больницы Сундербю на полпути между Лулео и Буденом и заранее оплатил парковку на 4 часа. Правда, до времени приема оставалось всего пятнадцать минут, но теперь он как прошедший лечение оказался в самом низу иерархии, и ему пришлось дожидаться своей очереди.
Платком, повязанным вокруг шеи, он вытер пот со лба. Небывалая жара, как чугунная крышка, придавила весь север страны. Поскольку для защиты от солнца ему приходилось носить платок, он чувствовал себя как в горячке. К тому же в отделении ему пришлось надеть маску.
В холле было ненамного прохладнее, чем на открытой парковке.
На этот раз он попал в кабинет, прождав всего девяносто минут.
Онколог оказался молодым человеком, с которым Викинг раньше не встречался.
– Как обстоят дела с зависимостью? – спросил врач, перелистывая бумажную карточку Викинга. – Разве такими до сих пор пользуются?
– С зависимостью? – эхом повторил Викинг.
– Вам ведь давали фентанил? Синдром отмены уже смягчился?
– Я его не принимал. Меня отговорила дочь, она медсестра.
Молодой человек поднял на него глаза, брови над маской сошлись у переносицы.
– Безответственно с ее стороны. У вас могла возникнуть прорывная боль.
Викинг стиснул зубы. Элин несколько лет проработала в «Радиумхеммет» в Стокгольме, ухаживая за тяжелыми онкологическими пациентами. По ее словам, громадной проблемой являлось то, что многие попадали в зависимость от анальгетиков, страдая больше, чем от самой болезни и лечения. Понятие «прорывная боль», по ее словам, выдумано в отделе продаж фармацевтической фирмы «Purdue Pharmas», чтобы продавать больше опиоидов. Он не знал, правда ли это, но отказался от фентанила.
Врач закрыл его карточку, включил компьютер.
– А как вы себя чувствуете в целом? – спросил он, одновременно вводя пароль.
– Вялость, – ответил Викинг. – Боль в горле. Сухость во рту. Головные боли. Зубная боль.
Он ни словом не упомянул о том, что его преследует страх. Тени гонятся за ним по ночам, кто-то дышит в затылок.
– Вас проинформировали, что вам не следует обращаться к обычному зубному врачу? – спросил молодой человек.
Викинг кивнул. Он знал, что челюсть у него теперь как из стекла, пористая и хрупкая после облучения. Больше ему нельзя подвергаться облучению, даже обычный рентген делать запрещено. Если рак вернется или если выяснится, что болезнь все же не поддалась лечению, остается только химиотерапия.
– Специализированная стоматологическая помощь есть в Лулео, Йелливаре и Питео, – сказал доктор. – Я выпишу направление. Вы живете… в Стенстрэске?
– В Стентрэске, – поправил Викинг.
Ему дали направление в Лулео.
– Я вижу, что вы потеряли в весе. Пятнадцать килограммов. Вам удалось хоть немного прибавить?
Викинг посмотрел на свои колени, такие костлявые, что это заметно даже через джинсы.
– Ну да, пару килограммов.
– Вы защищаетесь от солнца? Рана от гастростомии зажила, как положено?
Викинг инстинктивно тронул рукой живот. Гастростомия – двадцатисантиметровый катетер, вставленный через отверстие прямо в желудок, – снабжал его питанием в течение трех месяцев. В остальное время он жил за счет капельниц. Из вены под мышкой к сердцу провели полуметровый пластмассовый шланг. Питательные капельницы ставили на двенадцать часов. Во время всего лечения он жил на диване в гостиной у Элин в районе Сёдермальм в Стокгольме, поскольку в Норрботтене такого лечения просто не было. О нем заботилась бригада высокоспециализированной медицинской помощи на дому. Все работало отлично, он был им очень благодарен.
– Рана от катетера зажила, – сказал Викинг.
Хотя, на его вкус, выглядело все это ужасно. Как будто у него вырос второй пупок.
– Хорошо. Я выпишу больничный до конца года. И вы будете регулярно посещать своего… как зовут вашего отоларинголога?
Он снова взялся за карточку.
– Доктор Чанг, – подсказал Викинг.
Несколько долгих минут доктор сосредоточенно читал бумаги.
– Материнскую опухоль так и не нашли?
Викинг сглотнул, мечтая о стакане воды.
– Нет, только метастазы. Поэтому мне и назначили максимальную дозу облучения и химиотерапии.
Врач недовольно причмокнул, поднялся и положил его карточку в общую кучу.
– Увидимся через три месяца, – сказал он.
Викинг усомнился в его словах. К тому времени эстафетную палочку наверняка уже подхватит какой-нибудь другой врач.
Зайдя в кафетерий больницы, он купил бутылку минеральной воды, затем выкинул маску и поехал прямиком в участок в Стентрэске. Припарковался на своем парковочном месте, вошел через служебный вход и направился в кабинет Роланда Ларссона. Дверь в его собственный кабинет была закрыта. Там все осталось без изменений, хотя он отсутствовал почти год. Пока начальника не было, обязанности шефа полиции исполнял Роланд Ларссон и, насколько понял Викинг, прекрасно справлялся.
Когда Викинг постучал и вошел, коллега сидел за своим рабочим столом. Сняв очки, он отложил в сторону документ, который изучал.
