— Я вижу, — сказал он. — Ты как будто боишься, и одновременно тебе
плохо.
Удивительно, как он это рассмотрел.
Я сменил тему.
— Сегодня хороший день, Даффи. Я залез на трибуну и говорил в
микрофон на демонстрации. Я хотел рассказать, каково работать на
заводе, когда администрация старается разделить людей, расстроить их
планы. Я не уверен, что они бы меня поняли.
Даффи улыбнулся.
— Да, нужно разбираться в предмете, чтобы понять и прочувствовать.
Я вздохнул.
— Мне интересно, ты считаешь, что изменить мир можно? Или
сопротивление будет продолжаться вечно?
Даффи подумал и кивнул.
— Джесс, я верю, что мир можно изменить. Он и сам меняется. Правда, иногда в плохую сторону. Я не оптимист. Скорее я считаю, что ситуация
не позволяет нам отказаться от битвы. В каком-то смысле успех всегда в
наших руках.
— Я хочу лучше понимать перемены. Не хочу зависеть от них, как щепка
в океане. Я как будто просыпаюсь. Мне интересна история. Я исследую
данные о древних людях. О таких, как я. Изучаю, как все было раньше.
Даффи посерьезнел.
— Вот это моя Джесс. Я помню тебя такой. Теперь ты готова к
сопротивлению.
Я засмеялся.
— Хочешь поработать со мной организатором? — бросил он.
— Чегооо? — удивился я.
Даффи поднял руки.
— Просто обдумай. Ты всегда была организатором. Я понимаю, это
нелегко, но твоя жизнь вообще непростая. Возможно, тебе трудно
работать как женщине. Но возможно. Я помогу. И мои коллеги помогут.
Что-то подсказывает мне, что ты всегда этого хотела. На этот раз я
ничего не испорчу.
Даффи подтолкнул меня рукой.
— У тебя есть сила, но ты ее не используешь. Нельзя изменить мир в
одиночестве. У меня есть люди, которые помогут. Мы все им объясним.
Я медленно выдохнул.
— Я не знаю, Даффи. Это сложно. Я боюсь надеяться на успех.
Даффи покачал головой.
— Я не обещаю рая. Но возможность высказать свое мнение и помогать
другим делает нас сильнее. Жить без надежды значит уже умереть. Ты
имеешь право попробовать. Ты уже думаешь о том, чтобы изменить мир!
Попробуй представить, чего мы можем добиться вместе. Ты уже столько
всего перепробовала. Не отказывайся от надежды.
— Ух, — высказался я. — Мне нужно серьезно подумать.
Он улыбнулся.
— Думай, сколько влезет. А мне пора на работу. Если хочешь, поужинаем завтра вместе. Поговорим еще.
— Дай-ка свериться с расписанием, — прищурился я. — Думаю, завтрашний вечер кристально чист. Договорились.
Перед тем, как удалиться, Даффи отдал мне книгу «Тайны рабочего
класса». На форзаце значилось: «Для Джесс. С большими надеждами».
— Я давно хотел ее подарить тебе, — сказал он. — Хорошо, что
оказался экземпляр под рукой.
Я вспомнил автобиографию мамаши Джонс, подписанную когда-то точно
так же.
— Даешь мне еще один шанс?
Он улыбнулся.
— Много шансов.
Мы пожали руки. Он пошел к выходу. Я вдруг вспомнил кое-что.
— Ой, Даффи, я все хочу тебя кое о чем спросить и не выходит. Ты
коммунист?
Даффи медленно обернулся.
— Я не знаю, что ты вкладываешь в это слово, поэтому не буду отвечать
коротко. Давай обсудим завтра за ужином.
Я кивнул.
— Справедливо.
**
День был жарким, и ночь не принесла прохлады. Жарко и влажно.
Трудно дышать. Гром скрипит на горизонте. Я думаю о том, как меняется
моя жизнь: в мелочах и по-крупному.
Я думаю о Терезе. Письмо. Я так и не написал его. Получится ли у меня?
Дождь стрекотал по окнам. Я думаю о письме, а в окно летят отблески
молний.
Мне снится сон.
Я шел по широкому полю. Женщины и мужчины, даже дети стояли
вдалеке, смотрели на меня и кивали. Я шел к домику на опушке леса.
Место казалось знакомым.
Внутри были люди. Такие же другие, как и я. Мы отражались друг у
друга в лицах, сидя в общем кругу. Было трудно определить, кто был
мужчиной от рождения и кто — женщиной. Каждое лицо светилось
красотой, как будто каждый был звездой кино и телевидения. С такой
красотой не рождаются. Ее создают, о ней заботятся.
Я гордился тому, что меня приняли в круг. Было здорово чувствовать
себя одним из них.
Посередине горел костер. Один из самых старших людей в кругу
привлек мое внимание. Был ли он по рождению мужчиной? Женщиной?
Я не знал. Она держала в руках объект, и мы должны были относиться
к нему как к существующему в реальности. Это кольцо, подаренное
мне индейской женщиной в детстве.
Захотелось вскочить и броситься к моему кольцу. Я сдержался.
Она указала на тень, отбрасываемую кольцом на земле. Я кивнул. Тень
была столь же реальной, как и сам предмет. Она улыбнулась и
провела рукой между кольцом и тенью. Реально ли пространство
между ними? Она призвала весь круг задуматься. Я посмотрел на
сидящих рядом. Тень от ее рук пробежала по стенам хижины.
Она воззвала к настоящему. Мое сознание сползало в прошлое, в
будущее. Разве они не связаны сегодняшним днем? — молча спросила
она.
Я почувствовал, что жизнь замкнулась в круг. Расти непохожим на
других. Стать бучом. Выдавать себя за мужчину. И снова отвечать на
этот вопрос: мужчина или женщина?
Уличные крики разбудили меня. Просыпаться не хотелось. Я пытался
удержать сон, надеясь, что он расскажет мне о будущем. Что бы я
сказал сейчас сидящему на перевернутой корзинке в огородике
молодому бучу?
«Моя соседка Руфь как-то спросила, стал бы я что-нибудь менять в
своей жизни, если бы мне дали шанс? И я ответил: нет».
Мне жаль, что жизнь оказалась трудной. Но если бы я не прошел этот
путь, кто бы сделал это за меня? Я почувствовал себя в самом центре
своей жизни. Обрывки сна всё ещё обнимали меня.
Я вспомнил о вызове Даффи. Попробуй представить, чего мы можем
добиться вместе. Я закрыл глаза и успокоился.
Где-то рядом захлопали крылья. Я открыл глаза. Парень на соседней
крыше отпускал голубей в рассветное небо. Как сны.