– Она может все или почти все, – усмехнулась Марина. – Небось и с моей работой бы справилась.
Марина работала врачом в больнице Св. Йорана.
– Выпьем по коктейлю на террасе? – спросил Матс.
– А не слишком ли прохладно? – проговорил Викинг.
– Ты не оправдываешь своего имени, – ответил Матс и вышел на террасу.
Как обычно, в бокале был почти один тоник. Матс, как и Викинг, любил сладкое.
– Что за мужика ты выкопал из болота? – спросил Матс.
Сосед помахал ему со своего участка, Матс приветствовал его, подняв бокал. «Типичные субботние развлечения в богатом пригороде», – подумал Викинг. Соседи думали, что Матс работает актуарием [13] в страховой фирме. Никто толком не понимал, что это значит – но все знали, что он очень умный, занимает высокую должность и зарабатывает кучу денег.
– Копать мне как раз не пришлось, – ответил Викинг. – Он всплыл сам. Сгнил кол, державший его на дне болота.
Матс пригубил свой напиток.
– Ты говорил о нем так увлеченно. Почему он тебя так взволновал?
– Это мой отец.
Тут Матс приподнял брови – с его стороны это было проявлением бурной реакции.
– Стало быть, Густав?..
– Женился на моей матери, чтобы спасти ее честь – и свою собственную, как я полагаю. Ты знаешь, что он играл за другую команду?
– Ларс-Ивар, да-да, знаю. Так кто был этот… инсеминатор?
– Негодяй из деревни, который изнасиловал маму.
– Ничего себе! А как же он попал в болото?
– Именно об этом я намереваюсь спросить Эрлинга – моего дядю.
Брови Матса так и остались висеть где-то у корней волос.
– Стало быть, у тебя появились еще и новые дядья?
– Жив только один из них. Я написал ему. И он ответил.
– Так это с ним ты встречаешься завтра?
Викинг кивнул.
Матс посмотрел на озеро Мэларен, звякнул кусочками льда в бокале.
– Как дела у Алисы? – спросил он.
– Отлично, – ответил Викинг. – Она заправляет всеми компьютерными системами Норрботтена.
– У этой женщины множество талантов, – сказал Матс.
Они выпили.
– Послушай, эта идентичность, – начал Викинг. – Алиса Эрикссон. Насколько она надежна?
Матс на секунду задумался.
– Насколько это возможно, – ответил он. – Ее нельзя разоблачить снаружи. Алиса Эрикссон родилась в Южной больнице, у нее есть сестра-близнец, живущая в Дубае, родители умерли. Последние десять лет она живет в Накке и работает айти-консультантом, держит собственную фирму.
– Хорошо, но ее можно разоблачить изнутри?
– Да, ясное дело.
– Каким образом?
– У Алисы есть отпечатки пальцев и ДНК. Достаточно добраться до нее.
– Понятно, – сказал Викинг, вертя в руках бокал.
Матс поднялся.
– Еще джина?
– С удовольствием.
Матс ушел в дом, Викинг застегнул молнию на куртке. Лучи солнца падали под углом на озеро Мэларен, не давая тепла.
– Каков риск, что они доберутся до нее? – спросил он, когда Матс вернулся с новыми напитками, на этот раз покрепче.
Матс вздохнул, что тоже являлось у него сильной реакцией.
– Риск значительный, – ответил он.
Викинг почувствовал, как грудь сдавило, в одном ухе засвистело.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
– Она ничего тебе не говорила?
– О чем? Нет.
– А ты спрашивал?
Викинг потряс головой, залпом выпил напиток.
– Тут есть несколько факторов, – проговорил Матс. – Наш крот на ракетной базе – один из них. С нашей стороны все идет так, как надо. Но есть риск, что в Москве поймут, что ее перевербовали, и тогда она выпьет чашку радиоактивного чая или свалится под поезд. И тут они начнут искать. Захотят достоверно выяснить, каким образом произошла утечка информации, вспомнят о проекте QATS, и в деле всплывут ваши имена. Они будут вас проверять.
Викинг кивнул.
– Все это я знаю.
– Кроме того, важно содержание той информации, которую передала нам Владлена в обмен на новую идентичность, – продолжал Матс. – Информация была очень высокого качества. Рано или поздно в Москве поймут, что у них утечка, и не остановятся, пока не найдут ее.
– Когда? – спросил Викинг. – Когда они это поймут?
Матс посмотрел на часы.
– Пока все тихо, – ответил он. – Но сейчас я должен пойти поставить в духовку картофель.
– Что будет, если Хелена выступит публично? – спросил Викинг. – Расскажет о том, что она перебежчик с российской стороны?
Матс посмотрел на воду.
– Ей понадобится круглосуточная охрана до конца жизни. Все ее разоблачения невозможно будет использовать. Смертельный приговор на востоке, потеря всякой ценности на западе.
Викинг сидел неподвижно.
– Сколько у нас времени?
– Если крот продержится, тогда, я бы сказал навскидку – год, – ответил Матс и двинулся в сторону дома. – В противном случае все может произойти быстрее. Пойдем, поможешь мне чистить картошку.
Проехав на поезде всего час, с остановками в Флемингсберге, Сёдертелье и Гнесте, Викинг вышел на перроне в городке Флен. Здание вокзала, построенное в конце XIX века в стиле национального романтизма с крышей в виде пагоды и башней, явно напоминало своими очертаниями дворец. В муниципалитете располагался королевский замок Стенхаммар, поэтому для прибывающих особ королевской крови требовался достойный вокзал.
