Затем она вынесла ножницы и усадила Джейсона, мягко тыча его руку.
Бледный, потливый мальчик постоянно нес поток нервной болтовни, а она методично срезала его рубашку.
В течение всего нескольких минут, даже без ее согласия, он дал ей точную, хотя и несколько разрозненную версию возвращения на родину Элл и Крин.
- Это хороший чистый перелом, - сказала она наконец, прерывая его.
- Как это случилось?
Дикие глаза Джейсона метнулись ко мне, а затем обратно.
- Ничо, - быстро сказал он.
Потом он понял, что не ответил на вопрос.
- Я думаю...
- Я сломал ее, - сказал я.
- Образно выражаясь, единственное, что я мог сделать, это прийти и проверить, что я могу сделать, чтобы помочь правильно поставить ее снова.
Гран оглянулась на меня.
- Вы имели дело с такого рода вещами раньше?
- Я изучал медицину в Университете, - сказал я.
Она пожала плечами.
- Тогда я думаю, вы можете наложить шину, пока я ее обертываю.
У меня есть девушка, которая мне помогает, но она убежала, когда услышала шум на улице.
Джейсон нервно посмотрел на меня, когда я плотно приложил планку к руке, но Гран потребовалась менее трех минут, чтобы забинтовать шину со скучающим знающим видом.
Глядя на нее работу, я решил, что она стоила более половины студентов, которых я мог бы назвать в Медике.
После того как мы закончили, она посмотрела на Джейсона.
- Ты счастливчик, - сказала она.
- Ее не нужно было вправлять.
Если ты воздержишься от использования ее в течение месяца, она должна зажить очень хорошо.
Джейсон сбежал так быстро, насколько он был в состоянии, и после недолгого убеждения Гран позволила мне увидеть Била, который был положен в ее задней комнате.
Если рука Джейсона была чистый слом, то у Била он был грязным, каким только может быть слом.
Обе кости в его нижней части ноги были сломаны в нескольких местах.
Я не мог видеть под бинтами, но его нога была очень распухшей.
Кожа над бинтами было в синяках и пятнистая, натянутая туго, как мягкая колбаса.
Бил был бледен и это выглядело, как будто он оберегает ногу.
Как часто ее использовать, было другое дело.
Он сможет ходить, но не более, чем с тяжелой хромотой, но я не стал бы ставить на него, что он когда-нибудь побежит снова.
- Какие люди стреляют в лошадь человека? - спросил он с негодованием, его лицо было покрыто блестящим потом.
- Это неправильно.
Это была его собственная лошадь, конечно.
И это был не тот город, где у людей были запасные лошади.
Бил был молодым человеком с новой женой и своей маленькой фермой, и он может никогда не ходить снова, потому что он пытался сделать правильную вещь.
Было больно думать об этом.
Гран дала ему две ложки чего-то из коричневой бутылки, и он смежил веки.
Она вывела нас из комнаты и закрыла за собой дверь.
- Кость прорвала кожу? - спросил я, как только дверь была закрыта.
Она кивнула, когда поставила бутылку обратно на полку.
- Что вы использовали, чтобы уберечь его от сепсиса?
- Желчи, что ли? - спросила она.
- Репейник.
- Действительно? - спросил я.
- Не маранту?
- Маранту, - она фыркнула, когда добавила полено в огонь, и сняла с него вновь закипевший чайник.
- Ты когда-нибудь пытался избавить кого-нибудь от желчи с помощью маранты?
- Нет, - признался я.
- Позвольте тогда мне спасти вас от убийства кого-то. - Она принесла пару деревянных чашек.
- Маранта бесполезна.
Вы можете есть ее, если она вам нравится, но я не об этом.
- Но паста из маранты и бессами должна идеально подходить для этого.
- Бессами может быть и стоит половину, проклятье, - призналась она.
Но репейник лучше.
Я предпочла бы иметь немного краснолистника, но мы не всегда можем иметь то, что мы хотим.
Паста из мать-и-мачехи и репейника и вы можете видеть, что она делает это очень хорошо.
Маранту легко найти людям, и она превращается в гладкую мягкую массу, но она не имеет сколько-нибудь значимых свойств.
Она покачала головой.
- Маранта и камфора.
Маранта и бессами.
Маранта и соляная гирлянда.
Маранта не является паллиативным средством.
Это только хороший носитель действующего вещества. -
Я открыл было рот, чтобы возразить, но затем оглядел дом и испещренную заметками копию Герборики.
Я закрыл рот.
Гран налила горячую воду из чайника в две чашки.
- Присядь ненадолго,- сказала она.
- Ты выглядишь так, как будто во-вот свалишься. -
Я с тоской посмотрел на стул.
- Вероятно, мне следует вернуться,- сказал я.
- Для чашечки у тебя есть время,- сказала она, беря мою руку и твердо усаживая меня на стул.
- И для перекуса на скорую руку.
Ты бледен как сухая кость, и у меня есть немного сладкого пудинга, который никому не даст покинуть этот дом. -
Я попытался вспомнить, обедал ли сегодня.
Я не забывал покормить девочек....
- Я не хочу создавать вам проблемы,- сказал я.
