ие против «превышения скорости» несущественным.
Левой рукой он принял от меня раскрытый бумажник, а затем правая потянулась к банке.
– Можно, я возьму?
– Какие вопросы, – сказал я.
Он взял ее, встряхнул и вылил все пиво на дорогу между нами.
Я улыбнулся, больше не сдерживаясь: «Оно все равно нагрелось». Прямо за мной, на заднем сиденье Акулы, валялось с десяток банок теплого «Бадвайзера» и около дюжины грейпфрутов. Я совсем о них забыл, но сейчас они были вопиющим в пустыне фактом, который никто из нас не мог игнорировать. Моя вина была слишком велика и нестерпима, так что все объяснения бесполезны.
Легавый просек ситуацию.
– Ты осознаешь, – начал он, – что преступление состоит…
– Да, – прервал я его. – Знаю. Я виновен, понимаю. Я знал, что это было преступление, но все равно на него пошел. – Я пожал плечами. – Черт, да о чем спорить? Я – преступник гребаный.
– Вот странная реакция, – заметил он.
Я уставился на него, впервые заметив, что общаюсь с молодым парнем с горящими глазами, лет тридцати, несомненно получавшим наслаждение от своей работы.
– Ты знаешь, – сказал легавый, – у меня такое ощущение, что тебе надо вздремнуть, – он покачал головой. – Там впереди есть стоянка для отдыха. Почему бы тебе там не остановиться и не поспать несколько часов?
Я тут же понял, какое предложение он мне делает, но по какой-то безумной причине замотал головой:
– Вздремнуть не поможет. Я слишком долго был на ногах – три или четыре ночи. Даже не могу вспомнить. Если сейчас засну то вырублюсь на двадцать часов.
«Боже мой! – пронеслось в моей голове. – Что я сказал? Этот ублюдок пытается быть человечным; он мог упечь меня прямо в тюрьму а вместо этого говорит, чтобы я вздремнул к такой-то матери. Да ради Бога, согласись с ним: «Да, офицер, разумеется, я воспользуюсь этой стоянкой для отдыха. И не могу выразить, насколько благодарен вам за эту предоставленную мне передышку…» Но нет… Продолжаю настаивать, что если он меня отпустит на все четыре стороны, то я ломанусь напрямик в Лос-Анджелес… Как на духу… но зачем это говорить? Зачем провоцировать его? Время раскрыть все карты еще не пришло. Это Долина Смерти… Кто не успел, тот опоздал.
Конечно. Кто не успел…
– Послушайте, – сказал я, указывая на язычок ВИПовской парковки на ветровом стекле. – Я был в Лас-Вегасе, освещал там «Мнит 400». Изумительное зрелище. Все эти мотоциклы и вседорожники носились два дня по пустыне. Вы это видели?
Парень усмехнулся, покачав головой с неким меланхоличным пониманием. Я видел, что он размышляет. Опасен ли я? Готов ли этот легавый к отвратной, невыносимо тягучей сцене, которая непременно должна разыграться, если он меня арестует… Сколько еще внеурочных часов он будет вынужден проболтаться в здании суда, чтобы дать против меня свидетельские показания? И что за монстра-адвоката я на него натравлю?
Юпитеру понятно, а быку?
– О’кей, – сказал легавый. – Сделаем так. Я заношу себе в книжку, что незадолго до полудня я тебя задержал… за превышение скорости при таких обстоятельствах… и посоветовал тебе… с этим письменным предупреждением, – он протянул его мне, – следовать не далее следующей стоянки для отдыха… определенного для тебя как место назначения, так? Где ты собираешься основательно поспать… – Он засунул блокнот штрафов обратно за пояс, и спросил, поворачиваясь к своей тачке:
– Я выразился ясно?
Я снова пожал плечами:
– А как далеко до Бейкера? Я надеялся остановиться там и пообедать.
