Далее следовало:
В ХОДЕ СЛЕДСТВИЯ АРЕСТОВАН ВЛАДЕЛЕЦ АПТЕКИ
Предварительное следствие, говорилось в статье, установило в аптеке Лас-Вегаса недостачу 100 000 таблеток опасного характера.
Прочитав первую страницу, я успокоился. На этом гнусном фоне мои преступления выглядели бледно и пустячно. Я был относительно респектабельным гражданином – хоть и рецидивистом, но не представляющим собой серьезной угрозы. И когда Великий маркёр начнет подсчитывать мои очки, это определенно должно пойти мне в зачет.
Зачтется ли? Я открыл страницу спортивных новостей и увидел маленькую заметку о Мухаммеде Али. Верховный суд рассматривал последнюю апелляцию по его делу. Боксеру светили пять лет тюрьмы за отказ убивать «косоглазых».
– У меня нет никаких личных счетов с Вьетконгом, – сказал Али.
Пять лет!
10Вмешательство «Вестерн юнион»Предупреждение мистера ХимаНовое задание спортивной редакции и нелепое приглашение от копов
Я вдруг снова почувствовал угрызения совести. Где моя Акула? Отшвырнув газету, я начал расхаживать туда-сюда, теряя самообладание. Задуманный фортель расползался по швам. Но тут я увидел, как из гаража выезжает мой автомобиль.
Спасен! Подхватив кожаный саквояж, я двинулся навстречу родной тачке.
– Мистер Дюк! – послышалось у меня за спиной. – Мистер Дюк! Мы вас ищем!
Я чуть не упал в обморок прямо на тротуаре. Каждую клеточку моего мозга и тела охватил паралич. Должно быть, мне послышалось. Сзади никого нет. Меня никто не окликал. Это параноидальный бред, амфетаминовый психоз. Иди к машине и не останавливайся, улыбайся.
– Мистер Дюк! Подождите!
Ну что ж, узниками тюрем тоже написано немало хороших книг. Да и я не совсем чужой в Карсон-Сити. Надзиратели наверняка меня еще помнят. И главзэк тоже. Я однажды взял у него интервью для «Нью-Йорк таймс». И не только у него – у целой кучи других зэков, надзирателей, копов и всяких темных личностей, которые потом, когда статью так и не опубликовали, слали мне письма с угрозами.
«Где статья?» – требовали они. Им хотелось, чтобы о них узнали. Мне было трудно объяснить в этих кругах, что все их излияния попали в мусорную корзину или в лучшем случае в долгий ящик, потому что вводные абзацы моей статьи не понравились какому-то редактору за пять тысяч километров отсюда, взвинченному трутню, сидящему за серым столом из твердого пластика во чреве бюрократической журналистской машины, принцип работы которой не дано понять ни одному зэку в Неваде, и что статья зачахла на корню, потому что я отказался переписать вступление. У меня были на то причины, но их не поймут на тюремном дворе. А-а, какого черта! К чему забивать себе голову ненужными деталями? Я повернулся, чтобы встретить своего обвинителя лицом к лицу, и увидел улыбающегося во весь рот молодого клерка с желтым конвертом в руках.
– Я звонил в ваш номер, – сказал он. – А тут вижу, что вы стоите здесь.
Я был слишком утомлен, чтобы продолжать сопротивление, и просто кивнул. Акула стояла наготове, однако бросать в нее свой багаж уже не имело смысла. Игра закончена. Меня накрыли.
Клерк все еще улыбался.
– Вам пришла телеграмма. Вообще-то, она адресована не вам, а какому-то Томпсону. Но в ней есть приписка: для Рауля Дюка. Вы что-нибудь понимаете?
У меня поплыло перед глазами. Мой разум не мог вместить все сразу. Со свободы в неволю и оттуда снова на свободу, и все это за тридцать секунд. Я без сил прислонился к машине, касаясь дрожащими пальцами белых складок откинутого парусинового верха. Клерк с улыбкой совал мне под нос конверт с телеграммой.
