Достав два потрепанных альбома, она закрыла дверцы ногой.
– Эллиот обожает их разглядывать, – добавила она и пошла к дивану.
– Иди сюда, Свен, – сказал Викинг. – Давай посмотрим на снимки, какие мы были маленькие.
Он взял альбом из рук Юсефин и сел на диван, Свен пристроился рядом.
Альбом о Викинге назывался «Моя первая книга», голубой с милыми картинками плюшевых мишек, троллей и футбольных мячей на обложке. На первой странице красовалась надпись «Моя первая фотография», а под ней – фото младенца с закрытыми глазами и торчащими во все стороны светлыми волосами.
– Малыш, – сказал Свен.
– Это я, когда был маленьким, – сказал Викинг.
– Ты был такой маленький?
Они стали перелистывать альбом. Одна страница – с указанием даты и времени рождения, весом и ростом при рождении. Фотография с крестин, мама и папа в свадебных костюмах. Его крестили в тот день, когда они венчались. Перечисление подарков на крестины. Локон после первого посещения парикмахера – он подозревал, что эту роль уже тогда выполняла Сив Юханссон. По крайней мере, почти все школьные годы его подстригала она – подчас с катастрофическими результатами. Указаны даты, когда у него прорезался первый зуб, когда он начал сидеть, ползать, ходить. Фото, на котором он делает свои первые шаги, – снято в ноябре 1963 года.
– Ты был такой маленький малыш, – сказал Свен.
Викинг погладил брата по щеке. Тот был слишком чувствителен к прикосновениям, но любил, когда Викинг обнимал или гладил его.
– А смотри-ка, что здесь, – сказал Викинг, открывая второй альбом. – Это же ты!
Свен засмеялся и захлопал в ладоши.
Юсефин втиснулась на диван рядом с Викингом.
– В детстве вы были ужасно похожи, – сказала она, коснувшись пальцем блеклой цветной фотографии.
Когда Свен родился, никто не заметил ничего необычного. Разве что ел он плохо. Когда он немного подрос, Карин показалось, что у нее нет того контакта со Свеном,
какой был с Викингом, да и в развитии моторики Свен сильно отставал. Диагноз ему поставили в Умео только в возрасте четырех лет. К этому моменту было
ясно, что у него нарушение функций. Грустно, конечно, но Викинг не променял бы Свена ни на какого другого брата.
– Эллиот тоже очень любит ваши альбомы, – сказала Юсефин. – Если они будут валяться просто так, то мы лучше заберем их себе.
– Эту книгу ты можешь забрать с собой, – сказал Викинг, протягивая Свену его фотоальбом. – Теперь она твоя.
Брат прижал альбом к груди.
– Ну что, посмотрим, что в спальне? – сказал Викинг и поднялся.
Там осталась одежда Карин, которой у нее было немного. В свое время Сив научила ее одеваться со вкусом, но после выхода на пенсию Карин раздала все деловые платья и костюмы, а после предсмертной уборки осталось только то, что она носила каждый день.
– Смотрите, – сказала Юсефин, доставая вешалку с маленькой вязаной голубой кофточкой и такой же юбкой. – Какая тонкая вязка! Явно ручная работа.
Это и было свадебное платье Карин.
– Может быть, распустить и связать что-то другое? – размышляла она.
Викинг взял у нее из рук вешалку и повесил обратно в шкаф.
– Ах, вот и драгоценности, – сказала Юсефин.
Она взяла с туалетного столика красную шкатулку Карин и села на кровать, положив шкатулку себе на колени. Подняла крышку, так что выехали обитые бархатом ящички. Достала обручальное кольцо Карин, надела на мизинец.
– Великовато, – сказала она, – но его можно уменьшить.
Викинг почувствовал, как в голове у него что-то щелкнуло.
– Подожди-ка, – сказал он. – Давай проясним один момент. Наследниками мамы являемся мы со Свеном.
Юсефин с удивлением подняла на него глаза.
– Но Карин говорила, что ее украшения достанутся мне.
Викинг сделал глубокий вдох.
– Карин позаботилась обо всем до мельчайших деталей. Если бы она хотела оставить что-то кому-то, кроме своих прямых наследников, то составила бы завещание. Однако она этого не сделала, и это означает, что все, включая украшения, должно остаться мне и Свену.
– Но я считаю, что…
И тут в голове у Викинга случилось короткое замыкание.
– ТЫ СЛЫШАЛА, ЧТО Я СКАЗАЛ? НЕВАЖНО, ЧТО ТЫ ТАМ СЧИТАЕШЬ! ПЕРЕСТАНЬ ВСЕ ХВАТАТЬ!
Подбородок у Юсефин упал, она побледнела. Маркус влетел в спальню и оттолкнул отца.
– Какого черта, ты совсем спятил? Угомонись!
Викинг отвернулся, закрыл лицо руками. Боже, что он творит! Пришли дети, встали в дверях с широко раскрытыми от страха глазами.
– Прости, – сказал Викинг Эллиоту. – Дедушка вышел из себя. Иди смотри телевизор.
– А что случилось? – спросил ребенок.
– Я рассердился, – ответил Викинг. – Это очень глупо, но иногда это тем не менее случается.
– Я тоже иногда сержусь, – сказал мальчик.
Юсефин громко всхлипнула. Демонстративно бросила обручальное кольцо на покрывало, отставила шкатулку, так что та перевернулась, и пошла к выходу.
