Можно найти очевидное сходство между сюжетами о девятидневном распятии Одина на «мировом древе» и девяти ступенях подъема на небо, которое осуществляли сибирские шаманы.
Средневековая заглавная литера I (Irminsul), которая изображает человека, забирающегося на небо по стволу с девятью отростками
У персидского митраизма, германского язычества и германского шаманизма имеется общее представление о «мировом древе», «мировом столпе», который подпирает небосклон. Его символом считалась Полярная звезда, так как именно она не меняла своего положения, то есть была постоянной в своем местоположении в изменяющейся Вселенной. Именно в данном контексте надо рассматривать разветвленную колонну, которая на барельефе Экстернштайна была согнута в дугу под апостолом Никодимом. Принимая в расчет время и место возникновения барельефа, не может быть никаких сомнений относительного того, что речь шла об Ирминсуле саксов.
Показательно, что на барельефе в Экстернштайне Ирминсул был не повержен, не срублен (как было в действительности сделано по приказу Карла Великого), а согнут в дугу. Это должно было продемонстрировать силу христианства, которое было в состоянии преодолеть языческие верования. Не исключено, что ноги и фигуры апостола Никодима были отбиты именно сторонниками «старой веры», которые полагали, что барельеф, в частности согнутый Ирминсул, был для них оскорбителен.
Согласно историческим хроникам, вторгшись в 772 году в Саксонию, Карл Великий разрушил крепость Эресбург и низверг языческую святыню, находившуюся в Экстернштайне, Ирминсул. «Победа моя была бы неполная, если бы мне не удалось уничтожить этого идола!» — сказал Карл Великий во время разрушения языческой святыни. Некоторые называют саксонский Ирминсул — universalis columna, quasi sustinens omnia — «мировой столб, как бы поддерживающий все». Скандинавские лапландцы заимствовали это понятие от древних германцев: Полярную звезду они называли Столпом Неба или Мировым Столпом. Ирминсул сравнивали даже с колоннами Юпитера. Подобные идеи сохранились до сих пор в фольклоре Юго-Восточной Европы — например, Coloana Ceriului у румын.
Хотя у данного сюжета может быть и иная трактовка. Так, например, до наших дней сохранилась старая английская поэма, которая датировалась первой половиной VIII века. В ней рассказывалось о сне поэта, в котором он увидел чудесное дерево. В действительности оно оказалось тем самым деревом, из которого был изготовлен крест, уготованный для распятия Христа на Голгофе. Когда дерево пыталось согнуться, чтобы освободить Христа, то тот запрещал это. Подобные попытки предпринимались три раза, и все три раза Спаситель запрещал делать это. Удивительным является то, что, согласно этой поэме, дерево, превращенное в крест, отдало тело Христа в руки Иосифа Аримафейского и апостола Никодима! Древняя английская поэма не только перекликается с сюжетом барельефа в Экстернштайне, но и имеет общий символ — согнутое «чудесное дерево», «мировой столп».
В этом свете согнувшийся Ирминсул может иметь совершенно иную интерпретацию, нежели просто желание христиан показать торжество веры над «темным языческим прошлым». Во времена раннего Средневековья было широко распространено представление о том, что вся природа оплакивала распятие Христа, в частности даже деревья склонялись в почтении перед Крестом. То есть можно увидеть намек на то, что Ирминсул добровольно поставил себя на службу «новой религии». Никодим, который находится на вершине Ирминсула, в этой ситуации может трактоваться не как попирающий его ногами апостол, а как человек, который смог подняться до самого верха «мирового древа». Однако эта сложная мистическая трактовка не исключает вероятности того, что ноги и фигура Никодима были отбиты все-таки саксами, которые не поняли столь сложных аллегорий.
В Евангелии от Иоанна апостол Никодим описывался следующим образом. «Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских». Именно Никодим говорил Спасителю: «Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». Обращает на себя внимание часть фразы, в которой Никодим говорит от имени неких людей («мы знаем»). В данном моменте речь не могла идти о фарисеях, так как те не признавали Христа. Можно предположить, что подразумевались люди, которые знали нечто большее, то есть были посвященными в тайные знания. На это намекает также то обстоятельство, что Никодим обращается к Христу, когда нуждается в совете, прежде всего в наставлении относительно дальнейшего духовного пути. «Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Никодим осведомляется: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?». В ответ звучит: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше». Опять же показательно, что Никодим прибывает к Христу ночью, то есть в то время суток, когда по многим мистическим представлениям душа покидает тело. Постижение рун распятым Одином также происходит в ночное время. Именно ритуал поднятия по «мировому столпу» приводил к тому, что совершивший его человек отделял душу от тела, имея тем самым возможность заглянуть на небеса.
