- А что насчет детей? - поинтересовался я.
Они улыбаются прежде, чем говорят.
Это неправильно?
Темпи покачал головой.
- Все дети - варвары.
Все они улыбаются лицом.
Все дети - грубы.
Но они становятся старше.
Наблюдают
Учаться, - он остановился, размышляя.
Подбирая нужные слова.
- У варваров нет женщин, чтобы обучить их цивилизованности.
Варвары не могут научиться.
Я мог понять, что он не хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление, но его слова только сильнее убедили меня в моем стремлении изучить все детали языка жестов Адем.
Темпи поднялся и принялся разминаться используя некоторые растяжки, идентичные тем, что использовали акробаты в нашей труппе, когда я был моложе.
Спустя минут пятнадцать таких скручиваний то в одну, то в другую сторону, он принялся медленно исполнять свою похожую на танец "пантомиму".
Хотя я и не знал этого тогда, но это упражнение называлось Кетан.
Все еще уязвленные замечанием Темпи о том, что "варвары не могут научиться", я решил повторять за ним.
В конце концов, я все равно не знал, чем себя занять.
И как только я попытался подражать ему, мне стало ясно сколь дьявольски сложным это было: поддерживать руки в форме чаши так, чтобы ноги оставались в правильном положении.
Несмотря на то, что Темпи двигался со скоростью айсберга, я обнаружил, что для меня невозможно скопировать отшлифованую грацию движений.
Темпи ни разу не остановился или даже взглянул в моем направлении.
Он не произнес ни одного ободряющего слова или совета.
Это было утомительно, и признаться я был рад, когда все закончилось.
После я принялся разводить костер и связывать вместе "триногу".
Без всяких слов, Темпи вытащил жесткую сосику и несколько кортофелин, которые тут же принялся аккуртно чистить с помощью своего меча.
Я был несколько удивлен, тем как Темпи волновался о своем мече - почти также, как и я о моей лютне.
Однажны, когда Дедан подял его с земли, Адем отреагировал весьма драматичной вспышкой эмоций.
Драматичной для Темпи, конечно.
Он произнес целых два предложения и даже слегка нахмурился.
Темпи заметил как я наблюдаю за ним и с любопытством поднял голову.
Я указал на оружие.
- Меч? - вопросительно произнес я.
Для чистки картошки?
Темпи посмотрел на наполовину очищенную картофелину в одной рука и своей меч в другой.
- Он острый, - пожал он плечами.
- Чистый.
Я ответил ему таким же пожатием плеч, не желая делать из этого причину спора.
Пока мы работали вместе, я узнал названия "железа", "узла", "листа", "искры" и "соли".
Ожидая пока закипит вода, Темпи поднялся, встряхнулся и стал повторно делать растяжки для конечностей.
Я снова принялся повторять за ним.
На этот раз оказалось еще сложнее.
Мышцы рук и ног ослабли и подрагивали от моих предыдущих попыток.
Ближе к концу мне приходилось изрядно напрячься, чтобы не дрожать, но я "подобрал" еще несколько секретов.
Темпи продолжал меня игнорировать, но я не обращал особого внимания.
Меня всегда притягивали испытания.
Глава 83Недостаток виденья.
-... Итак, Таборлин был заключен глубоко под землей, - сказал Мартин.
-Они оставили ему лишь немного одежды и огарок догорающей свечи, чтобы прогнать темноту.
-Король-колдун намеревался держать Таборлина в заточении до тех пор, пока голод и жажда не ослабят его волю.
Скифус знал, что если Таборлин поклянется помочь ему, то чародей будет связан своим обещанием, ибо Таборлин никогда не предавал своего слова.
- Хуже всего то, что Скифус забрал вещи и меч Таборлина, а без них его сила была тусклой и угасшей.
Он даже забрал плащ неопределенного цвета Таборлина, но он кхе - извините.
Но - хм.
Хеспе, будь милой и передай мне кожух.
Хеспе бросила Мартину мех с водой и он сделал большой глоток.
-Так то лучше. - Он прочистил горло.
-Так где я был на этот раз?
Мы были в Эльде уже двенадцать дней, и вещи наконец установились в определенном порядке.
Мартен изменил наши ставки, отражая наше растущее мастерство.
Впервые десять к одному, нежели пятнадцать к одному, которые были в том порядке, что он имел с Дедан и Хеспи.
Мое понимание языка жестов адем выросло, и, как следствие, Темпи стал для меня неким большим, чем разочаровавшимся безразличным человеком.
Когда я научился читать язык его тела, он стал постепенно расцвечиваться новыми красками.
Он был заботливый и благородный.
Дедан, задевший его, выбрал неверный путь.
Он любил шутки, хотя многие из моих были плоские, а те которые он пытался рассказать всегда не имели никакого смысла в переводе.
Но это не значит, что между нами все было идеально.
Время от времени я до сих пор оскорблял Темпи, совершая ошибки общения, которые я не мог понять даже после их совершения.
Каждый день я продолжал повторял за ним в его странном танце и каждый день он многозначительно игнорировал меня.
