Я пожал плечами. Она загнала меня в угол.
— Кто сделал это, детка? Копы?
Она внимательно наблюдала за моим лицом.
— Кто еще? — сделала она вывод.
— Ох, детка, ты тоже уже старенький, — она обнимала меня и крепко
прижимала. Я расслабился и уткнулся в ее шею.
— Давай-ка садись, — она поставила мне кухонный стол.
— Я в порядке.
— Угу. Я тебе не буч. Ты разве не говоришь по душам со своей
девушкой?
— У меня нет девушки, — запротестовал я.
Энжи не ожидала такого ответа. Мне было приятно, что она удивилась.
Она улыбнулась.
— Ты когда-нибудь говорил по душам с девушкой?
Меня пришпилили, как бабочку. Я молчал.
— У тебя никогда не было девушки?
Я опустил взгляд.
— Как этому красавчику удалось ускользнуть от толпы голодных
женщин? — веселилась она. — Сколько же раз ты попадал в лапы
копов?
— Не один раз, — я пожал плечами.
Она кивнула.
— Становится труднее, когда понимаешь, чего ждать, правда?
Я позволил ей заглянуть мне в глаза.
— Малыш, — она села на мои колени. Ее грудь была совсем рядом с
моим лицом. — Малыш, мне очень жаль, что они сделали тебе больно.
Но еще хуже, что тебе не с кем об этом поговорить. Расскажи мне. Всё
будет хорошо.
Она держала меня в теплых объятьях. Я все ей рассказал без слов.
Она дала мне понять, что услышала.
Мои губы прикоснулись к ее груди, из моего горла вырвался звук. Мы
посмотрели друг на друга с удивлением. Ее лицо выглядело странным, как у пойманного в свете фар оленя. В тот момент я понял, что секс —
очень мощная штука.
Энжи потянула меня за волосы так, что моя голова опустилась к ней.
Она была очень близко, и я чувствовал ее тепло. Ворчание рвалось из
моего горла. Энжи улыбалась. Она запрокинула мою голову и легонько
провела ногтями по горлу. Все мое тело ломило.
Она сама меня поцеловала. В детстве мне казалось, что поцелуи
отвратительны. Теперь я начинал понимал, что это не совсем так. То, что делал язык Энжи, пробуждало все мое тело к жизни. Я старался
ухватить ее язык своим.
Вдруг она оторвалась от меня и посмотрела странным взглядом. Мне
стало страшно. Она почувствовала это и улыбнулась. Мои руки
оказались на ее талии, губы нашли ее затвердевшие соски. Она молча
встала и потянула меня в спальню. Она целовала меня, отталкивала, смотрела, снова целовала.
Ее рука спустилась к моей ширинке, я отшатнулся.
— У тебя там ничего нет? — спросила она. Я не понял, что имеется в
виду.
— Все хорошо, — сказала она и отправилась к тумбочке, пробормотав:
— Будь я проклята, если в доме не окажется страпона!
Я понял, что она говорила о фаллоимитаторе. Я пытался вспомнить, что говорила Эл, но на ум ничего полезного не приходило. Все, что
всплыло в памяти, это слова Жаклин: «Этой штуковиной ты можешь
доставить женщине удовольствие. Может быть, это даже окажется
приятнее всего, что она чувствовала в своей жизни. Или может
случиться так, что она будет вспоминать о сексе с тобой как об одном
из самых ужасных опытов в жизни».
— Что такое, детка? — спросила Энжи.
Мы посмотрели на сбрую и фаллоимитатор в ее руках. Лицо Энжи
выражало что-то непонятное для меня.
— Все хорошо, — сказала она. — Иди ко мне. Я все тебе покажу.
Это были самые теплые слова в моей жизни.
Она подошла к радиоприемнику и крутила ручку, пока не наткнулась
на шелковый голос: «Незабываемая» Нэта Кинга Коула. Энжи
вернулась ко мне.
— Потанцуем? Ты знаешь, как сделать мне приятно. Веди меня в
танце, — шептала она мне. — То же самое и в сексе. Я хочу, чтобы ты
медленно танцевал со мной, чтобы ты вел меня. Смотри.
Она отложила страпон, легла на кровать и потянула меня. Я оказался
сверху.
— Слушай музыку. Чувствуешь мои движения? Повторяй за мной.
Я пытался следовать советам. Пришло время учиться новому танцу.
Песня закончилась и началась новая, из фильма с Хамфри Богартом:
«Касабланка». Мы засмеялись, когда услышали «женщине нужен
мужчина, а мужчине нужен друг».
**
Энжи помогла мне расстегнуть рубашку. Футболку она не трогала.
Опустилась на колени и медленно расстегнула брюки, стащила их, но
оставила боксеры. Я с трудом приладил страпон. Энжи уложила меня
на подушку и взяла фаллоимитатор двумя руками. То, как она
дотрагивалась до него, удивительно действовало на меня.
— Я трогаю тебя. Ты чувствуешь? — спросила она с мягкой улыбкой.
Она провела ногтями по моей футболке и бедрам. Ее губы были рядом
с моим членом.
— Если ты планируешь использовать его, — сказала она, — то я хочу, чтобы ты чувствовал, что это часть тебя. Это игра воображения. Очень
приятная.
Она взяла член в рот и стала двигаться по нему вверх и вниз.