Версия о возможности того, что Никодим благодаря ритуалу восхождения по «мировому древу» мог заглянуть на небеса, косвенно подтверждается верхней частью барельефа в Экстернштайне. По большому счету, сам барельеф разделен не на две, а на три горизонтальные части. В нижней находится изображение монстра, терзающего людей (нижний мир). В средней изображено собственно снятие тела Христа с Креста, эта часть символизирует земную жизнь (Землю). Верхняя часть располагается выше поперечной перекладины распятия — это небесная сфера, о чем говорят не только изображения светил, но изображение воскресшего Христа. В этой части барельефа лик Спасителя серьезен и даже скорбен. Его фигура в благословенном жесте несколько наклонена вперед, то есть воскресший Христос взирает на события на земле. Показательно, что лик Христа (худое лицо, длинные волосы, разделенная на две части борода) никак не соответствует распространенному в каролингскую эпоху изображению Спасителя.
Верхняя часть барельефа «Снятие с Креста»
Типичными чертами в то время были — безбородое лицо с мягкими чертами.
Не меньше загадок на первый взгляд задает маленькая фигурка человека, которую вместе со знаменем в руках несет воскресший Христос. Фигурка человека, чья голова не сохранилась, богато одета, в чем-то одежда даже похожа на облачение Спасителя. Кто же это мог быть? Приблизительно в X веке в европейском религиозном искусстве начинает распространяться сюжет, когда Христос забирает душу умирающей Богоматери. Душа представлена в виде небольшой фигурки, которую Спаситель несет на небеса. Можно было бы посчитать, что и на барельефе в Экстернштайне был высечен именно этот сюжет. Однако Христос взирает с небес на полную скорби и печали еще живую Богоматерь. Единственным человеком из изображенных на барельефе, кто мог бы оказаться на небесах, не будучи мертвым, был Никодим, который находится на вершине Ирминсула!
С Ирминсулом в Экстернштайне связан отнюдь не один объект. Можно предположить, что некогда эта святыня германских народов представляла единый комплекс с так называемой «кафедрой» или «трибуной». Непосредственно перед «скалой-башней» находится каменный блок, высота которого приблизительно равна человеческому росту. У этого сооружения почти правильные формы. Он напоминает куб, подняться на который можно по ступеням, выдолбленным в нем с нескольких сторон. Лестница, ведущая наверх «трибуны», начинается приблизительно с половины высоты куба. Она очень тонка и обвивает сооружение по двум граням. Нижняя ступень лестницы насколько узкая, что на нее с трудом можно поставить ногу. Однако по мере подъема наверх ступени становятся шире. На седьмом шаге можно подняться на небольшую площадку, с которой можно забраться на ровную поверхность обтесанной глыбы. Площадка не слишком велика, она позволяет только стоять на ней двумя ногами. Подобно «высотной камере» и отверстию в нише, она ориентирована на точку восхождения солнца в момент летнего солнцестояния (48°). Для того чтобы взобраться на «трибуну», требуется не только сноровка, но и определенная смелость. Любое неосторожное движение и с этого сооружения можно свалиться на камни. Впрочем, «трибуна» была не всегда такой.
Как показали исследования Ульриха Нидхорна, она была вновь обработана в XIV веке, то есть до того момента она была больше по своим размерам, а ступени лестницы были несколько шире. Также не исключено, что ступени когда-то служили опорой для деревянной конструкции, которая обеспечивала менее рискованный подъем наверх. Непосредственно сбоку от лестницы в скальной породе выдолблено прямоугольное углубление, которое могло также служить для крепежа деревянного сооружения.
Вид через отверстие над алтарем Экстернштайна
Название этого объекта Экстернштайна («трибуна») было выбрано совершенно неслучайно. Оно действительно является очень удобным местом для произнесения речей. Расположенная за «трибуной» резко уходящая вверх скала могла не только выгодно подчеркнуть фигуру выступающего, но и усилить его голос, отражая от камня.
В 1824 году впервые была высказана версия (она была основана на народных сказаниях) о том, что именно с этой «трибуны» произносил свою знаменитую речь Арминий, который призывал германское племя херусков подняться на вооруженную борьбу с римлянами. Это предположение до настоящего момента не было никак ни подтверждено, ни опровергнуто. Археологические раскопки едва ли могли дать ясный ответ. В любом случае надо принимать во внимание то обстоятельство, что трибуна находилась непосредственно под «высотной палатой», а также была ориентирована на место восхождения солнца. Не будет преувеличением считать, что она была непосредственно связана с «астрономическим культом» древних германцев.