- Сейчас Таборлину необходимо сбежать, - Мартин продолжил свою историю.
- Но когда он осмотрел пещеру вокруг, он не увидел ни двери.
Ни окон.
Все вокруг него был гладкий, твёрдый камень.
- Но Таборлин Великий знал имена всех вещей, так что все вещи были в его распоряжении.
Он сказал камню - Сломайся, - и камень сломался.
Стена порвалась, как лист бумаги и через это отверстие Таборлин мог видеть небо и вдохнуть сладкий весенний воздух.
- Таборлин создал выход из пещеры в замок, и, наконец, к дверям королевского зала.
Двери не пропускали его, поэтому он сказал: - Гореть! - они окутались пламенем и вскоре были не более, чем мелким серым пеплом.
- Таборлин вошел в зал и увидел короля Скифуса с пятьюдесятью стражниками.
Король приказал: - Схватите его! - Но охранники только что видели, как двери обратились в пепел, поэтому они приблизились, но никто из них не подошел слишком близко, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Король Скифус крикнул, - Трусы!
Я сражу Таборлина колдовством и лучше его! - Он тоже боялся Таборлина, но хорошо это скрывал.
Кроме того, у Скифуса были его вещи, а у Таборлина не было.
-Тогда Таборлин сказал: - Если ты такой храбрый, верни мне посох прежде,чем начнем дуэль.
- Конечно, - сказал Скифус, хотя на самом деле он не хотел их вернуть, как вы видите.
-Он прямо перед тобой в этом сундуке.
Мартен оглядел нас заговорщицки.
- Как вы понимаете, Скифус знал, что сундук был заперт, а ключ был только один.
И этот ключ несомненно был в его кармане.
Итак, Таборлин подошел к сундуку, но он был заперт.
Затем Скифус засмеялся и еще несколько охранников.
- Это разозлило Таборлина.
И прежде, чем любой из них смог что-нибудь сделать, он ударил в верхнюю часть сундука рукой и крикнул: - Эдро! - Сундук открылся и он схватил свой плащ неопределимого цвета, обернув его вокруг себя.
Мартен еще раз откашлялся.
- Извините меня,- сказал он и остановился, чтобы сделать еще один глоток.
Хеспи повернулась к Дедану.
- Как ты думаешь, какого цвета был плащ у Таборлина?
Лоб Дедана немного наморщился, как будто он начал хмуриться.
- Что ты имеешь в виду?
Это неопределимый цвет, как я и сказал.
Рот Хеспи сжался.
- Я знаю это.
Но когда ты думаешь об этом у себя в голове, на что это похоже?
Ты же должен себе представлять это хоть как-нибудь, не так ли?
Дедан задумался на мгновение.
- Я всегда представлял его мерцающим, - сказал он.
- Как блестящая булыжная мостовая после сильного дождя.
- Я всегда думала о нем, как о грязно-сером,- сказала она.
- Как будто он выстирывался по дороге всё время.
- Это имеет смысл, - сказал Дедан, и я увидел как на лицо Хеспи снова вернулась нежность.
- Белый, - добровольно высказался Темпи.
- Я думаю белый.
Без цвета.
- Я всегда думал о нем, что он похож на кусок бледно-голубого неба, - признался Мартен, пожимая плечами.
- Я знаю, что это не имеет никакого смысла.
Но именно так я представляю это.
Все повернулись ко мне.
- Иногда я думаю о нем, как о лоскутном одеяле, - сказал я.
Сделанный полностью из лоскутного шитья, кучи разноцветных тряпок и обрывков.
Но в большинстве случаев я думаю о нём, как о тёмном.
Как будто он на самом деле имеет цвет, но слишком темный для любого, чтобы его увидеть.
Когда я был моложе, рассказы о Таборлине оставляли меня с широко раскрытыми глазами от удивления.
Теперь, когда я знал правду о магии, я наслаждался ими на другом уровне, где-то между ностальгией и развлечением.
Но я отвел особое место в своем сердце для плаща неопределенного цвета Таборлина.
Большая часть его силы была в его посохе.
Его меч был беспощаден.
Его ключ, монета и свеча были ценными инструментами.
Но плащ был сердцем Таборлина.
Это была маскировка, в которой он нуждался, которая помогала ему, когда он был в беде.
Защищала его.
От дождя.
От стрел.
От огня.
Он мог спрятать вещи в него, и плащ имел множество карманов, полных удивительных вещей.
Нож.
Игрушка для ребенка.
Цветок для леди.
Чтобы ни было нужно Таборлину, оно было в плаще неопределенного цвета.
Эти истории заставили меня умолять мою мать ради первого плаща, когда я был молод...
Я завернулся в свой собственный плащ.
Мой отвратительный, оборванный, полинялый плащ лудильщика был дорог мне.
Во время одной из наших поездок в Кроссон за продуктами, я взял немного лишней ткани и вшил несколько неуклюжих карманов внутрь.
Но это была еще бедная замена моему богатому бордовому плащу, или прекрасному черно-зеленому, который Фела сделала для меня.
Мартен откашлялся и продолжил свою историю.