После она посмотрела на меня и сказала:
— Теперь твоя очередь.
Энжи лежала на спине, я сражался с ее одеждой. Мои руки были
неловкими, как у подростка. Сначала я ожидал, что ей будет скучно и
стыдно от моей неловкости. Теперь я решил, что в моем отсутствии
опыта наверняка есть своя прелесть. Когда я терялся и падал духом, она вступала и ободряла меня. Когда я попадал под власть эмоций, она
возвращала меня к власти ощущений.
Никакие советы старых бучей не помогли моей уверенности в себе, когда я оказался на коленях у ног Энжи без особого понятия, что
теперь делать.
— Подожди, — сказала она. — Дай мне.
Она помогла поместить член в себя.
— Подожди, — повторила она. — Не дави. Будь нежным. Дай мне
привыкнуть к тебе, а потом начинай двигаться.
Я осторожно лег сверху. Через мгновение ее тело расслабилось. — Да,
— сказала она, и я стал двигаться, следуя за ее движениями. Я понял, что думать и двигаться одновременно трудно, таким образом терялся
весь ритм. Так что я перестал думать.
— Да!
Ей определенно нравилось. Все выходило из-под контроля. Это пугало
меня. Вдруг она закричала и потянула меня за волосы. Я остановился.
Она озадаченно поинтересовалась:
— Зачем ты остановился?
— Я думал, тебе больно.
— Больно? — ее голос потеплел. Она приподнялась и посмотрела мне
в глаза. — Ты раньше… Ты был когда-нибудь с женщиной?
Я покраснел и отвернулся. Я все еще был внутри нее.
— Погоди-ка, — предупредила она. — Вынимай его нежно, осторожно.
Хорошо.
Энжи освободилась, встала и принесла сигареты, спички, пепельницу и
бутылку виски.
— Прости, милый, — сказала она.
Я отвернулся.
— Я не знала, что у тебя никогда не было женщины. Первый раз — это
гигантская ответственность. Все должно быть особенным. Иди сюда.
Она обняла меня. Я лежал в ее объятьях. Пела Билли Холлидей. Мы
чувствовали близость, хотя ничего не происходило. Искра мелькнула в
воздухе.
— Ложись на живот, — сказала она. — Не бойся, я не буду приставать.
Она начала массировать мне плечи через футболку. Я почувствовал
напряжение мышц в ее бедрах и перевернулся. Она осталась сверху. Я
потянулся к ней и поцеловал.
Она дала мне второй шанс.
Получилось лучше.
**
Мы лежали вместе и молчали. Вдруг она засмеялась.
— Это было чудесно. Волшебно.
Это было приятно слышать. Она снова помогла выйти из нее, поцеловала меня и засмеялась.
— Ты замечательный. Знаешь?
Я покраснел, чем рассмешил ее еще сильнее.
— Ты красивая, — сказал я.
Она скорчила гримасу и потянулась за сигаретой.
— Ты зарабатываешь на жизнь своим телом и не веришь, что ты
красивая?
— Как раз поэтому, — горько сказала она. — Если они находят что-то
привлекательным, то кажется, что это нечто уродливое. Понимаешь?
Я не понимал, но кивнул.
— Ты будешь уважать меня утром? — уточнила она.
— Ты выйдешь за меня? — парировал я.
Мы засмеялись и обнялись. Кажется, мы оба говорили всерьез.
Энжи заглянула в мои глаза.
Я заволновался:
— Что?
Она провела рукой по моим волосам.
— Я подумала, что мне тоже хотелось бы доставить тебе
удовольствие. Но ты стоун, верно?
Я опустил глаза. Она взяла меня за подбородок.
— Не стесняйся девушки по вызову, милый. Наша профессия требует
превращения в камень. Просто тебе необязательно навсегда
оставаться стоун. Если найдешь подходящую фэм, которой станешь
доверять в постели, сможешь рассказать ей о том, что тебе нужно, о
том, как к тебе прикасаться. Понимаешь?
Я пожал плечами. Она продолжила.
— Однажды в детстве я увидела детей на площадке. Они сбились в
кучу. Я подошла посмотреть.
Я сел в кровати и слушал.
— Там был большущий жук, и дети тыкали его палкой. Жук
сворачивался в шарик для защиты.
Она фыркнула:
— Меня частенько тыкали палками, как его.
Я поцеловал ее в лоб.
— Приходит время, — сказала она, — и нам уже стыдно позволять
себя трогать. То, что с нами вытворяют, это преступление.
Я пожал плечами.
— Доверься мне, — сказала она. — Я не сделаю тебе больно. Обещаю.
Перевернись.
Она подняла мою футболку на спине.
— Ничего себе, вся исцарапана. Даже кровь идет. Моя работа?
Я засмеялся.
— Тебе больно?
Я покачал головой.
— Вот это буч, — засмеялась она.
Руки Энжи гладили и массировали плечи. Она провела ногтями по
спине и бокам, ее губы следовали за ногтями. Я сжимал подушку от
смятения. Я знал, ей приятно видеть, как она действует на меня.
Ее рука ползла по моему бедру. Все внутри сжалось.
— Прости, милый. Все хорошо.
Я перевернулся на спину и обнял ее.
— Обычно это я себя веду таким образом, — поделилась она. —
Странно быть с обратной стороны зеркала. Понимаешь?