Официантка: Похоже на то.
Адв.: Старый клуб психиатров?
Лу: Да, на Парадайз. Вы что, не шутите?
Адв.: Нет, правда, ты только на машину посмотри. Думаешь, она моя?
Лу: Наверное, старый клуб психиатров. Там раньше дискотека была.
Адв.: Может быть, это оно самое.
Официантка: Тот, что на Парадайз? И что?
Лу: Старым клубом психиатров владел Росс Аллен. Может, до сих пор владеет?
Дюк: Понятия не имею.
Адв.: Нам всего лишь сказали: поезжайте и найдите Американскую мечту. Возьмите этот белый «кадиллак» и найдите. Она где-то в районе Лас-Вегаса.
Лу: Наверняка это старый…
Адв.: Дурацкая история, но вы ж понимаете, что нам за это платят.
Лу: Вы фотки будете делать или…
Адв.: Нет-нет, без фоток.
Лу: Вас, случаем, не послали искать вчерашний день?
Адв.: По сути, так оно и есть, но мы ведем поиск на полном серьезе.
Лу: Тогда другого места, кроме старого клуба психиатров, нет, но там тусуются одни торговцы наркотой, барыги, торчки, доходяги и прочий сброд.
Адв.: Похоже, что то самое. Это место работает только по ночам или круглые сутки?
Лу: Клуб никогда не закрывается. Но это не казино.
Адв.: А что тогда?
Лу: Э-э… старый клуб психиатров, на бульваре Парадайз.
Адв.: Он так и называется – «Старый клуб психиатров»?
Лу: Нет, клуб там раньше был, пока его кто-то не купил. Но я не слышала, чтобы его называли Американской мечтой. Скорее он связан… э-э… там что-то вроде психушки, где ошиваются всякие обдолбыши.
Адв.: Психушки? То есть это психиатрическая лечебница?
Лу: Да нет, просто там тусуются торговцы наркотой и барыги, туда все ходят. Если молодняк туда попадает, их подсаживают на иглу и все такое. Но это место не называют Американской мечтой.
Адв.: А как его правильно называть? Или как туда проехать?
Лу: Оно рядом с Парадайз и Восточной.
Официантка: Парадайз и Восточная идут параллельно.
Лу: Да, но я поворачиваю с Восточной и переезжаю на Парадайз.
Официантка: Я знаю. Значит, клуб на Парадайз за «Фламинго», почти здесь. Похоже, тебя кто-то…
Адв.: Мы остановились во «Фламинго». Судя по твоим описаниям и координатам, это правильный адрес.
Лу: Туристы туда не ходят.
Адв.: Ну, поэтому меня и прислали. Он журналист, я телохранитель. Сдается мне, что там…
Лу: Тамошние чуваки психи, психованные малолетки.
Адв.: Ничего.
Официантка: Да, у них новые порядки.
Дюк: Насилие круглые сутки? Мы на это намекаем?
Лу: Именно. Значит, вот «Фламинго». Ой, я лучше покажу. Вот первая заправка, это «Тропикана», там поверните направо.
Адв.: У «Тропиканы» направо.
Лу: Первая заправка – это «Тропикана». Сверните направо у «Тропиканы» и езжайте вон туда, на Парадайз увидите большое черное здание, совсем черное и зловещее.
Адв.: На Парадайз, черное здание…
Лу: А на боку дома вывеска «Клуб психиатров», но там сейчас ремонт.
Адв.: Хорошо, это не так уж далеко.
Лу: Не знаю, как тебе еще помочь, приятель. Не могу даже сказать, то ли это, что вы ищете, или нет. Но мне кажется, вы на верном пути.
Адв.: Лады. Это лучшая наводка за последние два дня. А я уже кучу народа расспросил.
Лу: Я могу позвонить и узнать точно.
Адв.: Правда?
Лу: Конечно. Позвоню Аллену и спрошу.
Адв.: Ух! Было бы здорово.
Официантка: Когда подъедете к «Тропикане», поворот не на первой, а на второй заправке.
Лу: Там висит большой щит с указателем поворота на Тропикана-авеню. Сверните направо, а когда выедете на Парадайз, сверните направо еще раз.
Адв.: Окей. Большое черное здание, по правую сторону от Парадайз, круглосуточное насилие, наркотики.
Официантка: Видишь «Тропикану»? Шоссе на Боулдер-Сити начинается прямо оттуда.
Дюк: Тогда, получается, не так уж близко.
Официантка: Парадайз где-то там разделяется на две части. Вот Парадайз. А здесь мы. Видишь? Вот шоссе на Боулдер. И «Тропикана».
Лу: Да, забыла предупредить. Бармен у них тоже вечно обкуренный.
Адв.: Ну что ж, неплохая наводка.
Лу: Вы будете рады, что нас спросили.
Дюк: Только если мы найдем это место.
Адв.: Только если напишем статью и ее опубликуют.
Официантка: Почему бы вам у нас не посидеть?
Дюк: Мы пытаемся захватить как можно больше солнца.
Адв.: Она позвонит и узнает точный адрес.
Дюк: Ладно, ладно. Давай зайдем.
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА (продолжение): кассеты, содержащие дальнейшую часть разговора, не удалось прослушать. Головки были забиты какой-то липкой дрянью. Однако в искаженных звуках наблюдается некоторая логика, говорящая о том, что доктор Дюк и его адвокат, потратив почти два часа, наконец нашли то, что осталось от старого клуба психиатров, – громадную потрескавшуюся, обугленную бетонную плиту на пустующем участке, заросшем сорняками. Хозяин бензоколонки на противоположной стороне улицы сообщил, что здание сгорело дотла еще три года назад.
