Алиса разомкнула руки, встала рядом с ним. Он обнял ее за плечи.
– Так вот она какая, – сказала Алиса. – Наш двойной агент.
Вербовка осуществилась просто, по классическому варианту. После финансового кризиса в начале 1990-х у Анны Берглунд возникли серьезные финансовые трудности. Ее брат сидел в польской тюрьме. ГРУ смогло мгновенно решить обе проблемы. Вероятно, поначалу ей показалось, что это здорово. Теперь же ее перевербовали, и в ее задачи входило снабжать ГРУ фальшивыми результатами. Это будет продолжаться до тех пор, пока русские не догадаются, что ее раскрыли. Если, конечно, догадаются. Тем временем Анна продолжала преспокойно варить макароны и попивать красное вино.
Алиса молча разглядывала женщину. В конце концов Анна Берглунд, должно быть, почувствовала на себе взгляды – она обернулась и посмотрела в окно.
– Она нас не видит, – сказал Викинг. – Тут слишком темно.
– В темноте трудно что-то разглядеть, – сказала Алиса. – Пойдем допьем вино.
– Привет, Сив! – сказал Викинг. – Можно мне войти?
– Ясное дело, заходи, – проговорила Сив удивленно и немного смущенно. Она была явно не готова к приему гостей. Стояла в одних чулках, немного спущенных. Однако широко распахнула дверь, поправила уложенные локоны.
– Сусанны нет, – сказала она. – Вчера уехала домой в Тэбю.
– Я хотел поговорить с тобой, Сив.
Пожилая дама выглядела встревоженной и слегка растерянной, ухватилась за полку, надевая тапочки.
– Ну заходи, – сказала она. – Чем я заслужила такую честь?
– Я просто хотел поговорить о маме. Я помешал?
– Нет-нет, вовсе нет. Пойдем, сядем в кухне. Ты хочешь кофе, насколько я понимаю?
– Да, с удовольствием, – ответил Викинг, который не пил кофе.
Держась за косяк двери, она двинулась в кухню, потом, опираясь о спинки стульев, подошла к столешнице, где стояла кофеварка – точно такая же, как у Карин.
– Тоскуешь по ней? – спросила Сив.
– Каждую минуту, – ответил Викинг.
– Я тоже, – проговорила Сив. Некоторое время она стояла неподвижно, потом вытерла глаза и снова занялась кофеваркой. Викинг дождался, пока она усядется напротив него.
– Так интересно было послушать твой рассказ о жизни в Мессауре, – начал Викинг. – Я никогда не задумывался, как вам жилось там. Вы были так молоды, в самом начале жизни. Мне захотелось услышать еще.
Сив неуверенно улыбнулась, кофеварка забулькала.
– В Мессауре царило классовое разделение, – сказала она. – Об этом не следует забывать. Служащие не общались с рабочими. А теннисный корт – он был только для служащих. Даже те рабочие, которые его построили, не имели права им воспользоваться.
– Я этого не знал, – сказал Викинг.
– Компания «Ваттенфаль» контролировала все. Некоторые хотели открыть на площади свои магазинчики, но «Ваттенфаль» им не разрешила. Хотя, должна тебе сказать, людям там жилось неплохо.
Она подалась вперед, глаза засверкали.
– На открытие приехали сам премьер-министр Таге Эрландер и губернатор Манфред Нэслунд. Видел бы ты – банкет на 1600 человек! В цеху накрыли длинные столы. А потом были танцы.
С протяжным шипением кофеварка выпустила последние капли воды. Сив поднялась на ноги, стала возиться с чашками и блюдцами, разлила коричневый напиток. Викинг попросил молока и сахара.
– А когда строительство закончилось, многие захотели остаться, – продолжала Сив, снова усаживаясь за стол. – Некоторое время так и было, но потом весь поселок снесли, да-а, вот так все и было…
Викинг пригубил горький напиток, ставший чуть теплым от молока из холодильника и сладким от растворенного в нем кускового сахара.
– А как вы жили – я имею в виду, вы с мамой? Чем занимались, когда выдавалось свободное время?
– Даже не знаю, что тебе ответить, – проговорила она. – Мы очень много работали. Ходили на танцы. В кино тоже ходили. К тому же у нас были женихи…
– Женихом Карин был Густав?
Сив сидела, перебирая пальцами край скатерти. Викинг сделал глубокий вдох.
– Но мой отец не Густав, правда?
Рука остановилась. Сив закрыла глаза.
– Я знаю, что это так, – сказал Викинг. – Просто хочу узнать, что произошло.
Сив откашлялась.
– Она тебе не рассказала?
Викинг покачал головой.
– Решила не нагружать тебя этим, – проговорила Сив. – Я часто об этом думала, все эти годы – что она так беззаветно тебя любила!
Он молча ждал.
– В канун Нового года… – тихо сказала Сив. – она шла домой одна, и ее предложил подвезти Большой Нильс, и он… он над ней надругался, так что она забеременела.
Викинг уставился на пожилую женщину.
– Большой Нильс?
– Большой Нильс Лонгстрём. Она… так горевала по поводу нейлоновых чулок. Одолжила их у меня, чтобы выглядеть красивой. Впервые в жизни такие надела, а он их разорвал…
Сив начала плакать, потянулась за салфеткой.
– Прости, – проговорила она. – Я много раз ей говорила – бог с ними, с чулками, но она так расстроилась, что они испорчены. Я не знала, как ей помочь. Тяжелое было время. А то, что они с Густавом поженились, помогло все сгладить.