Кивнув, я выдавил «да» и с задержкой добавил «понимаю». Разорвав обертку, я вынул листок.
СРОЧНО
ХАНТЕРУ С. ТОМПСОНУ ДЛЯ РАУЛЯ ДЮКА, ЗВУКОИЗОЛИРОВАННЫЙ НОМЕР 1850, ОТЕЛЬ МИНТ, ЛАС-ВЕГАС
СРОЧНО ПОЗВОНИ ПОВТОРЯЮ СРОЧНО С ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ У НАС НОВОЕ ЗАДАНИЕ ТОЖЕ В ВЕГАСЕ ТЧК НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО НАРКОТИКАМ И ОПАСНЫМ ЛЕКАРСТВЕННЫМ ПРЕПАРАТАМ В ОТЕЛЕ ДЮНС ТЧК ИЗ РОЛЛИНГ СТОУН ЗВОНИЛИ ХОТЯТ 50 ТЫС СЛОВ БОЛЬШОЙ ГОНОРАР ВСЕ РАСХОДЫ ОПЛАЧЕНЫ ВКЛЮЧАЯ ОБРАЗЦЫ ТЧК ДЛЯ НАС ЗАКАЗАНЫ МЕСТА В ОТЕЛЕ ФЛАМИНГО И БЕЛЫЙ ОТКРЫТЫЙ КАДИЛЛАК ТЧК ВСЕ НА МАЗИ СРОЧНО ПОЗВОНИ ПОВТОРЯЮ СРОЧНО ТЧК ДОКТОР ГОНЗО
– Ни хрена себе! – пробормотал я. – Не может быть!
– Вы хотите сказать, что телеграмма не вам? – занервничал клерк. – Я проверил, есть ли фамилия Томпсон в списке наших постояльцев. Ее там нет, но я решил, что он из вашей группы.
– Так и есть, – быстро среагировал я. – Не волнуйтесь. Я ему передам.
Я бросил саквояж на переднее сиденье кабриолета, торопясь уехать. А клерк все не унимался:
– А как насчет доктора Гонзо?
Я смерил его взглядом, которому зеркальные очки придали максимальное высокомерие.
– С ним все в порядке. Но у него злобный нрав. Доктор занимается нашими финансами и организует все наши дела.
Я сел на водительское сиденье, приготовившись уехать.
Клерк перегнулся через бортик.
– Нас смущает, что доктор Гонзо отправил эту телеграмму из Лос-Анджелеса, хотя мы знаем, что он здесь, в отеле. – Клерк пожал плечами. – Причем прислал ее постояльцу, которого нет в списках. Вы уж извините за проволочки. Надеюсь, вы понимаете…
Я нетерпеливо кивнул.
– Вы все правильно сделали. Не пытайтесь разобраться в корреспонденции прессы. В половине случаев мы шифруемся, особенно когда замешан доктор Гонзо.
Я еще раз улыбнулся, но улыбка на этот раз вышла кривоватой.
– Скажите, когда проснется доктор?
Я напрягся.
– Проснется? Что вы имеете в виду?
Клерк смутился.
– Ну… наш менеджер, мистер Хим, хотел бы перекинуться с ним парой слов. – Улыбка клерка определенно приобрела зловещий оттенок. – Ничего необычного. Мистер Хим любит встречаться с состоятельными гостями, устанавливать личный контакт. Поболтает, пожмет руку – не более того.
– Разумеется. Хотя на вашем месте я не трогал бы доктора, пока он не позавтракает. Это очень грубый человек. – Клерк опасливо кивнул. – Но он на месте. Может быть, чуть позже сегодня утром?
До меня дошло, на что намекал клерк.
