– Ты – хочешь – угнать – лошадь?
– Да!
– Чужую лошадь?
– Да!
– Но… этого нельзя делать!
– Почему? – насторожился Антара. – Да, Дахму сторожат, но у меня есть план. Вот послушай…
– Да я не об этом!
– А о чем? – озадаченно вопросил юноша.
– Ее нельзя угонять! Это плохо!
– Да почему?!
– Она чужая! Это будет кража!
Смерив сумеречника взглядом, Антара процедил:
– Рами, ты что, и вправду дурак? С каких это пор мужчина не может украсть чужую лошадь?
Тот растерянно сморгнул. И обреченно прошипел:
– Да в вашем собачьем языке даже слов нет, чтобы объяснить, почему.
И повалился наземь, заворачиваясь в аба.
Подождав немного, Антара снова дернул цепь:
– Ну и сиди у колышка, как кобыла.
Сумеречник опять подскочил на своей циновке:
– Тебя пристрелят! Ты же идиот криворукий!
– А вот ты и пойди со мной! – с вызовом прошептал Антара.
Рами закусил губу и нахмурился. А потом посопел и сказал:
– Ну и какой у тебя план?
– Ха, – расплылся в улыбке бедуин. – Для начала я должен заполучить ключ от твоей цепки.
И Антара кивнул на ржавый замок, болтавшийся у сумеречника на щиколотке.
– Ну и как? – любопытно вскинул уши Рами.
– Ага-ааа… – еще шире улыбнулся Антара. – Завтра – третий день на неделе, забыл? Шаддад напьется. Афаф пойдет за шатер со спальным ковром. Ну и еще с кем-нибудь. А ключ от цепки останется у нее под подушкой.
– И?..
– Рами, ты точно дурак. В шатре под подушкой, говорю, останется ключ. А я зайду в шатер и ключ вытащу. Понял теперь?..
Сумеречник помолчал, задумчиво шевеля ушами. Потом любопытно покосился:
– Ну а кобыла?
Тут Антара понял, что выиграл. И торжествующе сказал:
– Говорю же, план у меня есть. Я весь вечер за их станом наблюдал. Мутайр обычно вешают Дахме на морду мешок с овсом. А на ночь снимают. Ну и спят они по очереди рядом с ней. Ну а я пойду со своим мешком, подкрадусь, когда все спать будут, и на морду кобыле надену – чтоб не ржанула. А если кто проснется, скажу – мол, шейх велел к шатру отвести да накормить перед продажей. И потихонечку, потихонечку выведу ее из становища!
– Тебя пристрелят! – шепотом взорвался Рами.
– Я ж потихонечку! – обиделся Антара.
– О, боги! Зачем вы послали мне этого дурака на дороге! – взмолился сумеречник и уткнулся лицом в ладони.
– Ну видишь, я знал, что ты согласишься.
И, хлопнув Рами по плечу, Антара встал и гордо пошел из шатра.
Сумеречник спросил в спину:
– Антара, скажи мне одно. Зачем она тебе, эта коняга?
– Отведу отцу Аблы, свадебным выкупом будет, – твердо, без запинки отчеканил юноша.
Рами помотал головой и снова уткнулся носом в ладони.
– Ну? – строго переспросил Антара.
– Услуга за услугу, – устало отозвался сумеречник. – Ты мне тогда помог – я тебе помогу.
– Когда это? – несказанно удивился юноша.
– В ночь, когда фарисы напали.
– Не помню такого, – нетерпеливо отмахнулся Антара. – Так что скажешь, Стрелок?
– Приходи, – вздохнул Рами.
И завалился обратно на циновку.
Ночь следующего дня, ближе к рассвету
Дахма беспокоилась – пофыркивала и мотала головой, натягивая чумбур.
– Идем же, идем, о жемчужина… – бормотал Антара, истекая потом.
Куфию он снял, остался только в шапочке на макушке – чтобы за раба приняли.
Люди мутайр лениво посматривали в сторону чернокожего невольника, благоговейно ведущего в поводу кобылу.
– Э-эээ! – раздался повелительный окрик. – Да ты никак рехнулся, о глупый раб! Мы уже кормили ее, зачем ты повесил мешок, о бедствие из бедствий?
Антара остановился как вкопанный, не решаясь повернуть голову.
– Я кому сказал, тупая черная скотина! Ты перекормишь лошадь, и я надеру тебе задницу!
Вокруг счастливо зареготали.
– Снимай мешок с овсом, кому говорят! Эй, Мавад, это твой раб? Откуда ты взял этого сына необрезанной потаскухи и верблюда? Выходи из шатра, Мавад!
– Отстань! Не слышишь, я с женщиной?!
Из шатра по правую руку и впрямь доносились слабые постанывания.
Два бедуина, конечно, зацепились языками – и под шум ожесточенного спора на предмет того, чьи рабы тупее, Антара тихонько повел кобылу дальше.
И уж было решил, что – все, Всевышний милостив к его плану, но не тут-то было.
– Эй, ты! Ты, ты! Ку-уда пошел? Снимай мешок, о сын черной шлюхи!
Трясущимися руками Антара сдвинул с морды Дахмы торбу – и кобыла разразилась негодующим ржанием. И со всей дури вздернула голову и вскинула передние ноги. Юноша шарахнулся, чумбур вырвался из ладони, оставив горящую ссадину, Дахма злобно ржанула и помчалась прочь.
– О сыны мутайр! Это вор! Ловите кобылу!
Антара обнаружил себя бегущим в толпе – и орущим вместе со всеми:
– Стой, стой, о бесценная!
– Где вор? – орали кругом.
Антара бежал и вопрошал ночь вместе с толпой.
И тут раздался согласный крик:
– Держи ее!