– Дорогая… – проговорил Маркус, идя за ней.
– Оставь ее, – сказал Свен. – Она просто дуется.
Маркус замер на месте, с изумлением уставившись на своего дядю.
– Скоро успокоится, – сказал Свен.
Маркус взял детей за руки и сердито посмотрел на Викинга.
– Надеюсь, ты уверен, что оно того стоило, – сказал он, кивнул в сторону рассыпанных украшений и потянул детей за собой к двери.
– Ты сам это говорил, – сказала Алиса. – Смерть и похороны пробуждают в человеке самые худшие стороны.
Викинг сидел, поставив перед собой на журнальный столик шкатулку, вертел между пальцев обручальное кольцо Карин. Тонкое золотое колечко, внутри гравировка с их инициалами и датой свадьбы. ГС КЛ 29/9–62. Со дня смерти Густава она не носила его.
– Очевидно, что и во мне все это пробудило худшие стороны.
Алиса кивнула, Викинг развел руками.
– Но ты бы видела ее, когда она ходила и перебирала вещи Карин, словно это гребаная бесплатная барахолка!
– Все заметили, что ты очень раздражен на нее, – сказала Алиса, вертя в руках тетрадный листок с почерком Густава. – Вы выяснили, что это такое?
– Понятия не имею, – ответил Викинг и положил обручальное кольцо обратно в шкатулку.
Он схватился руками за голову.
– Ну вот, теперь сын и невестка меня на порог не пустят, а опись имущества некому заверить.
Он выпрямился.
– Кстати, может быть, ты могла бы подписать?
Она покачала головой.
– Чем меньше я оставляю следов, тем лучше.
– Почему? Какое это имеет значение? Ведь здесь только мы, и мы вместе?
– Чем меньше связей между нами можно найти, тем лучше.
Отставив шкатулку, он поднялся и отошел к окну. Она подошла, обняла его.
– Поедем со мной, – сказала она. – Мы уедем отсюда вместе, туда, где у нас не будет прошлого.
Он убрал от себя ее руки, посмотрел в окно, по которому барабанил дождь. Что, строго говоря, держит его здесь? Уж точно не благоприятный климат.
– Тогда нам придется рассказать детям, кто ты такая.
– Ты знаешь, что это невозможно.
– Я не могу оставить их, не объяснив, почему.
– Миссия человека не в том, чтобы все время во всем отчитываться, – проговорила Алиса. – Если бы мы постоянно предавали гласности все подробности всего – каким стал бы этот мир? А обязанность родителей – обеспечить безопасность и будущее своих детей. Иногда мы это делаем, умалчивая о каких-то вещах.
Она крепко обняла его.
– Скажи, что поедешь со мной, – шепнула она.
Он высвободился из ее объятий.
Сусанна Шильц открыла ему дверь с радостным возгласом.
– Ой, как здорово, что ты пришел! Проходи, проходи!
– Твоя мама дома? – спросил он, откидывая в прихожей капюшон дождевика.
Сусанна поскорее закрыла дверь от дождя и ветра.
– Нет, поехала к врачу в Сундербю, вернется во второй половине дня. Хочешь кофе? Тьфу, какая же я балда. Хочешь чего-нибудь другого?
– Спасибо, не надо, я ненадолго. Мне просто нужны две подписи.
Он зашел в кухню. Там сидела Гитте Ланден-Труженица, лучшая подруга Сусанны еще со школьных лет. Викинг знал, что она в городе – приехала найти новый дом престарелых для своего отца, Эверта Ландена. В прежнем он оставаться не желал, все время сбегал оттуда. Викинг и Гитте поздоровались.
– А что тебе надо подписать? – спросила Сусанна.
– Не могли бы вы обе выступить исполнителями по наследству Карин? От вас потребуется только подпись.
– Разве нам не придется присутствовать на официальной встрече по наследству? – спросила Гитте.
– Обычно так и бывает, но тут приглашен только я, – ответил Викинг. – Я являюсь опекуном Свена, а мы с ним – единственные прямые наследники. Мне осталось только проверить и внести сюда страховку на случай смерти, и опись готова.
– Ясное дело, мы подпишем! – воскликнула Сусанна, даже не спрашивая Гитте. – А потом, может быть, сделаем тот подкаст про ограбление в Калтисе?
Проклятье, об этом он совсем забыл!
– Завтра после обеда, в час дня? – предложила Сусанна.
– Не знаю, чем я…
– Отлично, увидимся! Все это так интересно!
Сидя за письменным столом, он складывал бумаги из заветной коробки Карин. Опись имущества заполнена, осталось только подписать ее. Он скачал бланк с сайта Налогового ведомства, заполнил все графы, сведения об умершей, внес себя как контактное лицо, данные об имуществе умершей на момент смерти.
Рука повисла в воздухе над ее кратким резюме своих генеалогических изысканий. Он вспомнил, с каким энтузиазмом она рассказывала о своих находках, когда ей удавалось разыскать нечто новое по истории семьи. Ее удивление по поводу того, что истории тетушки Агнес по большей части оказались правдивыми. А как она радовалась, когда ей провели интернет и поиск значительно облегчился.
«Викинг и Свен,
Сейчас, когда вы читаете эту бумагу, меня уже нет в живых.
Люди умирают, места исчезают, но, пока мы их помним, они живы в нашей душе.
Здесь я собрала все, что известно о ваших предках, чтобы вы знали, от кого вы произошли.