Устремленность этого человека, напряженный взгляд, устремленный в сторону Экстернштайна, позволял некоторым из исследователей говорить, что это была фигура некого «посвященного в тайные знания».
На этой гравюре очень много странного. Во-первых, необычной является сама архитектура замка, который фактически ограничивает своими строениями некоторую площадку, расположенную перед Экстернштайном. В двух круглых строениях, которые соединены между собой стенами, фактически нет оконных проемов. По внешней форме они напоминают угловые башни средневековых крепостей. Однако, принимая в расчет тот факт, что возводился именно охотничий замок, данная конструкция кажется почти бессмысленной. В этих башнях после охоты знати пришлось бы сидеть почти в полной темноте. В середине XVII века традиция проводить пиры после охоты при свете свечей и факелов фактически полностью себя изжила.
Кроме этого, в глаза бросается, что автор гравюры детально вырисовал некоторые детали, но при этом полностью пренебрег другими элементами. Весьма обстоятельно вырисована шестиугольная башня, которая была пристроена к первой скале Экстернштайна. Кроме этого, нельзя не заметить, что сбоку от барельефа «Снятие с Креста», в проходах, которые вели в гроты первой скалы, находятся несколько скульптурных изображений. Они кажутся более древними, чем сам барельеф. Если рассматривать «Снятие с Креста», то можно заметить, что под ним находится пустое пространство, хотя на самом деле там должно было находиться изображение дракона, который терзал фигурки двух людей.
Шестиугольная башня является отнюдь не единственным строительным сооружением близ первой скалы Экстернштайна. Положение перил на верхней части скалы («смотровой площадке») явно свидетельствует о том, что эта площадка была расширена. К тому же она отнюдь не напоминает павильон в стиле барокко, так как данный стиль предполагал наличие арок. Площадка для перил была также создана ниже маленького окна, расположенного в правой части, фактически у самого основания скалы. Несмотря на то что эта часть скалы располагалась за стенами «охотничьего замка», можно предположить, что она все-таки была включена в его комплекс.
При изучении второй скалы, которая, собственно, и располагалась во внутреннем дворе замка, можно обнаружить изображение знаменитой «трибуны». Проблема заключается в том, что если ступени, ведущие к ней, были переданы достаточно точно, то сама каменная «трибуна» по меньшей мере вдвое выше. То есть, чтобы попасть на нее, надо было использовать какие-то приспособления, либо же «трибуна» была переделана во время строительства замка.
Шестиугольная башня у первой скалы Экстернштайна
На гравюре она выглядит не прямоугольной, а круглой, даже блестящей, что выделяет ее на фоне остальных скал и камней (в том числе каменных ступеней).
В данном случае необходимо вернуться к изображению на переднем плане «пешехода», который несет в своих руках странный предмет. В предмете можно угадать очертания некого измерительного прибора. Если провести линию перспективы, в том числе тех измерений, которые должен был осуществлять «пешеход», то мы получим квадрат, который связывает своими углами четыре важных точки Экстернштайна: нишу с отверстием в «высотной палате», «трибуну» «кафедру», край смотровой площадки на первой скале и проем в первой скале, в котором было выставлено некое скульптурное изображение. Если посмотреть на нижнюю и верхнюю стороны этого квадрата, то обнаружится, что верхняя сторона является линией, на уровне которой расположена смотровая площадка, а нижняя как раз отделяет нижнюю часть барельефа «Снятие с Креста» от уровня «земли», при этом ниже «земли» почему-то не было передано изображение монстра. Можно предположить, что на этой гравюре не было случайных деталей — каждая из них, в том числе фигуры людей, выполняли определенные функции.
Если взять в расчет современные открытия, а именно тот факт, что отверстие в нише «высотной камеры», «трибуна», «шахта» в песчаном основании были ориентированы на точку восхождения солнца в момент летнего солнцестояния, то легко заметить, что именно в этом направлении ориентированы и въездные ворота в замок. Кроме этого, если сориентировать боковые поверхности шестиугольной башни, которая была пристроена к первой скале Экстернштайна, то обнаружится, что четыре из них были направлены точно по сторонам света.
Схема геометрических вычислений, которые были заложены в гравюру Элиаса фон Леннепа с изображением Экстернштайна
Загадкой остается, почему данной башне не была придана восьмиугольная форма.
Аналогии можно найти, если сравнить данное строение в Экстернштайне с «башней ветров», которая располагалась некогда в Афинах. В античные времена на ней находился флюгер и водные часы, то есть «башня ветров» служила древним грекам для метеорологических наблюдений. В античности не только исследовали направления ветров и пытались установить их взаимосвязь с погодой, но и рассматривали воздух в качестве одного из четырех «природных элементов», природных стихий.