И тут же:
– Держи его, это сумеречник!
Сердце упало, и Антара увидел Рами, хватающего ременный повод у самого недоуздка. А потом увидел Рами, взлетающего над землей! И хлопающего крыльями бурнуса, как птица! Описав правильную дугу, самийа залетел на спину кобыле и сел как влитой. Антара ахнул. Остальные – тоже.
Мутайр преодолели краткий миг обалдения и заорали снова.
Кобыла с храпом пошла обратно, Рами с размаху лупил палкой направо и налево, поддавая преследователям еще и ногами: р-раз, пинище, только шлепки мелькнули! Два, пинище! Р-раз палкой! Два палкой!
Жесточайшая хватка вздернула Антару в воздух за шиворот, юноша придушенно взвыл и обрушился животом на кобылий круп. Болтая руками и ногами и захлебываясь от ужаса – перед глазами тряско мелькали и быстро неслись камни, ноги, шлепки, камни, песок, травка, ноги, ноги, ноги, – юноша орал:
– Ааааа! Рами-ииии! Дай сяду-уууууу!
Кобыла поддала ходу и пошла мощным, ровным галопом. Антара понял, что отобьет себе кишки, ребра и причинное место – если не свалится с ходящей ходуном спины Дахмы.
Держи меня крепко, Рами, не дай мне упасть, аааааа!!!..
– Догнать их! Догнать грабителей!
Они вырвались из становища. В сплошной темноте земля мелькала серо-бурыми сполохами, пот заливал глаза, копыта гулко били в камни, высекая искры.
Топот, цокот, крики – погоня не отставала. Дахма шла как боевой верблюд – плавно и не раскачиваясь.
– Взять их! Стреляйте! Не стреляйте! Взять их!!!
Топот, в лицо летят комья земли, свист в ушах, я сломал все нижние ребра.
Когда под ними кончилась земля, Антара сразу понял – все. Конец. И заорал – утробно и дико, без слов и разума. Они летели над вади – как во сне, летели над огромным черным провалом. Всевышнииииий!..
Копыта Дахмы ударили в сухую землю, юноша клацнул зубами и захлебнулся в пылюке. Бешеный, дикий галоп продолжился – Всевышни-ииий!.. свалимся-упадем! Тут же полно нор и колючек! Дахма сломает ногу-уууу!..
– Хейа-хей-хей-хе-ееей! – засмеялся, запел над ним Рами, и кобыла пошла по широкой дуге, замедляясь.
И перешла, наконец, на рысь.
– Спусти меня, я умру от тряски! – взвыл Антара, кобыла храпнула, и рука Рами сбросила его на землю.
Бух на спину!
– Эй! Осторожнее!
Из черноты над вади неслись возмущенные вопли мутайр. На другой стороне провала мелькали факелы, носились всадники.
– Что?!.. – забыв про отбитую задницу, ребра и внутренности, вскочил и запрыгал Антара. – Зассали! Аааааа!..
От восторга он и впрямь скакал, потрясая руками.
– Дахма – моя! Моя! Моя!
Пинок веревочной подошвы пришелся прямо в плечо:
– Эй! Ты чего?
– Хватит орать.
Рами свесился со спины лошади и уставился лунными, пустыми глазищами:
– Куда теперь, герой-любовник?
– В становище! – разом забыв всю обиду, выдохнул Антара. – Я вьюк с поклажей возьму – и поеду! К Абле!
Глаза-блюдца переливались серебристым сиянием.
Юноша сглотнул и отступил:
– Рами, ты чего?..
Сумеречник чуть изогнул губы – похоже на улыбку, но не совсем:
– Разве ты не хочешь продать лошадь? За нее днем давали две тысячи динаров – это больше, чем выкуп за Аблу…
Бедуин нахмурился и твердо ответил:
– Стрелок, мне не нужны деньги. Мне нужна Абла. Я беру вьюк, сажусь на верблюда и гоню Дахму в кочевье к дяде Убаю. Это утро мы с Аблой встретим вместе.
Рами вдруг улыбнулся по-настоящему и сполз с лошадиной спины:
– Ну и ладно. Пошли, герой… Кобылу провести надо, пусть отдохнет, хорошо побегала…
Покусывая губу – чтоб не заорать от восторга и возбуждения, – Антара побежал следом за Стрелком. Тот шел, как летел, Дахма грациозно переступала следом и – о диво! – вовсе не беспокоилась. Юноша сжимал в потной ладони чумбур и неверяще, счастливо улыбался.
Над головами горели звезды, заливая холмы белесым призрачным светом. Мы живы, живы!..
– Обтереть ее нужно! – пробормотал Антара – вдруг в голову пришло…
А как пронеслись! Ух! А как шла лошадка! Ух! Словно и не чувствовала двоих на своей длинной спине!
– Укрыть бы ее чем…
Был бы ковер, хорасанский, – таким бы укрыл! Сокровище, а не кобыла!
А воды сейчас не надо, обопьется холодной из колодца, простудится – что тогда делать? Самому в колодец прыгать?
Но как прокатились, а?
Одно плохо – мутайр могли их запомнить. Точнее, Антару-то нет – кому нужен чернокожий парень? Таких на ярмарке, вокруг ярмарки и после ярмарки табунами ходит. А вот Рами – тут да. Других сумеречников Антара в аль-Румахе не видел, хоть и болтали что-то о лаонцах, что с кальб кочуют. Но кальб на ярмарке не появились, непонятно почему.
Все еще дрожа от возбуждения, Антара едва не ткнулся в спину Рами – тот резко остановился, прислушиваясь к тому, что происходило впереди. Вскрикнув от неожиданности, юноша вынырнул из мечтаний – и тоже услышал.