Это ошибочный подход. В сердце копа такое поведение вызывает одно лишь презрение. Выжимая сто пятьдесят в час или больше и заметив на хвосте преследователя из КДП с красной мигалкой, ты должен поступить ровно наоборот – поддать газу. Нельзя останавливаться на первый же вой сирены. Втопи педаль газа до упора, пусть этот обормот гонится за тобой на скорости двести километров в час до ближайшего съезда. Он, конечно, не отстанет. Но коп не сможет понять, как реагировать на твой включенный сигнал поворота, показывающий, что ты в любую минуту можешь принять вправо.
Твои действия показывают, что ты ищешь подходящее место, чтобы остановиться и поговорить по душам. Продолжай нестись с включенным знаком поворота, пока не увидишь зону аварийной остановки или взбирающуюся на холм боковую петлю под знаком «Макс. скорость 40 км/час». Фокус заключается в том, чтобы резко свернуть с автострады и воткнуться в узкую «кишку» на скорости не менее ста пятидесяти.
Коп даст по тормозам, когда это сделаешь ты, но пройдет секунда, прежде чем он сообразит, что, тормозя на такой скорости, недолго развернуться на 180 градусов. Ты-то заранее приготовился к перегрузке и быстрой смене ног на педалях. Если повезет, ты полностью остановишься на обочине в крайней точке поворота и успеешь выйти из машины прежде, чем он тебя догонит.
Поначалу он будет сердиться. Ничего страшного. Дай ему успокоиться. Коп захочет начать разговор первым. Не мешай. Его мозги будут в смятении. Начнется словесный понос, он даже пушку может вытащить. Пусть выпустит пар, продолжай улыбаться. Главная идея – показать ему, что ты полностью контролируешь себя и свое авто, а вот он полностью утратил контроль над положением.
Когда коп успокоится и попросит предъявить водительское удостоверение, неплохо иметь при себе жетон полицейского или карточку с надписью «пресса». У меня такая была, но я к тому же держал в руках банку «Будвайзера». До этого момента я о ней совершенно забыл и полностью контролировал положение. Однако опустив взгляд и заметив, что держу красно-серебристую обличительную бомбу, сразу понял, что мне жопа.
Превышение скорости – это одно, а вождение в нетрезвом виде – совсем другое. Коп, очевидно, понял, что, забыв о банке пива, я испортил себе всю постановку. Он перестал хмуриться и даже улыбнулся. Я тоже ответил улыбкой. Мы оба в эту минуту поняли: мой номер под названием «Дорога грома»[18], рывок гонщика-самогонщика полностью провалился. Мы оба напугали друг друга до усрачки, и все без толку, потому что наличие банки пива у меня в лапах лишало все разговоры о превышении скорости какого-либо смысла.
Полицейский левой рукой взял мой раскрытый бумажник с правами, а правую протянул за банкой.
– Вы позволите? – спросил он.
Забрав у меня банку, коп вылил содержимое на дорогу.
Я, в душе махнув на все рукой, продолжал улыбаться.
– Пиво и так уже нагрелось, – брякнул я.
У меня за спиной на заднем сиденье Акулы лежали еще десять банок пива и дюжина грейпфрутов. Я о них совершенно забыл, но теперь мы оба не могли их не заметить. Чувство вины было столь вопиюще и подавляюще, что никаких объяснений больше не требовалось.
И коп это прекрасно понимал.
– Вы ведь понимаете, что нарушаете… – начал он.
– Да, понимаю. Я виноват. Ясен пень. Знал, что нарушаю, но все равно нарушил. Черт, о чем тут спорить? Я долбаный преступник.
– Странная позиция.
Я уставился на полицейского, только сейчас заметив, что имею дело с ясноглазым молодцом лет тридцати, которому, похоже, нравится его работа.
– Знаете что? – продолжал коп. – По-моему, вам не мешало бы вздремнуть. Впереди есть пункт отдыха. Почему бы вам не тормознуть там и не поспать пару часов?
Я быстро понял, куда он клонит, но по какой-то дурацкой причине замотал головой.
– Сон мне не поможет. Я провел без сна слишком много времени, три или четыре ночи, даже не помню точно. Если я сейчас вырублюсь, проваляюсь как мертвый двадцать часов подряд.
«Господи, что я только что сказал? – мелькнуло у меня в голове. – Этот хмырь пытается проявить доброту, он мог бы прямиком отправить меня на нары, а вместо этого советует, твою мать, поспать. Не дури, идиот, соглашайся. Да, мистер, я остановлюсь в пункте отдыха. Премного благодарен за снисхождение».
Где там… Вместо этого я говорю, что если меня отпустят, то и дальше буду нестись как угорелый до самого Эл-Эй. И это, конечно, правда, но кто меня тянул за язык? Зачем испытывать судьбу? Момент, чтобы раскрывать карты, совсем не подходящий. Мы в Долине Смерти. Возьми себя в руки.
Да, пора взять себя в руки.
– Видите ли, я ездил в Лас-Вегас готовить материал о гонках «Минт-400». – Я указал на наклейку «VIP-парковка» на ветровом стекле. – Это было бесподобно. Куча мотоциклов и багги гоняла по пустыне два дня подряд. Вам приходилось там бывать?
Коп улыбнулся и грустно покачал головой. Мысли буквально были написаны у него на лице. Насколько я опасен? Следует ли устраивать гадкую, отнимающую время сцену с арестом? Сколько часов вне служебного графика придется потратить на ожидание в зале суда своей очереди на дачу показаний? И не придется ли иметь дело с моим адским адвокатом?
Я-то знал, чего он стоит, но откуда было знать копу?