10Злодеяние в аэропортуГадкая сцена в Перу«Нет! Поздно! Даже не пытайся!»
Адвокат улетел рано утром. Мы чуть не опоздали на первый рейс до Лос-Анджелеса из-за того, что я не мог найти дорогу в аэропорт. Езды от отеля до аэропорта не больше получаса, я был в этом уверен. Поэтому мы покинули «Фламинго» ровно в семь тридцать. Но по какой-то причине я не повернул на светофоре у «Тропиканы», и мы продолжали гнать по автостраде, идущей параллельно летной полосе, но с противоположной от терминала стороны. Перескочить на другую сторону без нарушения правил не было никакой возможности.
– Черт побери! Мы заблудились! – завопил адвокат. – Что мы делаем на этой богом забытой дороге? Аэропорт вон где! – он истерически ткнул пальцем в дальний конец пустыни.
– Не переживай. Я ни разу в жизни не опаздывал на самолет, – сказал я, однако тут же улыбнулся, кое-что вспомнив. – Кроме одного случая. Уже прошел таможенный контроль перед посадкой, но вернулся в бар поболтать с торговцем кокаином из Боливии. И вдруг слышу, как ревут двигатели 707-го. Бегу на взлетную полосу, чтобы сесть в самолет, да только дверь для пассажиров расположена прямо за турбинами, а трап уже убрали. Черт, выхлоп поджарил бы меня, как бекон, но я на тот момент совершенно ни о чем не думал – лишь бы успеть.
Копы аэропорта заметили меня и встали стеной у выхода на посадку. Я как ненормальный бежал прямо на них. Чувак, который был со мной, закричал: «Нет! Поздно! Даже не пытайся!»
Я понял, что копы меня сейчас скрутят, и притормозил, сделав вид, что передумал. А когда они немного расслабились, резко прибавил и попытался прорваться прямо между ними. Господи, мне показалось, что я с разбегу заскочил в шкаф, набитый аризонскими ядозубами. Мудачье чуть меня не прикончило. Помню, меня начали дубасить пятью-шестью дубинками сразу под крики: «Нет! Это самоубийство! Остановите сумасшедшего гринго!»
Очнулся я через два часа в баре в центре Лимы – на полукруглом кожаном диване в отдельном кабинете. Мой багаж стоял рядом, никто его даже не открыл. Я выспался и улетел первым рейсом на следующее утро.
Адвокат внимал вполуха.
– Слушай, я не против выслушивать твои байки о приключениях в Перу, но только не сейчас. Сейчас надо перебраться на другую сторону через чертову взлетную полосу.
Мы неслись на приличной скорости. Я искал какой-нибудь промежуток, подъездную дорогу, проезд, ведущий поперек взлетной полосы к терминалу. Последний светофор мы проехали еще восемь километров назад, и у нас не оставалось времени, чтобы вернуться назад и сделать правильный поворот.
Успеть вовремя можно было только одним способом. Я дал по тормозам и направил Кита в заросшую травой канаву между полосами. Канава была слишком глубока, чтобы переезжать через нее под прямым углом, поэтому я преодолел ее наискосок. Кит чуть не перевернулся, однако кое-как мы вскарабкались на противоположный откос. К счастью, на встречной полосе не оказалось машин. «Кадиллак» вылез из канавы, задрав нос, словно стартующий гидроплан, плюхнулся на проезжую часть и влетел в кактусы на другой стороне дороги. Помню, мы снесли какой-то забор; он волочился за нами несколько сотен метров, пока мы не выехали на взлетную полосу. Выжимая сотню километров в час на низкой передаче, я рванул напрямик к терминалу.
Больше всего я боялся, что нас раздавит, как клопа, идущий на посадку DC-8, а мы даже не увидим его приближения. Интересно, заметили ли нас диспетчеры? Да если и заметили, то что с того? Я выжал газ до упора. Назад дороги нет!
Адвокат обеими руками вцепился в приборную доску. Покосившись, я заметил страх в его глазах; очевидно, мой маневр ему не понравился. Мы быстро пронеслись через взлетную полосу, потом через участок, заросший кактусами, и еще одну полосу. Мой сосед прекрасно понимал обстановку: время для обсуждения благоразумности плана ушло, что сделано, то сделано, единственная надежда теперь – не опоздать.
Я взглянул на свой «Аккутрон» с черепом на циферблате. До взлета оставалось три минуты и пятнадцать секунд.
– Времени еще завались, – успокоил я адвоката. – Приготовь свои шмотки. Я высажу тебя прямо у борта.
Большой серебристый лайнер стоял примерно в километре впереди. Мы летели по гладкому асфальту с другой стороны посадочной полосы.
– Нет! – заорал адвокат. – Я не смогу выйти! Они меня четвертуют! Придется всю вину брать на себя.
– Глупости! Скажешь, что тебя подвезли до аэропорта на попутке. Ты меня видел первый раз в жизни. Какого хрена? Этот город кишит белыми «кадиллаками» с открытым верхом. Я проскочу мимо них так быстро, что никто даже не успеет прочитать чертов номерной знак.
Мы приближались к самолету. Я видел пассажиров; нас, похоже, еще не заметили – мы подъезжали с неожиданного направления.
– Готов? – спросил я.
– Была не была. Только ради Бога, побыстрее! – Адвокат окинул взглядом зону погрузки. – Сюда! – воскликнул он. – Высади меня за этим большим фургоном. Встань прямо за ним, я выскочу, чтобы меня не увидели, а потом можешь сваливать.