— Ты слушаешь или нет? — возмутился Брейгель, заметив, что Иеронимус размечтался о своем.
— Вообще-то не очень. А о чем ты говорил?
— Я говорю, сегодня мы поедем на концерт «Джинджер Клип-клоп».
— «Джинджер Клип-клоп»? Это еще что? Я же сказал, мы поедем в Зону первого ЛЭМа, в парк аттракционов.
— Там гуляют одни только лузеры. И мелкие детишки. Нет, мы уже взрослые, да еще на тачке. Взрослые на тачках не ходят в парк аттракционов. Давай звони Слинни и спроси, хочет ли она шикарно покататься с тобой и с твоим другом Брейгелем, совершенно роскошным парнем, офигительным красавцем, который, в отличие от тебя, умеет водить машину. Скажи, у меня есть четыре билета на концерт «Джинджер Клип-клоп». Они сегодня выступают в «Собачьем питомнике», это как раз рядом с Зоной первого ЛЭМа. Сначала завернем в этот тухлый парк аттракционов, прихватим твою подружку…
— Брейгель, погоди, что это за «Джинджер Клип-клоп»?
— Группа такая, местная, хорошая на самом деле. Они из района «Спутник-Хайтс», говорят, очень классные. Клеллен они нравятся, а Клеллен в музыке разбирается. И «Собачий питомник» — зашибенный клуб, до того авангардный, что даже, может, нелегальный. Когда-то давно там вправду был собачий питомник. У них в одной комнате до сих пор клетки стоят. Комната специально для парочек. Залезаешь в конуру и резвишься там с подружкой, а в главном зале музыка играет. Обалдеть можно!
— Гадость какая… Я туда девочку с Земли не поведу. И Слинни тоже не стану приглашать в заведение, где люди обжимаются в собачьих клетках.
— Ясно. Видно, Клеллен о тебе правду сказала.
— О чем?
— Что у тебя комплексы.
Глава 9
Болтофон-автомат в магазинчике О’Луни располагался у самой дальней, бетонной стены, покрашенной в желтый цвет. Экран у автомата был крошечный. Иеронимус, как и Брейгель, не имел привычки носить с собой мобильник и тому подобные устройства. Это у них была общая черта — сильная неприязнь к средствам быстрой коммуникации. Иеронимусу противна была сама мысль, что его в любую минуту можно будет достать звонком. Обязанность отвечать на звонок — своего рода тирания.
Брейгель решил пойти с Иеронимусом — ему интересно было послушать разговор стопроцентно лунного парня со стопроцентно лунной девчонкой. Иеронимус набрал номер. Сердце у него отчаянно колотилось. Он уже три недели с ней не разговаривал.
Слинни появилась на экране, глядя куда-то в сторону, как будто ее только что окликнули. Иеронимус жадно вглядывался в изображение. Лицо в пол-оборота, линия носа, очертания скул… Губы, брови. Синие волосы на маленьком экранчике болтофона казались еще синее.
Она оглянулась и узнала Иеронимуса. Кажется, слегка растерялась.
— А, привет…
— Привет, Слинни. Ты как?
— Нормально. А ты?
— У меня все хорошо.
Последовала неловкая пауза. Слинни отвела глаза, снова посмотрела в экран — то ли на Иеронимуса, то ли мимо. Изображение расплывалось, цвета были слишком контрастными. Древний болтофон явно нуждался в ремонте. А она Иеронимуса видит в таком же дрянном изображении? Может, это и к лучшему — за некачественной картинкой проще спрятаться. Изображение мигнуло, и в ту коротенькую секунду, когда Слинни исчезла с экрана, у Иеронимуса сжалось сердце. Он понял, как сильно по ней соскучился. Она заговорила сквозь треск в неисправных динамиках.
— Я… тебе еще не говорила… Мне очень понравился твой доклад по «Шальному древоволку». Замечательно получилось. Я думаю, ты без меня даже лучше справился. Я бы тебе только мешала.
— Неправда! Я думаю, вместе у нас вышло бы гораздо лучше. Наверняка ты бы заметила кучу всякого, что я пропустил.
— Тебе понравился наш с Пулом доклад по «Священному острову»?
— Ага, — соврал Иеронимус. — Очень сильный.
«С твоим не сравнить», — подумала Слинни.
— Иеронимус, а зачем ты звонишь?
— Да я тут подумал… не хочешь сегодня сходить на концерт? «Джинджер-канкан»… Слышала про такую группу?
— Название знакомое. Где они выступают?
— В «Собачьем питомнике».
— «Собачий питомник»? Это в районе Зоны первого ЛЭМа?
— Да. Мой друг Брейгель может нас подвезти. У него права есть.
— Брейгель… Он же из дебильного класса? Ах да, я забыла… Ты дебил. По крайней мере, полдебила. И дружишь с дебилами.
Иеронимус дернулся. К счастью, Брейгель отошел от него, как только речь пошла о классической литературе. Сейчас он стоял у дальних полок, изучая надписи на пачке печенья.
— Вообще-то не очень красиво так говорить.
— А ты видел, во что они превратили ротонду? Я не хочу иметь никаких дел с этими уголовниками.
— Брейгеля в тот день там не было.
— Ты уверен? Как-то не хочется оказаться в машине с типом, который заставит меня нюхать какую-нибудь гадость из серебряной коробочки.
— Да ладно тебе! Признайся, смешно было.
— Это была самая ужасная минута в моей жизни!
— Что, так страшно воняют зверские духи Джескера?
— Нет. Ужасно было видеть тебя. Внезапно узнать, что ты живешь двойной жизнью и скрываешь это от меня.