– Хорошо, – наконец произнес патрульный. – Вот как мы сделаем. В своем журнале я напишу, что остановил вас за езду с превышением скорости, и письменно, – он вручил мне квитанцию, – предупредил вас, что разрешил двигаться не дальше следующего пункта отдыха. Куда вы и направлялись, не так ли? И где вы собирались как следует выспаться. – Коп пристегнул планшет с блокнотом к поясу. – Я понятным языком говорю?
Мне осталось лишь пожать плечами.
– А до Бейкера отсюда далеко? Я собирался сделать там остановку и пообедать.
– Бейкер вне зоны моей ответственности. Окраина города находится в двух милях дальше пункта отдыха. Сумеете дотянуть?
Полицейский осклабился.
– Постараюсь. Я давно хотел побывать в Бейкере. Много о нем слышал.
– У них хорошие рыбные блюда. С вашим характером вам больше подойдет сухопутный краб[19]. Загляните в «Мажестик дайнер».
Качая головой, я вернулся в машину, ощущая себя в полном зашкваре. Коп уделал меня по всем статьям, а теперь еще и насмехался, рассчитывая, что я ломанусь в Эл-Эй.
Я выехал на автостраду и, миновав пункт отдыха, добрался до пересечения дорог, где пришлось свернуть в Бейкер. Рыская по городу, я снова увидел – о, боже – бывшего попутчика, того самого мальчишку, которого мы подобрали и до смерти напугали по дороге в Вегас. Мы встретились взглядом, когда я замедлил ход перед поворотом. Меня подбивало помахать ему, но он опустил поднятую было руку, и я решил – нет, сейчас неподходящее время.
Бог знает, что этот малец наговорил о нас, когда вернулся в свое захолустье. Если я попытаюсь прорваться в Эл-Эй, патрульный точно меня засадит в тюрягу, а если останусь здесь, чертов гнилой пацан устроит на меня облаву, как на бешеного зверя. (О господи, Сэм, это он! Тот самый тип, о котором нам рассказывал мальчишка. Он вернулся!) Хреново что так, что эдак. Если эти пустынные хищные праведники приложат хрен к носу, а в таком мелком городишке они это как пить дать сделают, то меня скрутят в бараний рог. Хорошо, если выберусь из этой дыры живым. Но, скорее всего, взбешенные туземцы скатают из меня, смолы и перьев шар и покатят его в местную тюрягу.
Вот оно, лицо кризиса. Я проскочил через центр городка, нашел телефонную будку на северной окраине между заправкой «Синклер» и – вот она, родимая! – забегаловкой «Мажестик дайнер» и сделал срочный звонок адвокату в Малибу за счет вызываемого абонента.
– Меня застукали! – заорал я в трубку. – Загнали в ловушку в вонючей дыре под названием Бейкер. Время на исходе. Эти гады сжимают кольцо.
– Кто? – спросил адвокат. – Ты что там, на измене?
– Какая же ты сволочь! Сначала меня тормознул КДП, потом увидел этот пацан. Мне срочно нужен адвокат!
– Что ты забыл в Бейкере? Ты не получил мою телеграмму?
– А? На хер телеграммы! У меня неприятности.
– Тебе положено быть в Лас-Вегасе. Для нас заказан люкс во «Фламинго». Я уже выехал в аэропорт.
Я сел на пол будки. Какой ужас! Я звоню адвокату в момент серьезнейшего кризиса, а этот дурак – чертов овощ! – загасил себе мозги наркотой.
– Ты бесполезный ублюдок! – простонал я. – Я тебе жопу порву! Все дерьмо в машине – твое! Ты это хоть понимаешь? Когда я закончу давать показания, тебя лишат адвокатской лицензии.
– Безмозглая скотина! Я же послал тебе телеграмму! Ты должен написать статью о национальной конференции окружных прокуроров. Я все подготовил, взял напрокат белый «кадиллак» с открытым верхом, все на мази. Что ты делаешь посреди чертовой пустыни?
Тут я вдруг вспомнил. Да, была телеграмма. В ней все четко расписано. Мой разум успокоился. Я разом охватил всю картину.
– Не бери в голову! Я пошутил. На самом деле я сижу у бассейна в отеле «Фламинго» и говорю с переносного аппарата. Его принес из казино какой-то карлик. Все включено! Ты себе такое представляешь?
Я тяжело дышал, чувствуя себя адски плохо, на трубку телефона капал пот.
– Держись подальше от этого места, – крикнул я. – Здесь не любят иностранцев.
Повесив трубку, я поплелся к машине. «Вот как устроен мир, – думал я. – Все потоки энергии подчиняются капризам Великого магнита. Какой же я дурак, что пытался Ему сопротивляться. Он все знал с самого начала. Это Он подставил меня в Бейкере. Я слишком зарвался, вот Он и прижучил меня, перекрыв пути отступления. Сначала наслал на меня патрульного, потом призрак вонючего автостопщика, ввергнув меня в ужас и замешательство».
Нельзя сопротивляться Великому магниту. Теперь я отчетливо это понимал. Вместе с пониманием почти полностью отлегло на душе. Да, я вернусь в Лас-Вегас. Улизну от мальчишки и надую копа, поехав снова на восток, а не на запад. Такого хитрого разворота мне еще не доводилось совершать. Поехать обратно в Лас-Вегас и зарегистрироваться для участия в конференции по лекарствам и наркотикам в обществе тысячи законников. Почему бы и нет? Почему бы не потусоваться среди них с наглым видом? Не заселиться во «Фламинго» и не вызвать белый «кадиллак»? Не тупи, не будь Горацио Элджером.