Ваше тело начнет зависеть от него так же, как оно жаждало офалум.
Он кивнул.
- Вы можете заметить, мои птицы чувствуют себя хорошо,- сказал он слишком небрежным тоном.
Я посмотрел в дверной проем и увидел, как колибри шныряют в своей позолоченной клетке, живые, как никогда.
Я почувствовал холод от его комментария.
Он всё ещё не верил, что Кадикус отравлял его.
Я был слишком ошеломлен, чтобы сразу ответить, но спустя пару мгновений мне удалось сказать: - Их здоровье меня не занимает настолько, насколько ваше.
Вам действительно лучше, не так ли, ваша светлость?
- Это природа моей болезни.
Она приходит и уходит. - Маер поставил свою чашку с чаем, еще полную на три четверти.
В конечном счете она исчезает полностью, и Кадикус волен идти слоняться месяцами, собирая компоненты для его заклинаний и склянок.
Кстати говоря,- сказал он, складывая руки на коленях.
- Не окажете ли вы мне любезность забрать мое лекарство у Кадикуса?
- Конечно, ваша светлость. - Я натянуто улыбнулся, стараясь не замечать растущее в моей груди беспокойство.
Я прибрал беспорядок, который навел готовя чай, засовывая пакеты и связки трав обратно в карманы моего бордового плаща.
Маер милостиво кивнул, а потом закрыл глаза и, казалось, вновь погрузился в пучину спокойного, солнечного сна.
- Наш молодой историк! - сказал Кадикус, приглашая жестом меня внутрь и предложил мне сесть.
- Если вы меня извините на минуту, я сейчас вернусь.
Я погрузился в мягкий стул и только тогда заметил множество колец на соседнем столе.
У Кадикуса их было столь много, что он сделал для них стойки.
Каждое было выставлено именем наружу.
Их было очень много, серебряных, железных и золотых.
Оба моих золотых кольца и одно железное Алверона лежали на маленьком подносе на столе.
Я забрал их, подмечая такой довольно изящный способ бессовестного предложения возврата колец.
Я осмотрел большую комнату башни в немом любопытстве.
Какой возможный мотив мог быть у него для отравления Маера?
В отсутствие доступа к Университету, само по себе это место было мечтой каждого арканиста.
Из любопытства, я поднялся на ноги и побрел к его книжным полкам.
У Кадикуса была приличная библиотека, содержавшая около сотни книг, заполняющих всё пространство.
Многие из названий я узнал.
Некоторые из них были химической литературой.
Некоторые алхимические.
Другие рассматривали естественные науки, гербологию, физиологию, бестиарий.
Подавляющее большинство носили исторический характер.
Мысль закралась ко мне.
Возможно, я смогу заставить местные винтийские суеверия работать в свою пользу.
Если Кадикус был серьезным ученым, и хотя бы наполовину суеверен как коренной винтиец, он может знать кое-что о чандрианах.
Лучше всего то, что поскольку я играл роль недалекого молодого лорда, мне не нужно было беспокоиться об ухудшении моей репутации.
Кадикус вышел из-за угла и, казалось, несколько опешил, когда увидел меня, стоящего у книжных полок.
Но он быстро опомнился и вежливо мне улыбнулся.
- Увидели что-нибудь интересное?
Я повернулся, качая головой.
- Не особенно, - ответил я.
- Вы знаете что-нибудь о чандрианах?
Кадикус какое-то мгновение смотрел на меня непонимающим взглядом, а затем расхохотался.
- Я знаю, что они не придут к вам в комнату ночью, чтобы украсть вас из постели,- сказал он, шевеля пальцами, как будто дразня ребенка.
- Значит, вы не изучаете мифологию? - спросил я, борясь с волной разочарования от его реакции.
Я пытался утешить себя тем, что это должно будет прочно укрепить его в мысли, что я полоумный молодой лорд.
Кадикус фыркнул.
- Вряд ли это мифология,- сказал он пренебрежительно.
Трудно было бы даже опуститься до того, чтобы называть его фольклором.
Это суеверная чушь, и я не стал бы терять на это время.
Ни один серьёзный учёный не стал бы.
Он начал прибираться в комнате, закупоривая бутылки и складывая их в шкаф, поправляя стопки бумаг и возвращая книги на полки.
- Говоря о серьезных исследованиях, если я правильно помню, вам было любопытно на счёт семьи Лаклесс?
Я просто смотрел на него на мгновение.
Со всем, что случилось, я совсем забыл, что было предлогом и какую анекдотическую генеалогию я придумал вчера.
- Если вам не трудно, - сказал я быстро.
- Как я уже сказал, я практически ничего не знаю о них.
Кадикус серьёзно кивнул.
- В таком случае Вам будет интересно рассмотреть их имя. - Он поставил спиртовку под кипящую стеклянную призму посреди впечатляющего набора медных трубок.
Что бы он ни гнал, мне кажется, это был не персиковый бренди.
- Видите ли, имена могут рассказать вам много о чем.
Я усмехнулся на это, потом постарался побороть улыбку.
- Что вы говорите?
