им же нарисованный маршрут и ставя карандашом дополнительные пометки. Аня, ещё раз посмотревшись в зеркало, заглянула в ванную переодеться. Камизу с шельваром предпочла тёмно-синие брюки, футболку и лёгкую хлопковую кофту на пуговицах – из той одежды, которой была готова при необходимости пожертвовать. Она так и не отстирала любимые вискозные брюки от зелёных пятен после того, как они с Кристиной и Максимом выслеживали его отчима в клушинском лесу. Памятуя об этом, решила, что и сегодня не обойдётся без грязи.
Когда до выхода осталось меньше получаса, все вновь собрались в комнате, и Максим сказал Диме:
– Прости за пуделя. Это было глупо.
Ане понравилось, что он сказал это в её присутствии. Вновь подумала, что Максим, несмотря на срывы и временами проскальзывавшую холодную грубость, на самом деле был добрым и по-своему милым. Вот только почему-то старательно скрывал это под напускной невозмутимостью.
– Да ладно, – Дима взъерошил отросшие за последние месяцы кудри. – От тебя не так обидно, как от Шульги.
– Да уж… Интересно, как там Олег.
– Думаю, оклемался. Готовится к МГУ.
– То есть обзванивает друзей, чтобы порадовать их этой замечательной новостью?
– Точно, – Дима усмехнулся. – Только долго обзванивать не придётся. Хватит десяти минут.
– Боюсь, ты ему льстишь.
Дима с Максимом рассмеялись.
– Жестокие вы! – притворно возмутилась Аня. – Человеку из-за вас руку сломали, а вы смеётесь.
– Лучше смеяться, чем плакать, – заметил Дима.
– Посмотрим, как вы будете смеяться, когда вам начнут ломать руки.
Смех постепенно стих, но потом ещё несколько раз возвращался краткими всплесками.
– Как там Екатерина Васильевна? – поинтересовался Дима.
– Нормально, – Максим качнул головой.
– Теперь с Павлом Владимировичем в Курске?
– Нет. Я написал маме, чтобы они съехали куда-нибудь. За ними могли следить.
– Куда?
– Не знаю. Попросил не писать об этом.
– Понимаю… Могли бы в Иркутск уехать. У вас же там родня.
– Да, мамины родители. Слушай, – Максим оживился, – у вас тут не было обысков?
– В смысле?
– Ну, никто к вам в номер не заходил? – Максим посмотрел на Аню.
– Не знаю, а что?
Максим рассказал, как к нему ещё до приезда Ани и Димы кто-то заглядывал в номер. Рассказал о придуманном маячке из кусочка пластика. Договорились, что он сделает ещё один такой для их номера.
– Кто это мог быть? – спросил Дима, и что-то в его интонации показалось Ане странным. Максим, кажется, ничего не заметил.
– Не знаю. Может, тут это нормально. Проверяют на наркотики или оружие.
– Может быть, – согласился Дима.
– Ладно, пора двигаться.
Когда они вышли из гостевого дома, небо окрасилось предзакатными оттенками. Прежде Аня не выходила на улицы Ауровиля так поздно, поэтому старалась идти ближе к Максиму, а главное, дальше от кустов, в которых и днём-то время от времени шелестела живность.
Живности тут вообще было много: всюду кто-то гудел, шуркал, стрекотал. По стенам и потолку номера иной раз одновременно бегало шесть ящерок, каждая в своём строго ограниченном угодье. Если сосед нарушал границы, ящерицы издавали резкий, хриплый и одновременно тоненький звук, чем всякий раз веселили Диму. Впрочем, ящериц Аня уважала, они делали полезное дело – охотились на комаров. К остальным обитателям здешних кустов и деревьев она подобного уважения не испытывала, даже к хамелеонам, в общем-то безобидным и беззвучно промышлявшим по всему Ауровилю. Аня вздрагивала, когда они, сорвавшись с ветки, обрушивались на землю с таким звуком, будто упал большой переспелый фрукт.
– Не предлагал Зои пойти с нами? – спросил Максим, когда они приблизились к Гостевому центру.
– Нет, – Дима мотнул головой. – Зачем? Да она и сама сказала, что не сможет. У неё какие-то дела. – Помолчав, добавил: – Просила потом обо всём рассказать. Только я ей ничего не скажу.
Последние слова Дима произнёс с заискивающей интонацией. Аня покосилась на Максима, думала, они ему не понравятся, но Макс никак на них не отреагировал. А когда вышел на мощённую мелкой плиткой дорожку, прошептал:
– Странно.
– Что? – так же тихо спросил Дима.
– Раньше тут за шлагбаумом сидел охранник.
– Ну так вечер уже. Рабочий день закончился… Разве плохо?
– Да нет. Я думал, придётся идти в обход, через заросли.
– Жуть, – поморщилась Аня. – Надеюсь, обойдёмся без кустов.
– Боишься змей? Или боишься испачкать брюки? – улыбнулся Максим.
– Всего боюсь, – честно призналась Аня.
Гостевой центр стоял в тишине и светло-жёлтом полумраке. Неподалёку слышались голоса, однако на дорожке никого не было, и Максим беспрепятственно провёл всех к информационному стенду.