В Фэрфаксе Пайк свернул с бульвара Сансет на Бристоль-Фармс и остановил джип как можно дальше от перекрестка, укрыв его среди других машин.
— Мне нужно кое-кому позвонить. Вылезайте.
Она спросила:
— Почему не позвонить из машины?
— Я не доверяю своему сотовому. Вылезайте.
— А здесь я подождать не могу?
— Нет.
Пайк боялся, что она может передумать, решить, что с ним оставаться не стоит, сбежит и в итоге ее убьют.
Ларкин торопливо обогнула джип, нагнала Пайка.
— Кому вы собираетесь звонить?
— Нам необходимо жилье и новые колеса. Если нас ищет полиция, придется действовать иначе.
— Что значит «действовать»? Что вы собираетесь делать?
Пайк уже устал от разговоров и потому отвечать не стал. Он прошел с девушкой к телефонам-автоматам, сунул в один из них несколько двадцатипятицентовиков.
Ларкин заглянула внутрь магазина:
— Я бы чего-нибудь съела.
— Позже.
Пайку принадлежал расположенный в Калвер-Сити маленький оружейный магазин. Там работали пять человек, трое из них — бывшие полицейские.
После второго гудка ответил один из них — Ронни:
— Оружейный магазин.
— Перезвоню через две минуты, — сказал Пайк и повесил трубку.
Ларкин сжала его руку:
— Кому вы звонили?
— Он работает у меня.
— Тоже телохранитель?
Пайк не ответил, он смотрел на секундную стрелку своего «ролекса». Чтобы ответить на его следующий звонок, Ронни нужно было добежать до стоящей бок о бок с магазином прачечной.
Пока он ждал, из магазина вышли двое мужчин лет тридцати. Один из них оглядел Ларкин с головы до пят и ухмыльнулся. Другой уставился ей в лицо. Она ответила каждому взглядом. Пайк пытался понять, не узнал ли ее второй. Мужчины прошли на парковку, уселись в черную «тойоту»… нет, похоже, не узнал.
— Больше так не делайте, — сказал Пайк.
— Как?
— Вы встретились с ними глазами. Не делайте этого.
Пайку показалось, что она собирается что-то сказать, однако Ларкин лишь поджала губы и уставилась на магазин:
— Я могла бы пока раздобыть какую-нибудь еду.
Спустя две минуты Пайк позвонил снова, трубку снял Ронни. Пайк коротко описал ситуацию и велел Ронни закрыть магазин и отпустить всех по домам. Люди, пытающиеся убить Ларкин, попробуют выйти на девушку через него и через людей, с которыми он связан.
— Понял, — сказал Ронни. — Тебе что-нибудь нужно?
— Машина и предоплаченный сотовый.
— Сделаю. Если хочешь, возьми мой старый зеленый «лексус».
«Лексусу» Ронни было двенадцать лет. Его жена отдала эту машину их дочери, но та училась в юридической школе, дома не жила, так что машина большую часть времени простаивала без дела.
Пайк попросил Ронни, чтобы тот через тридцать пять минут поставил машину у известного им обоим супермаркета «Албертсонс», а сам ушел. За эти тридцать пять минут Пайк успел бы заскочить к себе домой и избавиться от джипа.
Он повесил трубку, провел девушку обратно к джипу. Каждая лишняя минута казалась ему проигрышем в гонке. Скорость — это все. Скорость — это жизнь.
Ларкин дернула его за руку:
— Вы слишком быстро идете.
— У нас много дел.
— Куда мы поедем?
— Ко мне домой.
— Мы что же, там и остановимся?
— Нет. Убийцы придут и туда.
Пайк жил в одном из кооперативных жилых комплексов Калвер-Сити. Участок окружала оштукатуренная стена, ворота открывались магнитным ключом. Дома там стояли группками по четыре, обступая два теннисных корта и бассейн. Дом Пайка находился в самом дальнем углу этой территории.
Пайк направил джип к комплексу, однако на территорию въезжать не стал. Он проехался вокруг стены, высматривая людей, которые могли бы следить за воротами или дожидаться его джипа, потом повернул к запасному въезду.
Ларкин оглядела дома:
— Совсем неплохо. Телохранители что, много зарабатывают?
— Сядьте на пол, под приборную панель, — ответил Пайк.
— А еда у вас дома найдется?
— Вы останетесь в машине.
Пайк и не глядя на Ларкин знал, что она сейчас его гипнотизирует, однако девушка покорно соскользнула вниз.
— Когда мужчина просит меня усесться вот так на пол, это значит только одно.
Пайк взглянул на нее:
— Смешно.
— Так чего же вы не улыбаетесь? Телохранители вообще когда-нибудь улыбаются?
— Я не телохранитель.
Пайк подъехал к маленькой парковке, на которой обычно оставлял машину. Сейчас здесь стояли лишь три автомобиля, и все они были ему знакомы. Он остановился, однако двигатель не выключил. На территории комплекса росли пальмы и цезальпинии, между ними вились цементные дорожки. Пайк вгляделся в игру зеленых, коричневых и иных тонов на фоне оштукатуренных стен, ничего необычного не обнаружил и заглушил двигатель.
— Меня не будет тридцать секунд. Оставайтесь здесь.
