Вернувшись к будке проката машин для почетных гостей, я обменял Красную Акулу на белый «кадиллак» с открытым верхом.
– Чертов «шевроле» меня достал, – сообщил я сотруднику проката. – Мне казалось, что народ меня ни во что не ставит, особенно на заправках, когда приходилось выходить и открывать капот вручную.
– Ну, ясное дело, – сказал сидящий за стойкой клерк. – Вам, как я погляжу, пригодился бы «Мерседес-600 таун-крузер» с кондиционером. Вы даже можете взять с собой запас топлива – мы предоставим.
– Я что, похож на чертова нацика? Дайте мне истинно американскую машину или до свиданья!
Они тут же вызвали белый «кадиллак купе де виль». Сплошная автоматика. Я мог, не покидая красного кожаного сиденья, давить на кнопки, заставляя танцевать любую часть машины. Чудесный аппарат. Разных прибамбасов и дорогущих спецэффектов на десять штук баксов. Задние стекла выскакивают из пазов, как лягушки из пруда, куда бросили динамит. Белый холщовый верх откидывается, словно скользящий вниз вагончик американских горок. На приборной панели полно загадочных лампочек, шкал и датчиков, на изучение которых не хватит жизни. Что и говорить, мне достался превосходный аппарат.
«Кадиллак» не срывался с места, как Красная Акула, но стоило развить скорость до ста тридцати… какой породистый, гладкий зверь! Элегантная махина с мягкой обивкой неслась через пустыню, словно полуночный калифорнийский бриз. Я оплатил сделку кредитной картой, которая, как потом выяснилось, была заблокирована и объявлена недействительной, то есть совершенно левой. Однако компьютер Большого брата меня еще не выцепил, и я пока что пользовался жирным «золотым» кредитом.
Вспоминая этот расчет, я мог реально представить в уме состоявшийся у них диалог:
– Добрый день! Звонят из VIP-проката в Лас-Вегасе. Мы хотим проверить карту под номером 875-0045-6169-В. Обычная проверка кредитной истории, никакой спешки.
Длинная пауза на другом конце, потом:
– Ни хрена себе!
– Что такое?
– Прошу прощения. Да, у нас есть этот номер. Он значится в экстренном разделе недобросовестных кредиторов. Немедленно вызывайте полицию, не дайте ему уйти!
Еще одна длинная пауза.
– Э-э… видите ли, этого номера нет в нашем красном списке. Э-э… номер 875-0045-6169-B только что выехал со стоянки на новом «кадиллаке» с открытым верхом.
– Да вы что?!
– Да, уехал. С полной страховкой.
– Куда?
– Кажется, он упомянул Сент-Луис. Точно! Так написано в учетной карточке.
Рауль Дюк, чемпион-бейсболист из «Сент-Луис Браунз». Прокат на пять дней по 25 долларов в сутки плюс двадцать центов за километр пробега. Карта настоящая, у них, разумеется, не было выбора. Все верно. Прокат не имел юридической причины ко мне придираться, так как технически моя карта была в ажуре. Следующие четыре дня я колесил на этой машине по всему Лас-Вегасу, даже несколько раз проезжал мимо главного офиса VIP-проката на бульваре Парадайз, и мне ни разу никто слова не сказал.
Такова фирменная черта лас-вегасского гостеприимства. Главное правило – не палить местных. А до всего остального никому нет дела. Меньше знаешь, крепче спишь. Если завтра утром в «Сахару» заселится Чарльз Мэнсон, его никто пальцем не тронет – лишь бы чаевые платил исправно.
Забрав машину, я направился прямиком в отель. Адвокат там тоже не появлялся, поэтому я решил заселиться в одиночку. По крайней мере, чтобы не торчать на улице и ненароком не грохнуться в обморок при всем честном народе. Оставив Белого Кита на стоянке для почетных гостей, я вразвалочку вошел в фойе с одним маленьким кожаным саквояжем ручной работы, сделанным по личному заказу моим приятелем-кожевником из Боулдера.
Наш номер находился во «Фламинго», нервном центре города, расположенном напротив отелей «Сизарс Пэлас» и «Дюнс», места проведения конференции по наркотикам. Основную массу делегатов поселили в «Дюнс», но те из нас, кто записался с богемным опозданием, получили номера во «Фламинго».
Холл кишел законниками. Я опознал их прямо с порога. Большинство торчали неподалеку, стараясь не отсвечивать, все как один одетые по дешевой местной моде – клетчатые бермуды, рубашки для гольфа а-ля Арни Палмер, безволосые бледные ноги в прорезиненных «пляжных» сандалиях. Жуткая сцена – словно угодил в полицейскую засаду. Если бы я не знал, что копы приехали на конференцию, наверно, спятил бы. Меня не покидало чувство, что вот-вот начнется пальба из всех стволов и кого-нибудь завалят – возможно, «семью» Мэнсона в полном составе.
Я плохо рассчитал время прибытия. Большинство окружных прокуроров и прочих копоформ жизни уже заселились в свои номера. Те, кого я застал, торчали в холле и мрачно пялились на прибывающих. Засада обернулась толпой из двух сотен силовиков в отпуске, которым просто нечем было заняться. Они не только меня – друг друга не замечали.
Я подошел к стойке. Передо мной в очереди стоял начальник полиции какой-то дыры в Мичигане. Его жена, похожая на вице-президента Спиро Агню, стояла в трех футах справа от него, наблюдая, как муж спорит с клерком отеля.
– Послушай, приятель, я еще раз объясняю – у меня есть открытка, подтверждающая заказ номера в этом отеле. Я приехал на конференцию окружных прокуроров, черт побери! Номер уже оплачен.
