— Чем будете травиться? — спросил Арнольд.
— Только лимонадом.
— А, так вы за рулем? — сочувственно протянул Арнольд.
Ему было около сорока пяти. Высокий, подтянутый, в палевых хлопчатобумажных брюках и белой рубашке с открытым воротом. Его щеки горели румянцем, но он, возможно, просто перебрал виски.
— Твой черед, Гэвин! — крикнул кто-то.
Арнольд посмотрел на Ребуса с виноватой улыбкой.
— Боюсь, что сейчас это дело первоочередное.
— Бога ради, — ответил Ребус.
Он устроился поудобнее на высоком табурете у стойки и стал наблюдать. Арнольд играл неплохо, но у его противника было преимущество. Игроки за столиками шумно болели за своих. Арнольд проиграл — восемнадцать против двадцати с удвоением, и игроки пожали друг другу руки.
Оказалось, что это была решающая игра. Команды обменялись добродушными подначками, и вскоре Арнольд уселся на табурет рядом с Ребусом.
— Не повезло, — посочувствовал Ребус.
— Мне ни разу не удалось побить этого гада, — ответил Арнольд, не скрывая раздражения.
Но он отогнал это чувство, заказал себе еще порцию виски и повернулся к Ребусу.
— Так что вас привело сюда из Эдинбурга?
— А что вас привело сюда из Ланкашира?
Арнольд ухмыльнулся:
— Вообще-то, из Йоркшира. Иногда создается впечатление, что англичан здесь больше, чем шотландцев. Хотя по лицу не всегда угадаешь.
Он подал знак барменше, и та подошла, улыбаясь.
— Сью, — сказал он. — Это мой друг. Его зовут Джон.
— Рада познакомиться, Джон. — Она потянулась между кранами и пожала Ребусу руку. — Как говорится, друг Гэвина — мой друг.
— Сью — хозяйка этого заведения, — сообщил Арнольд Ребусу и обратился к Сью: — Вот Джон считает, что может по акценту определить, кто откуда. — Он посмотрел на Ребуса. — Ну-ка, скажите: где родилась Сью? Я вам даже подскажу: ее фамилия Холлоуэй.
Ребус взглянул на Сью Холлоуэй. Ее улыбка намекала, что он эту игру проиграет, хотя не попробовать он не мог.
— Манчестер? — наконец предложил он.
— Скажи ему, Сью, — потребовал Арнольд.
— Вы почти угадали, Джон, — улыбнулась Холлоуэй. — Но я родилась в Киркалди.
— А это значит, что вы из Файфа, — сказал Ребус. — Как и я.
— Наверно, вы там бываете чаще меня.
— В последнее время дальше М-девяносто не забираюсь. Но выросли вы в Манчестере?
— Да, — согласилась она. — Вы заслужили выпивку за счет заведения. Вы уверены, что пьете только лимонад?
Когда перед ними поставили новые стаканы, Ребус предупредил Гэвина Арнольда, что история, которую он собирается рассказать, может занять какое-то время.
— Сколько займет — столько и займет, — успокоил его Арнольд.
И Ребус выложил ему все, допил лимонад и заказал еще. Команда Арнольда один за другим покинула бар, который к концу рассказа Ребуса наполовину опустел. Закончил Ребус тем, что выразил желание перекурить и предложил Арнольду переварить услышанное. Но Арнольд вышел на холод вместе с ним.
— Значит, вы думаете, что Мерсер может быть той девчонкой — Хазлитт?
— Может. — Ребус выдохнул дым.
— И когда были обнародованы фотографии, она решила, что пора уезжать?
— Не исключено.
Арнольд на секунду задумался:
— Может быть, что-то найдется в ее личном деле в отеле?
Ребус кивнул:
— Вы местный, а я — нет. Вам проще задавать им вопросы.
Арнольд посмотрел на часы:
— Поздновато…
— Там должен быть ночной администратор, — напомнил Ребус.
— И все равно…
— Я буду вам очень признателен.
— Единственный мой свободный вечер, черт раздери, — пробормотал Арнольд, но на лице его гуляла улыбка.
— С меня виски, — приободрил его Ребус.
— Ну, тогда договорились.
Они сели в «сааб» и остановились у полицейского отделения Арнольда на Бурнетт-роуд, где тот облачился в форму.
— Так лучше — официальнее, — объяснил Арнольд.
Затем они поехали в «Уичерс», и Арнольд сидел на пассажирском сиденье штурманом. На смену уже заступил ночной портье, который сказал, что ничего сделать нельзя. Офис закрыт, пока утром не приедет Дора Козли.
— А как вы связываетесь с ней в чрезвычайных ситуациях? — спросил Ребус.
Портье вытащил визитку из кармана своей клетчатой жилетки.
— Звоните, — скомандовал Ребус.
Арнольд стоял молча, впритык, но вид у него был строгий, не терпящий возражений. Портье повиновался, поглядывая то на одного, то на другого.
— Голосовая почта, — сказал он наконец.
Ребус протянул руку, взял трубку и передал Козли, что она должна позвонить ему «по делу исключительной важности». Он назвал номер своего мобильника и вернул трубку портье, сказав, что они будут ждать.
— Бар еще работает?
— Только для гостей, — уперся портье.
Арнольд шагнул вперед и посмотрел на него так, что портье решил: на сей раз правила можно нарушить.