– Это уже вне моей юрисдикции, – заметил парень. – Городская черта на два поста дальше от стоянки отдыха. Ты выдержишь столько?
Он противно заулыбался.
– Я попытаюсь. Уже сколько времени хочу заехать в Бейкер. Много о нем слышал.
– Отличный крабовый салат, – заметил он. – С таким подходом, как у тебя, ты наверняка захочешь отведать сухопутного краба. Загляни в «Королевский обед».
Я кивнул и забрался обратно в машину, чувствуя, что меня изнасиловали. Эта свинья обставила меня по всем статьям и сейчас с полным на то правом будет над этим хихикать – на западной окраине города, ожидая, что я рвану в Лос-Анджелес.
Я вернулся на фривэй и проехал мимо стоянки отдыха вплоть до пересечения, где должен был повернуть направо, к Бейкеру. Не успел я приблизиться к повороту, как увидел… О Господи Боже! Это он, тот самый хитчхайкер, которого мы подобрали и затерроризировали по дороге в Вегас! Сворачивая, я сбавил скорость, и наши глаза встретились. Я было махнул ему рукой, но увидев, что он опустил свой большой палец, подумал: «Нет, это лишнее… Черт его знает, что этот парень о нас наплетет, когда в конце концов доберется до города».
Ускорение. Моментально убраться с глаз долой. Мог ли я быть уверен, что он меня узнал? Но машину трудно не заметить… И зачем он вообще вернулся обратно на дорогу?
Внезапно в этом Богом забытом городке у меня объявилось два лычных врага. Легавый из ДПК как пить дать заметет, если я попытаюсь прорваться в Лос-Анджелес, а эта чертова паскудина-хитчхайкер, если я останусь, устроит на меня жестокую облаву. («Хвала Всевышнему, Сэм! Вот он! Тот парень, о котором нам втюхивап малыш! Он вернулся!)
Куда ни подайся, везде кошмар – и если добродетельные хищники этого захолустья соберут, наконец, все истории воедино… а они соберут, что неминуемо в таком маленьком городке… они душу из меня вытряхнут. Я счастливо отделаюсь, если выберусь из города живым. Злобные аборигены вымажут дегтем, обваляют в перьях и поволокут к воронку…
Так оно и есть: кризис. Я промчался через город и нашел на северной окраине телефонную будку, между станцией «Синклер» и… да… «Королевским обедом». Я заказал срочный разговор за счет абонента со своим адвокатом в Малибу. Он тут же ответил.
– Они засекли меня! – кричал я. – Я попал в ловушку на каком-то вонючем перекрестке в пустыне… Бейкер называется. У меня не так много времени. Эти мудаки сжимают вокруг кольцо.
– Кто?! – воскликнул он. – От твоих слов отдает паранойей.
– Ты – скотина! – продолжал я вопить. – Сначала я влетел с ДПК, а потом нарвался на того пацана! Мне нужен адвокат! Немедленно!
– А что ты вообще делаешь в Бейкере? – спросил он. – Ты получил мою телеграмму?
– Что? На хуй телеграммы. Я попал в беду.
– Предполагалось, что ты будешь в Вегасе. – сказал он. – У нас заказан номер во Фламинго. Я уже собирался отправляться в аэропорт.
Я тяжело осел в будке. Это было ужасно. Звоню своему адвокату в момент чудовищного кризиса, а этот козел удолбался в усмерть – чертов овощ!
– Безмазовый подонок! – провыл я. – Я тебе задницу за это надеру! Все дерьмо в машине – твое! Ты это понимаешь? Когда я закончу здесь давать показания, тебя исключат из корпорации адвокатов!
– Безмозглый гондон! – заорал он в ответ. – Я послал тебе телеграмму! Ты должен освещать Конференцию окружных прокуроров! Я все устроил… взял напрокат белый «кадиллак» с откидным верхом… Все договорено! Какого черта ты вытворяешь посреди этой ебаной пустыни?