Он повернулся лицом ко мне в то время, когда я снова смог контролировать свой рот.
- О да,- сказал он.
- Видите ли, имена иногда основаны на других, более старых именах.
Чем старше имя, тем ближе оно лежит к истине.
Лаклесс это относительно новое имя для семьи, не более шестисот лет.
На этот раз мне не пришлось притворяться удивленным.
- Шесть сотен лет - новая?
- Семья Лаклесс старая. - Он перестал расхаживать и сел в потертое кресло.
- Намного старше дома Алверона.
Тысячу лет назад семья Лаклесс имела такую же огромную власть, как и Алвероны.
Было время, когда части нынешнего Винтаса, Модега и большая часть мелких государств принадлежали Лаклессам.
- И какое же у них было имя ранее? спросил я.
Он вытянул толстую книгу и с нетерпением залистал её страницы.
- Вот оно.
Семью называли Лоеклос или Локлос или Лоелоес.
Всё переводится одинаково - Локлесс.
В те времена произношение было не так важно.
- Когда же это было? - спросил я.
Он снова проверил книгу.
- Около девяти сотен лет назад, но я видел другие истории, в которых упоминается Лоеклос за тысячу лет до падения Атура.
Я оторопел при мысли о семье, более старой, чем империи.
- Таким образом семья Локлесс стала семьей Лаклесс? (прим. здесь игра слов - дословно: Lockless - Без замка, Lackless - Без нужды)
Какая причина могла быть у семьи, чтобы изменить своё имя?
- Некоторые историки дадут правую руку на отсечение, чтобы узнать ответ на этот вопрос,- сказал Кадикус.
- Общепринято считать, что произошла какая-то ссора, которая расколола семью.
Каждая часть взяла себе отдельное имя.
В Атуре осталась семья Лак-кей (прим. дословно: Нужда-ключ). Они были многочисленны, но наступили тяжелые времена.
Вот откуда произошло слов «лакей», знаете.
- На юге они стали Лакличами (прим. дословно - податливая смола), которые постепенно ушли в тень.
Тоже самое с Капкаенами в Модеге.
Большая часть семьи была здесь, в Винтасе, только тогда Винтаса еще не существовало. - Он закрыл книгу и протянул ее мне.
- Вы можете взять ее, если хотите.
- Спасибо. - Я взял книгу.
- Вы слишком добры.
Послышался отдалённый звон колокольни.
- Я слишком скучный,- сказал он.
- Я говорил столько времени и не дал вам ничего полезного.
- Одна лишь эта история уже принесла не мало пользы, - произнес я с благодарностью.
- Вы уверены, что я не могу заинтересовать вас несколькими историями других семей? - Спросил он, подходя к столу.
- Я зимовал у семьи Джакис (прим. семья Амброза из Университета) не так давно.
Барон вдовец, как вы знаете.
Довольно богатый и несколько эксцентричный. - Он поднял обе брови, его глаза округлились, подразумевая скандал.
- Я уверен, что я могу вспомнить несколько интересных вещей, если буду уверен в своей анонимности.
Мне очень хотелось выйти из роли ради этого, но я покачал головой.
- Может быть, когда я закончу работу над разделом Лаклесс,- сказал я, со всей важностью кого-то, действительно преданного бесполезному проекту.
- Моё исследование является весьма сложным.
Я не хочу, чтобы всё запуталось в моей голове.
Кадикус нахмурился немного, а потом пожал плечами, повыше засучил рукава и начал делать лекарства для Маера.
Я наблюдал за его приготовлениями снова.
Это была не алхимия.
Я знал это из наблюдений за работой Симона.
Это была едва ли химия.
Смешивание лекарства таким образом больше всего походило на следование рецепту, чем на что-либо еще.
Но каковы были ингредиенты?
Я наблюдал за его движениями шаг за шагом.
Сушение листья скорее всего были байтфью.
Жидкостью в закупоренной банке несомненно была муратум или аква фортис, какой-то кислотой в любом случае.
Когда она пузырилась и кипела в свинцовой чаше, она разъедала небольшое количество свинца, приблизительно где-то грамм.
Белый порошок был, вероятно, офалумом.
Он добавил щепотку финального ингредиента.
Я не мог даже предположить, что это такое.
Оно было похоже на соль, но с другой стороны, практически все похоже на соль.
В процессе своих манипуляций Кадикус болтал о дворцовых сплетнях.
Старший сын в Де Ферре сломал ногу, выпрыгнув из окна борделя.
Последний любовник леди Хесуа был иллиец и не говорил ни слова по-атурански.
Был слух о разбойниках на северной королевской дороге, но слухи о бандитах есть всегда, так что не было ничего нового.
Мне плевать на сплетни, но я могу изобразить интерес, когда должен.
Все это время я осматривал Кадикуса на предмет верных признаков.
Легкой нервозности, бусинок пота, нерешительности.
Но ничего этого не было.
Ни малейшего намёка, что он готовит яд для Маера.
Он был совершенно спокоен, само спокойствие.
Возможно ли, что он отравил Маера случайно?
Невозможно.
Любой арканист такого разряда знал химию достаточно, чтобы...