– Ну, что сказал доктор?
Викинг откашлялся. Разговаривая с Роландом, он обычно садился на его стол, но сейчас это показалось ему неуместным. Поэтому он притянул к себе один из стульев для посетителей и уселся по другую сторону стола. Получилось тоже как-то странно.
– Меня оставили на больничном до конца года.
Роланд Ларссон задумчиво кивнул, но ничего не ответил.
– Вопрос в том, имеет ли смысл занимать должность, – сказал Викинг. – Может быть, мне стоит от нее отказаться, чтобы дать дорогу другим.
Коллега продолжал кивать.
– Можно и так рассуждать. Но никакой спешки нет. Тебя пока замещает Фатима, а она, насколько мне известно, никуда не собирается. У тебя впереди еще много лет в профессии, если ты того захочешь.
Викинг сделал глубокий вдох.
– Инсульт подступает, – проговорил он. – Дедушке было шестьдесят, когда он умер. Отцу шестьдесят два.
– И у обоих был инсульт?
– Да, или что-то вроде тромба.
– Ах ты черт.
Некоторое время они сидели молча.
– Возможно, мне стоит заняться чем-то другим, – тихо произнес Викинг. – Пока не поздно.
– Прекрасно понимаю, – ответил Роланд. – А чему ты хотел бы посвятить себя?
«Хелене, – подумал Викинг. – Жить с ней далеко отсюда».
– Даже не знаю, – ответил он вслух. – Может быть, посмотреть мир?
Роланд Ларссон повернулся лицом к окну, откуда падал дневной свет.
– Я, конечно, не то чтобы весь мир объездил, но мне кажется, что везде все примерно одинаковое. Люди и города, горы, и море, и растительность. Просто больше или меньше.
Викинг кивнул – ведь правда, так и есть.
– Как идут дела с трупом, который нашли в болоте? – спросил он.
Роланд взял в руки документ, который читал, когда вошел Викинг.
– Профиль ДНК готов, но никаких совпадений ни в каком реестре не обнаружено. Национальный оперативный отдел сверил его с реестром пропавших, подключили Интерпол.
– По крайней мере, лаборатория в Линчёпинге сработала быстро, – констатировал Викинг.
– Они как раз недавно начали применять новую методику, позволяющую определить цвет волос, цвет глаз и биогеографическое происхождение. Проверят ее на нашем парне. А я пошел еще дальше и отправил сведения в DNA.Match.com.
– А это что такое?
– Ну, такой американский сайт генетической генеалогии.
– А, вспоминаю, – сказал Викинг. – «Убийца из Золотого штата».
– И двойное убийство в Линчёпинге, – добавил Роланд Ларссон.
Это был намек на успешное, хотя и неоднозначно оцениваемое расследование, где убийство шестнадцатилетней давности удалось раскрыть при помощи американского реестра ДНК и шведских церковных книг. А серийный убийца Джозеф Джеймс Деанджело, прозванный, среди прочего, «убийцей из Золотого штата», был задержан после того, как полиция сверила ДНК, обнаруженные на месте преступления, с данными одного из близких родственников убийцы на сайте поиска родственников.
– Хотя – подожди-ка, а мы можем это делать? – спросил Викинг. – Это разрешено?
Роланд Ларссон нахмурился, сел неестественно прямо.
– В управлении по защите данных считают, что законных оснований нет, – ответил он. – Однако поиск родственников не является противозаконным действием…
В дверь, не постучав, вошла Карина Бюрстранд.
– Звонили из дома престарелых, – сказала она. – Эверт Ланден опять сбежал.
– Свяжись с патрульной машиной, – сказал Роланд Ларссон. – Пусть подъедут к Олимпу. Возможно, он пошел к себе домой.
– А библиотеку опять заполонила подростковая банда. Неужели с ними ничего нельзя сделать?
Викинг тихонько поднялся, предоставив коллегам заниматься поддержанием порядка.
В тот вечер он нашел в подвале старый вентилятор. Поставил его на письменный стол и запустил. Оттуда вылетело целое облако пыли, накопившейся в нем за долгие годы, так что Викинг закашлялся. Через несколько минут с пола и мебели смело весь мусор. Запустив компьютер, Викинг погуглил на Управление по защите данных. Действительно, таковое имелось, проходило под аббревиатурой IMY, новая версия прежней Компьютерной инспекции.
Под рамкой с текстом «Мы растем! Ты хочешь стать одним из нас?» он обнаружил заголовок:
Вакансии
Мы растем и ищем более 50 новых сотрудников. Ты хочешь способствовать созданию безопасного информационного общества, занимаясь такими важными вопросами, как защита данных и видеонаблюдение? Подай заявку прямо сейчас.
Викинг уставился на объявление. Более пятидесяти новых сотрудников! Ими можно было бы заполнить несколько полицейских участков по всему Норрботтену. Можно было бы держать дежурных по ночам, а не обращаться в Лулео каждый раз, когда происходит взлом или ДТП.
Не раз и не два он задавался вопросом, чему на самом деле отдается приоритет в обществе. Правда ли, что весь средний класс сидит и формулирует основные ценности и разрабатывает политику компании – или же это бредни Карины Бюрстранд?