– Извините, сэр. Вы в списке опоздавших. Ваш заказ переведен э-э… в мотель «Лунный свет» на бульваре Парадайз. Кстати, очень неплохое место и всего шестнадцать кварталов отсюда, есть бассейн и…
– Ах ты грязный пидор! Зови сюда менеджера! Мне недоело слушать эту хрень!
Пришел менеджер, предложил вызвать такси. Я, по-видимому, застал второй или третий акт жестокой драмы, начавшейся еще до моего прихода. Жена начальника полиции плакала. Кучка приятелей, которых он позвал для моральной поддержки, от смущения за товарища не решалась за него вступиться несмотря на то, что разгневанный районный коп устроил у стойки настоящую битву и выдал последний мощный залп. Они уже поняли – он проиграл, попер против ПРАВИЛ, хотя люди, обязанные следить за их выполнением, уже сказали ему: «Мест нет».
Простояв десять минут за спиной мелкотравчатого чмыря и его дружков, я ощутил, как во мне взыграла желчь. Кому-кому, а только не копу спорить о правоте и здравомыслии. Эти засранцы достали меня и, как видно, клерка тоже. У него был вид человека, натерпевшегося от исполнения идиотских правил, а теперь ухватившегося за сногсшибательную возможность повернуть те самые правила против их блюстителей. Какая разница, кто прав, а кто нет, чувак. Главное, что в кои-то веки можно поизмываться над копом: «А вот хрен тебе! Здесь главный я, и я тебе говорю: закатывай губу». Я некоторое время балдел от перебранки, но, когда почувствовал головокружение и нервозность, нетерпеливость взяла верх над весельем.
– Не хочу вам мешать, – вмешался я, – однако у меня здесь заказан номер. Может быть, пропустите меня, чтобы я вас не отвлекал?
Улыбкой я дал понять клерку, что раскусил его маленький фокус с копом. Коп психически был выбит из колеи и смотрел на меня как на вылезшую из трюма корабельную крысу.
Вид у меня был неважнецкий – старые «ливайсы», белые баскетбольные кеды-«конверсы», крикливая рубаха за десять песо, из-за частого контакта со встречным ветром расползавшаяся на плечах. Щетина за три дня отросла под стать бомжу, глаза спрятаны за зеркальными очками.
Однако мой тон выдавал человека, точно знающего, что для него в отеле забронирован номер. Я, конечно, рисковал, рассчитывая на предусмотрительность адвоката, но не мог утерпеть, чтобы не боднуть копа, и оказался прав. Номер был заказан на имя адвоката. Клерк за стойкой позвонил в колокольчик, вызывая мальчика-носильщика.
– У меня здесь нет других вещей, – сказал я. – Все остальное – в белом «кадиллаке»-кабриолете. – И указал на машину, стоящую у входа у всех на виду. – Пошлите кого-нибудь, чтобы подогнать ее к номеру.
Клерк приветливо улыбнулся.
– Ни о чем не беспокойтесь, сэр. Желаю приятного отдыха. Если что-то понадобится, звоните портье.
Я с улыбкой кивнул, краем глаза наблюдая за ошарашенным выражением на коповских мордах. Ребята просто обалдели от шока. Они пустили в ход весь свой авторитет, чтобы выбить уже оплаченный номер, а тут нагло влезает какой-то покрытый коростой бродяга, похожий на бездомного обитателя городских джунглей верхнего Мичигана, и бесцеремонно отодвигает их в сторону. При этом предъявив целую горсть кредитных карточек. Господи, что происходит с этим миром?
3Дикая ЛюсиЗубы как бейсбольные мячи, глаза как студенистое пламя
Я отдал саквояж подбежавшему мальчишке и попросил его принести литр «Уайлд тёки» и полтора литра «Бакарди Аньехо» с запасом льда на всю ночь.
Наш номер оказался в самом дальнем крыле «Фламинго». Это заведение не просто отель, а скорее огромный неэлитный клуб плейбоев посреди пустыни. Девять крыльев с переходами и бассейнами, гигантский комплекс, рассеченный на части автомобильными рампами и подъездными путями. От стойки до номера в дальнем крыле я тащился целых двадцать минут.
Я планировал заселиться в номер, получить бухло и вещи, в ожидании прибытия адвоката выкурить последний ком «сингапурской серой» и посмотреть по телику шоу Уолтера Кронкайта. Перед началом конференции мне требовался перерыв, момент спокойствия и уединения. Конференция – совсем другое дело по сравнению с «Минт-400». За гонками можно было наблюдать со стороны, а в конференции придется участвовать и держать марку. На «Минт-400» мы в основном имели дело с дружелюбной толпой, и если наше поведение было предельно возмутительным, то отличалось от поведения всех остальных лишь степенью непотребства. На этот раз возмутительным будет само наше присутствие. Мы заявились на конференцию под чужой личиной, и с самого начала нас будут окружать те, кто приехал сюда делиться опытом, как сподручнее сажать в тюрьму таких, как мы. Мы великая угроза – не скрытая под маской, буквально высеченная в камне, откровенные наркоманы, задумавшие гнусный акт, из которого намеревались выжать все до последней капли. Не для того, чтобы представить какое-то социологическое доказательство, и не в качестве сознательного издевательства – для нас он был естественным стилем жизни, своего рода обязательством и даже долгом. Раз копы собрались в Лас-Вегасе на конференцию по борьбе с наркотиками, то, как мы считали, наркокультура тоже должна быть на ней представлена.