Не дожидаясь ответа девушки, Пайк выскользнул из джипа и побежал по дорожке к своей двери. Он осмотрел два ее замка — похоже, их не трогали. Войдя в дом, Пайк направился к вмонтированной в стену сенсорной панели. Он установил в доме систему видеонаблюдения, с помощью которой можно было обозревать входную дверь, окна первого этажа и парковку. Шесть камер системы делали по цифровому снимку каждые восемь секунд.
Пайк включил систему и побежал обратно к джипу.
Ларкин так и сидела под приборной доской.
— Что вы там делали? — спросила она.
— Я ничего об этих людях не знаю. Если они придут сюда, мы получим их снимки и у меня будет с чем поработать.
— Я могу вылезти?
— Конечно.
Выехав из ворот, Пайк повернул к «Албертсонсу».
Ларкин выбралась из-под приборной панели, села, пристегнулась ремнем безопасности. Она, похоже, немного успокоилась. Чувствовала себя лучше. Да и Пайк тоже.
— Что будем делать теперь? — спросила она.
— Возьмем другую машину и найдем безопасное место, где можно будет остановиться. Дел у нас все еще много.
— Если вы не телохранитель, то кто же? Бад сказал отцу, что вы работали в полиции.
— Это было давно.
— А чем вы теперь занимаетесь? Ну, скажем, если вас спрашивают об этом на вечеринке или в баре — какая-нибудь женщина, которая вам нравится, — что вы отвечаете?
— Бизнесмен.
Ларкин рассмеялась, тоненько и натужно:
— Я выросла среди бизнесменов. Вы не бизнесмен.
Пайку хотелось, чтобы девушка замолчала, однако он понимал: страх, который владеет ею, разгорается, точно угли, на которые кто-то дует. Сейчас для них обоих настала передышка, а когда ты сражаешься, передышка самое поганое время. Пока над твоей головой разверзается ад, ты можешь чувствовать себя хорошо, но, стоит тебе получить время для размышлений, тебя начинает трясти, как в лихорадке.
— Кем бы я ни был, я не причиню вам боль и никому другому причинить не позволю.
— Обещаете?
— Да вроде того.
И он погладил ее по перекрашенным волосам.
Зеленый «лексус» ждал их на парковке — еще одна машина в море безликих автомобилей. Пайк поставил джип на первое же подвернувшееся свободное место, затем пошарил под приборной панелью, вытащил из-под нее кобуру со «смит-вессоном» 40-го калибра и бросил ее на колени Ларкин:
— Положите в сумочку.
— Я к нему и притрагиваться не хочу. Ненавижу оружие.
Он залез под панель со стороны пассажира, выудил карманного размера «беретту» калибра 0,380 и пластиковую коробку с патронами. И их тоже бросил на колени Ларкин.
— Боже милостивый, — произнесла она, — да что же вы за псих такой?
Пайк в последний раз залез под панель с приборами, достал запечатанный пластиковый пакет с двумя тысячами долларов, кредитными карточками и водительскими правами, на которых красовалась его фотография и значилось имя: Фред Ч. Хау. Пакет последовал за пистолетами.
Пайк вылез из джипа, перенес две сумки к «лексусу», потом подошел к переднему левому колесу, за которым Ронни спрятал ключи. Загрузив сумки в «лексус», он запер джип и сунул ключ от него на то же место, за левое переднее колесо.
Ларкин, скрестив на груди руки, наблюдала за ним.
— Что будем делать теперь?
— Для начала садитесь в машину.
Пайк засунул «кимбер» под ремень с правой стороны, так чтобы его легко было выхватить. Ронни оставил на полу под рулем записку и телефон. К телефону прилагалось зарядное устройство и наушник, позволявший вести разговор, не отрывая рук от руля.
Ларкин сказала:
— Помираю от голода. Давайте что-нибудь съедим.
Пайк осмотрел телефон, вникая в его устройство, затем включил двигатель и сдал «лексус» назад, одновременно набирая номер знакомой женщины, агента по недвижимости.
— Пока нельзя.
Ларкин даже покраснела от злости:
— Это же нелепо. Я так голодна, что мой желудок того и гляди сам себя съест.
Пайка сейчас больше заботило жилье, в котором они могли бы укрыться. Вселиться нужно было немедленно, а это означало, что обращаться к незнакомым агентам Пайк не мог. Этой женщине он когда-то помог избавиться от приставаний бывшего мужа, и с тех пор Пайк купил и продал с ее помощью несколько домов.
Когда она ответила на звонок, Пайк объяснил, что ему требуется. Надувшаяся Ларкин сидела, привалившись к дверце машины.
Внезапно она закричала:
— Помогите! Помогите! Насилуют! На помощь!
Агент по недвижимости поинтересовалась:
— Кто у вас там?
— Это я за ребенком присматриваю.
Ларкин склонилась поближе к трубке:
— А еще он меня совсем не кормит! Я умираю от голода!
Пайк, прикрыв трубку ладонью, спросил:
— Сможете найти для нас дом?
— По-моему, у меня есть подходящий. Перезвоню попозже.
Закончив разговор, Пайк взглянул на девушку. Она с вызовом взирала на него сквозь темные очки, словно желая увидеть, что он теперь с ней сделает. Возможно, она просто испытывала его на прочность. Все, что ему было известно об этой девушке, рассказали Бад Флинн и ее отец, а теперь Пайк знал, что доверять информации, полученной