Одинарное солодовое виски для Арнольда и чай для Ребуса. Они сидели в фойе. Мягкие кожаные кресла, фоновая музыка. Вместе с ними там находились только три клиента отеля — они нависли над недопитыми стаканами и обсуждали, насколько могли, завтрашние деловые встречи. Их голоса звучали невнятно, глаза слипались.
Арнольд снял китель и галстук, но в нем по-прежнему узнавался служитель закона. Он спросил у Ребуса, сколько ему еще осталось до золотых часов.
— Я уже в отставке, — ответил тот. — Сейчас сижу на глухарях — таким динозаврам, как я, только там и место.
— Вы мне этого не говорили. — Арнольд прикидывал, обидеться ему или нет, и наконец фыркнул в стакан. — Ладно, я ведь у вас документы не спрашивал. Вы могли быть кем угодно.
— Виноват, — сказал Ребус.
Арнольд снова фыркнул, но на сей раз более утомленно, и посмотрел на часы.
— Мы же не можем просидеть здесь всю ночь?
— Думаю, нет.
— Она могла уехать из города. — Арнольд зевнул, разведя руки в стороны, отчего рубашка на его груди натянулась. — Вы собираетесь вернуться на юг?
— В общем и целом — да.
— Я могу получить материалы утром и выслать вам.
Но Ребус подумывал о другом. На сей раз он не взял свою ночную сумку, и тем не менее…
— На посошок? — предложил он Арнольду, подавая знак бармену.
Когда он заказал виски на двоих, Арнольд понял, что рассчитывать на Ребуса как на водителя, который доставит его домой, не приходится.
37
Еще один завтрак в отеле.
Вчерашние бизнесмены из бара бесследно исчезли. Казалось, что большинство постояльцев, как и Ребус, путешествовали в одиночестве. В половине восьмого Аманда с ресепшн сообщила ему, что Дора Козли появится не раньше восьми. Он отправил эту новость эсэмэской Арнольду, сопроводив ее приглашением отведать яичницы с беконом. Однако Арнольд, появившийся при параде и без малейших следов вчерашних возлияний, не захотел ничего, кроме кофе и апельсинового сока.
— Я не завтракаю, — сообщил он Ребусу, придвинув стул.
— Я тоже, если только не уплачено. — Ребус умял последний треугольничек тоста. — Спали нормально?
— Как дитя — три раза обмочился.
Ребус, как было положено, улыбнулся.
— А вы? — спросил Арнольд.
— Я не умею спать в отелях допоздна.
— Ужасная несправедливость.
— Ужасная, — согласился Ребус.
Официантка доливала им кофе, когда подошла Козли, предупрежденная портье. Ее глаза лишь слегка покраснели с ночи.
— Доброе утро, — поздоровалась она.
Ребус хотел было высказаться о том, что неплохо бы проверять голосовую почту, но Арнольд вскочил на ноги и уже пожимал ей руку.
— Сержант Арнольд, — напомнил он ей. — Мы встречались, когда у вас произошло ограбление.
— Да, я помню.
— Ведь здорово, что не попало в газеты? — Арнольд повернулся к Ребусу. — Оказалось, что поработал свой, человек из персонала.
Козли изо всех сил старалась не показать, что задета. Арнольд все еще держал ее за руку, и она знала, чего от нее хотят.
— Вам нужно взглянуть на это личное дело, — сказала она.
— Если не трудно, — ответил Арнольд, только теперь ослабив хватку.
Отыграв свою партию, Арнольд отправился на службу, а Ребус через полчаса освободил номер, забрав с собой ксерокопии автобиографии Сюзи Мерсер, заявление о приеме на работу, рекомендации и характеристики по результатам деятельности за двенадцать недель. Он сел в «сааб» и просмотрел все бумаги еще раз. Рекомендации были из других отелей — одна из Северной Ирландии, вторая из отеля на острове Малл.[62] Рекомендацию с Малла выдали позже ирландской, и Ребус набрал номер. Ему ответили, что да, Сюзи Мерсер работала у них прошлым летом. А вот в северо-ирландском отеле о ней ничего не знали.
— Хотя у нас примерно в то же время работала некая Сьюзен Мертон.
Ребус дождался, пока женщина извлечет фотографию Мертон из личного дела, и описал ей, как выглядит Мерсер.
— Вроде похоже, — согласилась та.
Ребус спросил, не могла бы она переслать ему фотографию, и женщина сняла ее на свой телефон. Через пару минут снимок появился на его экране. Фотография получилась мутноватой, стрижка и цвет волос были другими, но он мог поставить свою пенсию на то, что Сьюзен Мертон и Сюзи Мерсер — одно и то же лицо. Он несколько раз набирал номер Мерсер, оставлял послания в голосовой почте. Теперь Ребус набрал текст и отправил его с просьбой связаться, но не сообщая, кто он.
Просматривая автобиографию, он отследил еще несколько отелей и ресторанов, а заодно — урочную работу в универмагах и подработку в офисах. Школу закончила в Эйлсбери, потом там же училась в колледже. У Ребуса было смутное представление об Эйлсбери — где-то неподалеку от Лондона. Дата рождения — 1 июня 1981 года, тогда как у Салли Хазлитт она зеркально противоположной — 6 января. 6/1 и 1/6 — легко запомнить. Когда зазвонил телефон, Ребус ответил, даже не посмотрев, кто беспокоит. Он услышал голос Питера Блисса.
— Тебя тут кое-кто ищет, — сообщил Блисс вполголоса.