Иеронимус глядел в лицо на экранчике. Два человека в защитных очках ведут полный горечи разговор, словно влюбленные, которым не суждено быть вместе.
— Это правда, Слинни. Я старался, чтобы две моих школьных жизни совсем не пересекались. Я знал, что никто не поймет. И ты не поймешь. А что я мог сделать? Так фишка легла. По крайней мере, в коррекционном классе меня никто не станет осуждать. В крайнем случае, побьют и ограбят, но не осудят, если вдруг узнают, что я хожу на уроки с классом для одаренных.
— Иеронимус, я тебя не осуждаю. Просто обидно, что ты мне ничего не рассказывал.
— Слушай, ну прости меня! Я понимаю, что ты сердишься, но тут случилось кое-что, и мне обязательно нужно с тобой поговорить.
— Что, еще одну книжку нашел, которую успели за века основательно поредактировать?
— Да нет! Слушай, у тебя телефон случайно не прослушивается?
В безумном, на поверхностный взгляд, разговоре наступила пауза, и за этот безмолвный промежуток времени Слинни поняла, что именно произошло.
— Н-не уверена…
— Видишь ли, вчера ночью случилось такое, чему лучше бы не случаться.
— Я слушаю.
— Там была одна девочка…
Лицо Слинни стало мрачным. Она наклонила голову, с трудом переводя дух, похожая на затравленного зверька — мышь в мышеловке, издыхающую от голода собаку в клетке.
— Мы с ней вчера познакомились. Ее очень интересовало то, что у нас с тобой есть общего. Мы… перешли определенную черту… И она это перенесла очень тяжело.
Слинни не верила своим ушам.
— Ты соображаешь, что ты наделал? — спросила она шепотом.
— Теперь-то соображаю. А тогда я совсем голову потерял. Она очень хотела увидеть мои глаза. А я очень хотел посмотреть на нее — без очков…
— И как? — прошептала Слинни.
— Я не могу сейчас об этом говорить.
— Ты сказал, ей было тяжело?
— Просто ужасно.
— А потом?
— Когда мы прощались, она была в норме. Но мне надо еще раз с ней увидеться. И я хочу, чтобы ты тоже с ней встретилась. Она мне рассказала потрясающую вещь. Один слух, который напрямую касается и тебя, и меня, и всех, кто носит защитные очки.
Слинни молчала. Ее лицо оставалось неподвижным, но каждая черта словно излучала страх. В прошлый раз она первой заговорила на эту тему, а Иеронимус не захотел слушать.
«Девяносто четыре года назад таких, как мы, ссылали в специальные лагеря на обратной стороне Луны»…
Но Иеронимус хотел рассказать не об этом. Его интересовали некие тайные события в настоящем, безусловно связанные с тайными событиями прошлого.
— На Земле болтают… Эта девочка, с которой мы вчера…
— Погоди! — перебила Слинни. — Так она с Земли?
— Да. Ты слушай! Она говорит, что слухи подтверждаются, она сама видела…
Иеронимус рассказал Слинни то, что узнал о мега-крейсерах. Когда он замолчал, у Слинни лицо выражало уже не страх — запредельный ужас. Она схватила со стола стилус, быстро написала несколько слов и поднесла планшет к экрану. Иеронимус прочел:
НЕ ГОВОРИ БОЛЬШЕ ОБ ЭТОМ.
Я НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ЛИНИЯ НЕ ПРОСЛУШИВАЕТСЯ.
В ШКОЛЕ ОБСУДИМ.
СМЕНИ ТЕМУ.
Иеронимус запнулся. «О чем говорить? Ах да, сегодняшний вечер. Колесо обозрения. Девочка с Земли. Концерт в «Собачьем питомнике». Брейгель. Уговорить Слинни, чтобы поехала с нами. Не захочет. Но она должна поехать, должна…»
— В общем, Слинни, я познакомился с классной девчонкой, она с Земли, и мы договорились встретиться сегодня в восемь. Она тебе понравится. Часто ли выпадает случай поговорить с земной девочкой? Это же круто! Мы ее прихватим и вчетвером поедем на концерт, послушаем этих «Джинджер-канкан». Будет весело! Поехали с нами, пожалуйста! Иначе Брейгель отказывается нас везти.
— Погоди, кто такой Брейгель?
— Ты наверняка его видела. Здоровый такой, с громким голосом. И совсем не урод.
— Не урод. Это радует. Почти так же радует, как то, что он дебил. И отказывается тебя везти, если я не поеду. Жутковато как-то. Но я все равно не могу, у меня на сегодня другие планы.
— Правда? И эти планы для тебя важнее?
— Что может быть важнее, чем поехать на машине за двести километров с тобой и твоим другом-дебилом слушать никому не известную группу в «Собачьем питомнике»? Вообще-то я могу навскидку предложить сразу несколько вариантов.
— Так какие у тебя планы?
Слинни вздохнула — она всегда так делала, когда смущалась.
— Я сегодня встречаюсь с Питом. Помнишь Пита из ротонды? Я обещала с ним пойти на «Крушение трапезоидов».
— Вряд ли ты сегодня увидишь Пита.
— Почему это?
— Весьма надежный источник сообщает, что сегодня вечером Пит будет занят совсем другими вещами.
— Иеронимус, о чем ты говоришь? Вы с Питом даже не знакомы, всего один раз случайно встретились и то чуть не подрались!
— Ничего подобного! Мы вчера очень славно потрепались по дороге на экскурсию в Зону первого ЛЭМа. Я понял, что ошибался на его счет. Он отличный парень. Мы с ним лучшие друзья. Я бы и его пригласил, только у него на сегодняшний вечер другие планы. В районе Телстар-Тауэрс. Увидишь, он тебе позвонит и отменит встречу.