– Хотя полиция подозревала, что это кто-то из своих? – спросила Сусанна. – Что злоумышленники хорошо знали местность? И все подозрения довольно четко указывали в определенном направлении?
Тут было целых три вопроса, Викинг не знал, на какой из них отвечать.
– Более половины рабочих после ограбления покинули это место, – сказал он. – Ведь рабочий сезон закончился. Вполне вероятно, что виновники были среди них.
– А что думаете вы сами, Викинг Стормберг? Кто совершил ограбление в Калтисе?
– Я привык оперировать фактами.
Сусанна засмеялась чуть деланым смехом.
– Ну а предположение профессионала?
Материалов следствия Викинг не читал. Когда он приехал в Стентрэск, уже пятнадцать лет как вышел срок давности, дело перекочевало в архив. Интересно было бы узнать, где оно находится теперь, пятьдесят девять лет спустя. По крайней мере, одно он знал точно – в тот момент, когда вышел срок давности, на дело был поставлен гриф секретности.
– Подозреваю, – сказал он, – что преступники были сварщиками, как минимум один из них. Вероятно, они хорошо знали местность, но это необязательно. Полагаю, им удалось скрыться, поскольку они не стали тут же сорить деньгами.
– Это были опытные преступники?
– Не факт. Возможно, увидели подходящий случай и воспользовались.
– Стащили что плохо лежало, – сказала Сусанна. – Спасибо! Это был шеф полиции Викинг Стормберг.
Полистав блокнот, Сусанна повернулась к Гитте.
– Гитте Ланден-Труженица, – представила она ее, – исследователь гендерных наук в Высшей школе в Сёдерторне, выросла здесь, в городе. Расскажите, пожалуйста, как это громкое преступление повлияло на атмосферу в городке, на ваше детство?
Сделав глубокий вдох, Гитте заговорила мелодично, голосом человека, привычного к выступлениям.
– Я бы сказала, что мы все выросли в тени ограбления в Калтисе. Вокруг него создавались мифы и легенды. Грабителей воспринимали и как преступников, и как героев. Ведь никто не пострадал помимо компании «Ваттенфаль», а все чувствовали на себе эксплуатацию с ее стороны. Все последующие годы жители городка внимательно следили, кто живет не по средствам. Если кто-то покупал новую машину не в кредит, сразу начинались разговоры, что это деньги из сейфа в Калтисе.
– Стало быть, последствия ограбления ощущались еще долго?
– Однозначно. О нем шутили, им пугали маленьких детей. Ограбление в Калтисе стало частью местного фольклора.
– Как интересно! Скажите, пожалуйста, Гитте Ланден-Труженица, как вы видите это преступление с гендерной точки зрения?
Гитте задумалась на несколько секунд.
– Мне кажется, далеко не случайно, что это самое легендарное преступление в шведской криминальной истории произошло в таком ярко выраженном мужском сообществе. Поселок Мессауре был населен почти исключительно мужчинами. По-моему, это и создало предпосылки для самого события. В мужском мышлении существует некая традиция презрения к нормам и правилам, которая и стала питательной основой для возникновения самого замысла.
– Хотя в Мессауре были не только мужчины, – возразила Сив. – Правда, работали в основном мужчины, но многие привезли с собой жен и детей. В Мессауре была школа и…
– Помолчи, мама, – сказала Сусанна.
Викинг посмотрел на часы.
– Мне очень жаль, – сказал он, – но мне пора идти. Тебе что-то еще от меня было нужно?
Сусанна полистала свой блокнот.
– Не-ет, – проговорила она. – Пожалуй, только это. Но неужели ты уже уходишь? Мы еще далеко не все обсудили.
– Мне надо на прием к врачу, – солгал Викинг, потрепал Сив по руке и поспешно удалился.
Конец лета 2021 года
Алиса поставила на письменный стол Викинга свой компьютер, и теперь ей удавалось делать бóльшую часть работы удаленно.
В выходные они вместе гуляли на прирoде, собирали морошку на болоте Кальмюрен. Если пирожные «картошка» в кафе Хольмдаля и покупали пиццу с собой в «Маэстро».
– Ты должен помириться с Юсефин и Маркусом, – заявила она однажды в пятницу вечером, когда они уселись на диване в гостиной с чаем и бутербродами.
Викинг раздраженно выпрямился.
– Она просто буйно помешанная. Я не намерен отдавать ей наследство своей матери, чтобы умаслить Маркуса. Она же ненасытна!
– Речь не о том, чтобы уступить или умаслить. Тебе нужны нормальные отношения с твоим сыном.
– Нашим сыном.
Она не ответила.
– Тебе тоже нужны с ним нормальные отношения, – продолжал Викинг.
– Нет, – ответила Алиса.
– Не только ради него, но и ради тебя.
– Я вполне довольна тем, что у меня есть. Ты должен рассказать Маркусу о своих чувствах, а не пытаться вбить ему в голову, какой он и какая Юсефин. «Меня так огорчила смерть мамы, – мог бы ты сказать, – мне так тяжело разбирать ее вещи, от этого во мне пробуждается столько воспоминаний. Поэтому я излишне резко отреагировал, когда Юсефин захотела взять себе кое-что из вещей».
– Не кое-что, она хотела забрать все.