В остальном же в городке Флен мало что наводило на мысли о пребывании здесь представителей высших сословий. Ожидая поезда до Хеллефорснэса, Викинг немного прогулялся по городу.
Торговый центр с аптекой, кафе и мастерской по изготовлению ключей назывался «Фиалка» – вероятно, с отсылкой к песне Ульфа Педера Ольрога. Построен, должно быть, еще в 1960-е годы. С другой стороны торгового центра находились продуктовый супермаркет и алкогольный магазин из той же эпохи. Здание, напоминающее молельный дом какой-то церковной общины, превратилось в мечеть.
Поездка на поезде до Хеллефорснэса заняла тринадцать минут. Еще восемь понадобилось Викингу, чтобы дойти до улицы Нюбблегатан.
Когда он позвонил в дверь квартиры Эрлинга Стормберга, ему открыли буквально через несколько секунд.
В дверях стоял худой мужчина с живыми глазами и пышной седой шевелюрой. Джинсы с коричневым поясом, клетчатая рубашка. Он был очень похож на Густава, своего старшего брата, но более стройный и складный. Дядюшке было восемьдесят два, но выглядел он моложе своих лет. Он окинул Викинга с головы до пят внимательным взглядом.
– В последний раз, когда я тебя видел, ты еще лежал в пеленках, – сказал он, повернулся и вошел в квартиру. – Хочешь кофе?
– Нет, спасибо, – ответил Викинг, снимая куртку. – Можно мне воды?
Старик зашел в кухню, налил воды в стакан и поставил на стол. Остался стоять, прислонившись к столешнице у мойки, пристально разглядывал гостя.
– Так вот каким ты стал, – проговорил Эрлинг. – И что ты хотел узнать?
Говорил он с мелодичной интонацией, характерной для выходцев с севера. Викинг сел за стол, оглядел кухню. В ней царили чистота и порядок. Квартира, похоже, была трехкомнатная.
– Ты живешь один? – спросил Викинг, отхлебывая глоток воды.
Эрлинг кратко кивнул.
– Маргарета умерла в 2004-м.
– Грустно слышать, – сказал Викинг. – Мама умерла этим летом. От ковида.
– Я видел объявление о похоронах, – ответил Эрлинг. – Соболезную. Я хорошо относился к Карин.
Стало быть, он следит за тем, что происходит в Стентрэске, – хотя прошло столько лет.
– Я вырос, считая Густава своим отцом, – начал Викинг. – Только после смерти мамы я узнал, что мой отец – совсем другой человек.
Он выждал несколько секунд, отпил еще пару глотков.
Эрлинг молчал, только провел рукой по невидимой щетине на подбородке.
– В последний год я сильно болел, – продолжал Викинг. – Перенес рак. Это заставило меня задуматься о жизни и ее быстротечности. Для меня не травма, что у меня другой отец, я никого ни в чем не хочу обвинять.
Эрлинг откашлялся.
– У тебя были близкие отношения с отцом? С Густавом?
– Разве кто-то был с ним близок? – спросил Викинг. – Кроме Ларса-Ивара?
На этот раз дядюшка улыбнулся, хотя улыбка получилась кривоватая и вскоре исчезла.
– Не помню, когда я догадался, что он не интересуется женщинами, – проговорил Викинг. – Лет в двадцать, наверное. Вы знали об этом?
– Он так и остался с Ларсом-Иваром? – спросил Эрлинг.
Викинг кивнул.
– И они постоянно проводили время в домике у водопада Тэльфаллет?
Да, так оно и было.
Глаза у Эрлинга сверкнули.
– А тебе известно, кто его построил?
Нет, над этим Викинг никогда не задумывался.
– А разве он не всегда там стоял?
– Его построил Большой Нильс, – ответил Эрлинг. – Весной 1962 года.
– Человек, который меня зачал, – произнес Викинг.
Эрлинг снова кашлянул. Подумал немного.
– Хорошо сказано, – заключил он наконец.
– Можешь рассказать, кто он такой?
Эрлинг расправил плечи.
– Хочешь шоколадный бисквит? Я тут стряпал.
– С удовольствием, – ответил Викинг.
Дядюшка достал шоколадный бисквит, чернику, взбитые сливки, тарелки, нож и две чайные ложки. Отрезал два больших куска, щедро посыпал черникой, украсил взбитыми сливками и поставил все это на стол.
Бисквит оказался безумно вкусным.
– Ты сам его испек?
– Не говори это с таким скепсисом.
Однако Эрлинг с довольным видом ухмыльнулся себе под нос.
– Стало быть, тебя интересуют Лонгстрёмы? – спросил он.
Викинг кивнул, не переставая жевать, отрезал себе еще кусок.
– Они пришли в Лонгвикен, когда на реке Турнеэльвен прекратилась добыча железной руды. К тому моменту Стормберги уже обосновались на южном берегу залива.
– Но ведь это вроде бы до конца не установлено? – произнес Викинг, однако Эрлинг пропустил его комментарий мимо ушей.
– Поначалу все шло неплохо, но вскоре два семейства схлестнулись из-за земли: кто имеет право скосить траву на болоте Кальмюрен или нарубить себе дров на горе. Иными словами, кому принадлежит земля.