– Сгладить?!
Он не смог сдержать гнева, старушка испуганно покосилась на него.
– Ну, не сгладить, но… в каком-то смысле – да, она вышла замуж, у нее появился дом, а у тебя – отец.
Викинг снова сделал глубокий вдох.
– И ты знала про это – все эти годы – и ничего не говорила?
– Никогда, никому. Даже Гуннару.
– А кто еще знал?
– Только семья, больше никто.
– Семья?
– Густав и братья. Агнес, само собой, и Карин. Вероятно, Большой Нильс тоже догадывался. И Ларс-Ивар знал, конечно же.
– Кем был этот Большой Нильс?
– Один из Лонгстрёмов из деревни Лонгвикен. Патриарх. В Мессауре он работал ночным сторожем, а его сын Карл был сварщиком. Аделина, его мать, сперва жила в квартире на Фёренингсгатан, а потом на хуторе Бьёркнэсгорд…
Викинг закрыл глаза.
– Его сын был сварщиком?
– Большинство рабочих были водителями, автомеханиками или сварщиками, – сказала она. – Как Турд и Эрлинг.
– А кто такие Турд и Эрлинг?
– Братья Густава, кто же еще! Разве ты не знаешь своих собственных дядьев?
Викинг не ответил. Этих имен он никогда не слышал – по крайней мере, родственники с такими именами не упоминались.
– Когда плотина была построена, они перебрались куда-то на юг, – продолжала Сив. – Открыли транспортную компанию в каком-то промышленном городке. Похоже, в последние годы родственники мало общались. Хотя знаю, что Карин посылала венок на похороны Турда, от родни в Стентрэске, – точно помню, как она это делала.
– На похороны Турда? – переспросил Викинг. – Но не Эрлинга?
На несколько секунд Сив задумалась.
– Эрлинг был младший из братьев, – сказала она, – родился перед самой войной. Думаю, он до сих пор жив. По крайней мере, Карин не говорила ничего другого.
В реестре населения Швеции был только один Эрлинг Стормберг, прописанный на улице Нюбблегатан в местечке Хеллефорснэс в муниципалитете Флен. Год рождения 1939-й – так что он вполне мог быть младшим братом Густава.
– Из-за чего они разругались? – спросила Алиса, толкая тележку среди поддонов с товарами.
Они шли по огромному, похожему на ангар гипермаркету «Ica Maxi». Находясь в Стурхедене, неподалеку от Лулео, он стал естественным местом остановки по пути от Алисы к Викингу или обратно. Викинг остановился перед гигантской упаковкой шоколадных маффинов с кремом.
– Какова бы ни была причина, разругались они на всю жизнь, – сказал он и положил маффины в тележку.
– Таких причин не так уж и много, – сказала Алиса. – Любовь. Честь. Деньги. Власть. Можешь еще что-нибудь добавить?
– Сколько угодно. Люди убивают друг друга из-за всякой ерунды, – ответил Викинг, кивая головой в ту сторону, где, по его мнению, находилась река. – Несколько недель назад там застрелили молодую женщину из-за пары автомобильных дисков.
– Но это убийство подпадает как минимум под две категории, – возразила Алиса. – Честь и деньги. Вероятно, и власть тоже.
– Ну да, если так подойти, то да… – проговорил Викинг.
– Могли Густав и его братья поссориться из-за любви? Не замешана ли женщина?
– Маловероятно, – сказал Викинг.
– Честь? Власть?
Он прихватил пакет пирожных от Delicato и рулет собственной марки магазина.
– Возможно, но не очень вероятно.
– Тогда это как-то связано с деньгами на анонимном счете, – заключила Алиса.
Викинг вытянул шею, оглядываясь по сторонам. Он мог бы здесь заблудиться, бродить по магазину целую вечность, не находя выхода.
– Звучит разумно, – согласился Викинг.
– А как ты на них смотришь? – спросила Алиса. – Половина принадлежит Свену?
Викинг посмотрел на пирожные в корзине.
– Кстати, о Свене. Я хочу, чтобы ты с ним встретилась.
Алиса замерла.
– Ты знаешь, как я к этому отношусь.
– Можем заехать навестить его по дороге. Рассказать о доме. О счете пока ни слова. Мы не знаем, что это за деньги, кому они принадлежат.
Алиса достала из заднего кармана свой телефон, вбила адрес по Нюбблегатан в Хэллефорснэсе и показала Викингу вид улицы.
– Если кто-то и знает ответ, то только он.
За рулем сидел Викинг, и он ехал туда, куда считал нужным. Сперва на юг в сторону Альвика, потом мимо Клёвертрэска и до Эльвбю. Не прошло и часа, как он въехал на парковку перед домом группового проживания «Транан» в Видселе и заглушил мотор. Посмотрел на окно Свена, заметил, что брат прячется за занавесками. Повернулся к Алисе, погладил ее по щеке.
– Ты готова?
Она сглотнула.
– Лучше я подожду в машине.
– Трусиха, – сказал Викинг. – Пошли!
Она нервно засучила ногами.
– А что мы будем делать, если он меня узнает?
– Мир не вертится вокруг тебя и того, кто ты такая. Или кем была. Согласна?
Он вышел из машины, закрыл дверь, помахал Свену. Алиса последовала за ним, глядя себе под ноги. Викинг заглянул в общее помещение на первом этаже и поприветствовал сотрудников. Затем, переступая через ступеньки, поднялся в квартиру Свена. Постучал в дверь и зашел, не дожидаясь ответа.