– «…когда Юсефин захотела взять себе кое-что из вещей, потому что я еще не привык к мысли, что маме они больше не понадобятся. Мне стало так грустно, я чувствовал себя беспомощным – как будто мои воспоминания не учитываются. Я понимаю, что Юсефин не имела в виду ничего плохого, она просто хотела помочь убраться и вынести все лишнее…»
– Именно это она и имела в виду. Бесплатный блошиный рынок.
Алиса вздохнула.
– Во всяком случае, трудно сердиться на человека, который испытывает грусть и беспомощность.
Раздался звонок в дверь. Алиса вопросительно посмотрела на него.
– Ты кого-то ждешь?
– Должно быть, свидетели Иеговы, – сказал Викинг.
Алиса засмеялась.
Она тоже помнила тот случай.
Однажды, когда они только что переехали в эту квартиру, в дверь позвонили свидетели Иеговы, и Хелена их впустила. Это были два молодых парня – застенчивые, не очень привыкшие к роли проповедников. Викинг ушел в гостиную с Маркусом на руках и оттуда слушал, как Хелена разговаривает с парнями в кухне.
– Ты веришь в Бога? – спросили они.
– В которого из них? – вежливо спросила Хелена. – Их тысячи две-три найдется.
Они ответили, что Иегова, единственный истинный Бог, есть создатель всего и самодержавный правитель Вселенной.
– А почему вы думаете, что он – мужчина? Иегова с таким же успехом может быть и женщиной.
Он Бог-Отец, так записано в Библии, а то, что записано в Библии, – истина. Хелена внимательно выслушала их ответ и задала целый ряд встречных вопросов. Как могла Сара, жена Авраама, родить детей в возрасте 90 лет? Как мог кит проглотить Иону, ведь киты питаются планктоном? Как можно накормить пятьсот человек пятью хлебами и двумя рыбинами? Как вода могла превратиться в вино? Умершие воскреснуть? Разбитые параличом – взять постель свою и идти?
Пока вопросы касались конкретных вещей, у молодых людей находились ответы. «Чудеса», – говорили они. Или: «Так сказано в Писании». Когда же она перешла на гипотетические рассуждения о том, Бог ли создал человека по своему образу и подобию или же, наоборот, человек создал Бога по своему образу и подобию, парни сочли, что пора заканчивать, и ушли.
– Я вела себя с ними слишком дерзко? – спросила она потом Викинга.
– Может быть, немножко перегнула палку, – ответил Викинг.
– Но я и правда хотела узнать, что они скажут, – улыбнулась она. – Просто потрясающе, как взрослые люди могут строить всю свою жизнь на сказках, преданиях и откровенной лжи.
«Кто бы говорил», – подумал Викинг тридцать лет спустя и открыл входную дверь. На этот раз там не было никаких свидетелей Иеговы. В дверях стоял Роланд Ларссон.
– У тебя найдется минутка? – спросил он с озабоченным видом.
– Конечно! А что такое?
Коллега держал в руках лист бумаги с разноцветными треугольниками и комбинациями цифр.
– Мы получили совпадение ДНК мужчины, найденного в болоте.
– Заходи, – сказал Викинг и сделал шаг в сторону.
Все это было очень странно. Неприятное чувство зашевелилось в животе у Викинга и понеслось по кругу, стремительно набирая скорость.
– Привет, Роланд! – поздоровалась Алиса. Считала напряженность ситуации, повернулась к Викингу и сказала:
– Пойду куплю развесных сладостей. Тебе каких?
– Турецких перечных и мягких лакричных лягушек, – ответил Викинг. – И малиновых мармеладок.
Мужчины уселись за кухонный стол. От кофе Роланд отказался. Бумагу с треугольниками он положил на стол, рядом с распечаткой с сериями номеров. Текст был на английском языке.
– Как раз когда я уже собирался домой, мне на электронную почту пришел ответ из США, – начал Роланд. – Не совсем официальным путем – ты знаешь почему.
Викинг кивнул. Мужчина на болоте, по всей вероятности, был убит, а полиция не имела права использовать генеалогические сайты для раскрытия тяжких преступлений.
– Я послал на DNAMatch.com обычный запрос на поиск родственников. Потом поговорил с теми, кто работает в лаборатории, – неформально. Они оказались очень отзывчивыми.
– И что? – спросил Викинг.
– Они нашли десяток отдаленных совпадений в окрестностях Миннеаполиса в США. Видимо, живые потомки
какого-то эмигрировавшего родственника. Но еще было одно точное совпадение между
мужчиной на болоте и мужчиной, проживающим сейчас в Стентрэске, – продолжал Роланд. – Мужчина из Стентрэска послал свои ДНК на тот же сайт поиска родственников в США, так что им даже не пришлось искать.
– Какова вероятность, что это случайное совпадение? – спросил Викинг. – Что он послал туда же?
– Таких лабораторий всего пять в мире, а это – самая крупная, – ответил Роланд, – так что не вижу ничего странного.
– Так. Нам известно, кто это? – спросил Викинг.
– Это Маркус, – ответил Роланд. – Твой сын.
Все вокруг замерло, в голове у Викинга воцарилась полная тишина.
– Маркус? Ты уверен?
Роланд кивнул.
– Пробы на анализ послала Юсефин, его жена. В качестве контактного лица указана она.