По большому счету европейская наука долгое время руководствовалась построениями Эмпедокла Сицилийского, который не только провозглашал себя магом и волшебником, но и первым ввел в философию понятие «элементы», под которыми понимались те начала, из которых состоит все сущее, все вещи — земля, воздух, вода и огонь. Эмпедокл учил, что есть четыре стихии (элемента, формы), и они неизменны, божественны и живы. Зевс — огонь, Гера — воздух, Аид — земля, Нестис (сицилийский бог) — вода. Неизменны они и все время меняются, сочетаясь и распадаясь. Все в мире духовно, душевно, телесно и живо одновременно, видимо все и невидимо. Элементы, движимые силой, постоянно носятся, сталкиваются, сливаются и расходятся; рожденные их игрой миры возникают и рассыпаются, чтобы снова возникнуть, из живой лавы прекрасных просветленных стихий. Все элементы равны, но равнее других огонь, он стоит особняком, сбивая остальные три элемента в оппозиционную группу. Огонь и воздух по Эмпедоклу мужские стихии, вода и земля — женские.
Если учесть, что конструкция башни, пристроенной к первой скале Экстернштайна, должна была быть восьмиугольной, но только из-за соседства со скалой имела шесть углов, то, вне всякого сомнения, можно провести параллели между нею и замком Кастель-дель-Монте, который в середине XIII века был построен вернувшимся из шестого крестового похода императором Фридрихом II Штауфеном.
Фрагмент гравюры с изображением «охотничьего замка»
До настоящего момента этот замок является одним из самых таинственных сооружений средневековой Европы. После возвращения из крестового похода и успешного захвата Иерусалима император хотел подтвердить свои претензии на власть в Священной Римской империи. Этот мотив, как и характер императора, должен был отразиться в архитектуре здания. Если смотреть на замок издалека, то большие углы восьмиугольника (в плане) превращаются в круг, а выступающие угловые шестиугольные (восьмиугольные в завершенной проекции) башни предстают в виде зубцов каменной короны. Подходя к замку все ближе, начинаешь утрачивать впечатление круглой формы и различать настоящую его структуру. Снаружи Кастель-дель-Монте не только оставляет ощущение замкнутости, но и закрытости от внешнего мира: в массивных башнях нет ни окон, ни дверей, и даже привычных глазу бойниц.
Замок Кастель-дель-Монте
Такое же ощущение производит и башня у первой скалы Экстернштайна. Она не имеет никаких оконных проемов, она имеет шестиугольную форму, хотя должна была бы быть в идеале восьмиугольной. Оба сооружения ошибочно характеризуются как «загородные замки». При планировании обоих сооружений использовалось не только золотое сечение, но и такие мистические символы, как «пентаграмма» и «печать Соломона». Кроме этого, по версии некоторых исследователей, именно в Кастель-дель-Монте должно было находиться изображение «Бафомета» — говорящей головы, которой якобы поклонялись тамплиеры. Совпадений между замком Фридриха II и «охотничьим замком» в Экстернштайне слишком много, чтобы они были простыми совпадениями.
В этой части нашего рассказа надо вернуться к сюжету, связанному с именем Фердинанда II, а именно попыткой в середине XVII века приобрести Экстернштайн. Кем же был великий герцог Фердинанд II? Почему этот флорентийский правитель проявлял столь настойчивый интерес к удаленным землям Северной Германии? Что связывало его с графом Германом Адольфом фон Липпе? Предположение о том, что между этими двумя династиями существовала какая-то взаимосвязь, подтверждается народными сказаниями, в которых говорилось о том, что граф Симон Филипп проиграл Экстернштайн в карты при дворе Медичи (сказание приведено в первых главах книги).
Фердинанд II Флорентийский был высокообразованным человеком, потомком знаменитой итальянской династии Медичи. В 1559 году он получил в правление великое герцогство Тоскана. При своем дворе во Флоренции он принимал многих известных ученых того времени, например Галилео Галилея. Помощь ученым и меценатство были давнишней традицией династии Медичи.
Схема замка Кастель-дель-Монте. Отчетливо видны шестиугольные башни
В тесной дружбе с Галилео Галилеем состояла еще бабушка Фридриха II, Кристина Лотарингская. Галилей был приглашен Кристиной ко двору, чтобы стать преподавателем ее сына Козимо Медичи. Именно Кристине Лотарингской в 1615 году Галилей, чьи гелиоцентрические идеи уже обсуждались представителям инквизиции в Риме, написал свое знаменитое письмо, в котором говорилось: «Мне кажется, что при обсуждении естественных проблем мы должны отправляться не от авторитета текстов Священного Писания, а от чувственных опытов и необходимых доказательств. Природа неумолима и никогда не нарушает границ предписанных ей законов: она не заботится о том, доступны ли её сокрытые причины и методы творчества человеческому уму или нет. Я полагаю, что всё, касающееся действий природы, что доступно нашим глазам или может быть уяснено путём логических доказательств, не должно возбуждать сомнений, ни тем более подвергаться осуждению на основании текстов Священного Писания, может быть даже превратно понятых».