- Я уже и так заставил Вас работать.-
- Давно пора было, чтобы кто-то сломал руку этому мальчишке, - сказала она, поддерживая разговор.
- Не удивительно при его длинном языке.- Она вручила мне одну из деревянных чашек.
- Выпей это до дна и я дам тебе немного пуддинга. -
Чашка источала восхитительный аромат.
- Что в ней?- спросил я.
- Шиповник.
И немного яблочного бренди, который я делаю сама. - Она широко улыбнулась, в углах глаз собрались морщинки.
- Если хочешь, добавлю немного маранты.
Я улыбнулся и отхлебнул.
Теплота растекалась по моей груди , и я почувствовал, что немного расслабился.
Я раньше не отдавал себе отчета, под каким напряжением находился.
Гран поставила два подноса на стол и опустилась на ближайший стул.
- Ты правда их убил?- спросила она прямо.
В ее голосе не было осуждения.
Это был просто вопрос.
Я кивнул.
- Ты, наверное, не должен этого никому рассказывать,- сказала она.
- Здесь обязательно будет суета.
Они захотят суда и привода аззи из Темсфорда.
- Я не говорил им, - сказал я.
- Это сделала Крин.
- Ах, - сказала она.
Разговор усыплял.
Я выпил последний глоток из своей чашки, но когда я попытался установить ее на столе, руки тряслись так сильно, что она стукнулась об дерево, издав звук, как нетерпеливый посетитель в дверь.
Гран спокойно отпила из своей чашки.
- Меня не волнует, что будут говорить об этом, - сказал я напоследок.
- Это было не очень хорошее дело.
- Многие люди могут возразить на это, - мягко сказала она.
- Я думаю, что ты сделал правильное дело.
Ее слова вызвали внезапную горячая боль позади моих глаз, как будто я собирался вот-вот расплакаться.
- Я не настолько уверен в этом, - сказал я, мой голос звучал странно в моих собственных ушах.
Мои руки тряслись все хуже.
Гран не была удивлена этим.
- За последние несколько дней у тебя был лишь кусок в зубах, не так ли?
- Я знаю этот взгляд. Ты был сильно занят.
Присматривал за девочками.
Не спал.
Наверняка много не ел. - Она взяла тарелку.
- Ешь свой пудинг.
Это поможет немного накормить тебя.
Я ел пудинг.
Съев половину, я начал плакать - немного задыхаясь, поскольку пудинг застрял у меня в горле.
Гран долила в мою чашку побольше чая и еще добавила ложку бренди.
- Выпей это до дна, - повторила она.
Я сделал глоток.
Я не хотел говорить, но обнаружил сябя все равно разговаривающим.
- Я думаю, что может быть что-то не так со мной, - сказал я спокойно.
- Нормальный человек не имеет в себе того, чтобы делать то, что делаю я.
Нормальный человек никогда не будет убивать людей таким образом.
- Может быть, - призналась она, потягивая из своей чашки.
- Но что ты скажешь, если я скажу, что в нога Била начала немного зеленеть и сладко пахнуть под повязкой?
Пораженный, я поднял взгляд.
- У него нагноение?
Она покачала головой.
- Нет. Я говорила тебе, что он в порядке.
Но что если?
- Нам бы пришлось отрезать ему ногу, - сказал я.
Гран серьезно кивнула.
- Это правда.
И нам нужно было бы сделать это быстро.
Сегодня.
Не рассуждая попусту или надеясь, что он сможет бороться с этим самостоятельно.
Не сделав этого, мы бы убили его. - Она сделала глоток, глядя на меня поверх своей чашки, делая это видом вопроса.
Я кивнул.
Я знал, что это правда.
- У тебя есть какие-нибудь лекарства, - сказала она.
- Ты знаешь, что надлежащее для врачевания средство трудно выбрать. - Она жестко взглянула на меня.
- Мы не похожи на других людей.
Ты прижигаешь человека железом, чтобы остановить ему кровотечение.
Ты спасаешь мать и теряешь младенца.
Это тяжело и никто никогда не скажет тебе спасибо за это.
Но мы одни из тех, кто делает выбор.
Она сделала еще один медленный глоток чая.
- Первые несколько раз бывает худо.
Тебя трясет и теряется сон.
Но это цена за то, чтобы делать, что должно быть сделано.
- Там были также женщины, - скахал я, слова застревали у меня в горле.
Глаза Гран сверкнули.
- Они заслужили это в два раза больше, - сказала она, и вдруг яростный гнев на ее милом лице поймал меня настолько врасплох, что я почувствовал покалывающий страх пополз по моему телу.
- Мужчины, которые сделали это с девушками подобны бешеным собакам.
Они едва ли люди, только животные должны быть подавлены.
Но женщины, которые помогали им в этом?
Это еще хуже.
Эти женщины знали, что они делают.
Эти женщины знали, что это значит.
Гран поставила свою чашку аккуратно на стол, выражение ее лица снова было спокойным.
- Если нога плоха, ты отрезаешь ее. - Она сделала решительный жест ладонью, затем взяла кусочек пудинга и начала есть его, держа в пальцах.