Неожиданно я вспомнил. Да. Телеграмма. Совершенно верно. Я пришел в себя. Вся ситуация мгновенно пронеслась у меня перед глазами.
– Не бери в голову – сказал я. – Это просто большая шутка. На самом деле я сижу у бассейна во «Фламинго». Говорю с переносного телефона. Какой-то карлик вынес его из казино. У меня неограниченный кредит! Усек?
Я тяжело дышал, чувствуя, как подкатывает психоз, капли пота стекали на телефонную трубку.
– И вообще не приближайся к этому месту! – выпалил я. – Иностранцам здесь не рады.
Повесил трубку и заспешил к машине. «Ладно, – думал я. – Вот так все и происходит в этом мире. Вся энергия подчиняется прихотям Великого Магнита… Какой я был дурак, что осмелился пренебрегать им. Он знал. Он все это время знал. Именно Он подставил меня в Бейкере. Я уже достаточно далеко проехал, и Он решил меня подколоть… перекрыв все пути к бегству, столкнув сначала с ДПК, а потом с презренным призраком хитчхайкера… погрузив меня в страх и смятение».
Никогда не противоречь Великому Магниту. Я сейчас это понял. И с этим пониманием пришло ощущение почти полного облегчения. Да, я возвращаюсь в Вегас. Наебать пацана и сбить с толку ДПК, отправившись снова на восток, вместо запада. Пожалуй, это самый изощренный ход в моей жизни. Вернуться в Вегас и вписаться на Конференцию по наркотикам и наркотическим веществам; я – и тысяча «свиней». Какие вопросы? Самоуверенно двигай прямо в их логово. Зарегистрируйся во «Фламинго» и потребуй, чтобы тебе в момент доставили белый «кадди»… Делай это правильно, помни о Горацио Элджере…
Я осмотрелся и заметил здоровую красную вывеску – «Пиво». Замечательно. Я оставил Акулу у телефонной будки и, пошатываясь, перебрался через автостраду к этому хозяйственному сараю. Из-за штабеля цепных колес угрожающе вырос какой-то еврей и спросил, чего мне надо.
– Эль «Боллантайн», – сказал я, – очень мистически тонкий напиток, неизвестный между Ньюарком и Сан-Франциско.
Он принес его, холодный как лед.
Я расслабился. Внезапно все оказалось правильным: в итоге я получил передышку.
Улыбаясь во весь рот, ко мне подошел бармен:
– Куда вы направляетесь, молодой человек?
– В Лас-Вегас, – ответил я.
Его улыбка стала еще шире.
– Великий город, этот Вегас. Вам он принесет удачу: у вас походящая внешность.
– Знаю. Я – Тройной Скорпион.
Он выглядел довольным.
– Это отличная комбинация. Вы не можете проиграть.
Я засмеялся.
– Не беспокойтесь. На самом деле я – окружной прокурор из округа Игното. Просто еще один добропорядочный американец, как и вы сами.
Улыбку как ветром сдуло. Понял ли он? Я не уверен. Но это не имело никакого значения. Я возвращался в Вегас. Выбора у меня не было.Часть вторая
1
Отмахав двадцать миль к востоку от Бейкера, я остановился проверить сумку с Веществами. Солнце пекло нестерпимо, и я почувствовал, что пора кого-нибудь убить. Кого угодно. Пусть даже большую ящерицу. Надо опробовать эту хуйню. Я достал «Магнум-357» моего адвоката из багажника и прокрутил барабан. Он все время был заряжен: небольшими, длинными мерзкими пулями – девять грамм с превосходной настильной траекторией и ацтекской позолотой на кончиках. Я несколько раз просигналил, надеясь выманить игуану. Заставить этих пидорасов пустыни подвигаться. Я знал, что они здесь прячутся. Едва дыша, нежатся на солнцепеке в этом чертовом море кактусов, и каждая из этих вонючих маленьких тварей источает смертельный яд.