– Послушайте, – сказал я, – в телеграмме все перепутано. На самом деле ее отправил не доктор Гонзо, а Томпсон. В «Вестерн юнион», должно быть, переставили фамилии местами. – Я помахал телеграммой, ни капли не сомневаясь, что клерк ее читал. – Это сообщение доктору Гонзо, спящему наверху, о том, что Томпсон прибывает из Эл-Эй с новым заданием, новым заказом. – Я сделал знак, чтобы он отошел от машины. – Пока! Мне пора на трассу.
Клерк отодвинулся, и я включил первую скорость.
– Можете не торопиться, – крикнул он вслед. – Гонки уже закончились.
– Не для меня, – крикнул я и дружески помахал ему рукой.
– Приезжайте на обед! – воскликнул клерк, когда я уже сворачивал за угол.
– Обязательно!
Проехав по Мейн-стрит несколько кварталов не в том направлении, я развернулся и взял курс на юг в сторону Эл-Эй. Но соблюдая все ограничения скорости. «Спокойно, не торопись, – уговаривал я себя. – Главное, потихоньку выехать на окраину города».
Мне требовалось найти место подальше от дороги и чужих глаз и обдумать невероятную телеграмму адвоката. Он не врал – я не сомневался. От телеграммы веяло настойчивостью. Этот тон невозможно спутать.
Однако мои настроение и состояние не располагали к тому, чтобы провести в Лас-Вегасе еще одну неделю. Только не сейчас. Испытывая судьбу, я дошел до самого края. Меня со всех сторон обложили хорьки, я уже чуял смрад, идущий от этих гадких тварей.
Нет, определенно пора сваливать. Запас удачи полностью исчерпан.
Лениво катясь по бульвару Лас-Вегас со скоростью пятьдесят километров в час, я высматривал место, где мог бы передохнуть и принять окончательное решение. Решение и так уже было принято, но для завершения сделки и подавления последних нервных позывов к бунтарству требовалась пара-тройка бокалов пива.
Надо было что-то делать, потому что внутренний спор в пользу того, чтобы остаться, не желал прекращаться. Мысль предательская, глупая и вздорная, но я не мог не чувствовать окружавшее ее зловоние извращенного юмора – гонзо-журналиста, пережившего приступ едва ли не смертельного наркотического умопомрачения, приглашают на освещение национальной конференции окружных прокуроров по наркотикам и опасным лекарственным препаратам.
Мысль о том, чтобы зверски кинуть один отель в Лас-Вегасе и затем вместо того, чтобы бежать, поджав хвост, в Эл-Эй, просто переехать на другой конец города, сменить открытый красный «шевроле» на белый «кадиллак» и заселиться в еще один местный отель вместе с тысячами полицейских шишек со всей Америки, ведущих дебаты о проблеме наркотиков, имела нездоровую притягательную силу.
Такой шаг – опасное безумие, и в то же время настоящему ценителю пограничных состояний от него трудно отказаться. Скажем, где полиция Лас-Вегаса точно не станет искать наркомана-мошенника, опустившего отель в центре города на бабки?
Вот-вот. На конференции окружных прокуроров по вопросам наркотиков, проходящей в элегантном отеле на главном городском бульваре. Каково заявиться на концерт Тома Джонса в «Сизарс Пэлас» на белом роскошном «кадиллаке» или на коктейль для агентов службы по борьбе с наркотиками и их жен в отеле «Дюнс»?
Воистину, лучшего места спрятаться не придумать. Для некоторых. Только не для меня. И уж точно не для моего адвоката, крайне подозрительной личности. Поодиночке мы, возможно, смогли бы провернуть этот фокус. Но вдвоем… Нет, мы все испортим. В нашей связке слишком много агрессивного притяжения. Соблазн устроить адский закидон будет слишком велик.
А тогда нам точно конец. Нас не пощадят. Человека, проникшего лазутчиком в стан врага, ожидает участь всех шпионов: «Как водится, если вы или любые члены вашей организации попадете в руки противника, министр будет отрицать какую-либо к вам причастность».