Купил его у парня на железный пенни.
Он сказал, что он купил его у моряка в Джинпи за винтскую серебряную монетку.
Он не мог вспомнить название города, где матрос взял его, но это было по внутренним путям."
Мужчина поймал мой взгляд.
-Я говорю вам это, чтобы вы не думали, что я пытаюсь вклиниться в сделку.
Я заплатил полный железный пенни, потом прибыл из Имре, хотя мне было не по пути. - Он оглядел гостиную.
-Хотя я предполагаю, что парень, имеющий такой хороший трактир, как этот, не будет спорить об оплате.
Я засмеялся.
-Это не мой трактир, - ответил я.
-Я просто снимаю здесь комнату.
-А-а,- сказал он, явно разочарованный.
- По вашей позе я решил, что вы владелец.
Тем не менее, я уверен, вы понимаете, что мне нужно получить деньги за это.
- Понимаю, - сказал я.
- Какую сумму вы сочтете справедливой?
Он осмотрел мою одежду сверху вниз.
-Полагаю, я был бы счастлив, вернув мой железный пенни и, кроме того, один обычный пенни.
Я достал кошелек и порылся в нем.
К счастью, я выиграл в карты несколько ночей назад, кроме того, у меня было немного атуранских денег.
-Это справедливо, - сказал я и протянул ему деньги.
Он начал было уходить, затем повернулся обратно.
-Только из любопытства, - спросил он.
-Вы бы заплатили два железных пенни, чтобы получить его?
-Возможно, - ответил я.
-Кист, - выругался он, а потом вышел и дверь захлопнулась за ним.
Конверт был из тяжелого пергамента, морщинистого, без особой обработки.
На печати был изображен олень, стоящий на задних лапах перед бочонком и арфой.
Садясь, я сломал ее жестко сжав пальцами.
В письме говорилось:
Квоут, извини, что покинула Имр без слов и предупреждений.
Я послала Тебе сообщение в ночь отъезда, но надеялась, что ты его никогда не получишь.
Я поехала заграницу в поисках зеленый пастбищ и лучших Возможностей.
Я люблю Имре, и получаю удовольствие от твоей Нежданной, хотя и Редкой, компании, но это очень дорогой город для проживания, и в последнее время у меня были туманные перспективы.
Мне здесь нравится, вокруг холмы.
Погода мне по вкусу, более теплая, и воздух пахнет морем.
Мне кажется, я могу всю зиму обойтись без постельного режима из-за моих легких.
Впервые за много лет.
Я провела некоторое время в Малых Королевствах и видела схватку между двумя группами всадников.
Такого треска и Визга Лошадей, ты никогда не слышал.
Я очень много времени провела на кораблях и узнала всевозможные морские узлы и, даже, как правильно плевать.
Кроме того, мой словарный запас ругательств был значительно расширен.
Если при нашей следующей встрече ты вежливо попросишь , я могу тебе показать мои новоприобретенные навыки.
Я впервые видела Наемников Адем.
(Их здесь называют кровавыми рубашками). Они не намного больше меня, с замечательными серыми глазами.
Они забавные, но странные и тихие, бесконечно дергаются.
Я не видела как они дерутся и не уверена, что мечтаю это увидеть.
Хотя мне любопытно.
Я до сих пор в восторге от арфы.
В настоящее время я живу с опытным джентльменом (имя которого не буду называть) для подержки обучения игре на ней.
Я выпила немного вина, когда писала это письмо.
Я пишу это, что бы оправдать вариант написания мной слова "подержки".
Поддержки.
Кист.
Ты знаешь, что я имею в виду.
Я прошу прощения, что не написала раньше, но я много путешествовала и до сих пор у меня не было Средств, что бы написать Письмо.
Теперь, когда я это сделала, буду надеяться, что не пройдет много времени, прежде чем я найду путешественника, который пронесет это послание по длинной дороге назад к тебе.
Я думаю о тебе часто и с нежностью.
Твоя, Д.
P.S.
Я надеюсь футляр для лютни тебе хорошо служит.
Урок Элодина в этот день начался странно.
Во-первых, Элодин пришел вовремя.
Это застало нас врасплох, так как шесть оставшихся студента привыкли проводить первые двадцать или тридцать минут урока, болтая, играя в карты, и стеная о том, как мало мы учимся.
Мы не заметили Мастер Имен, пока он не оказался на середине лестницы лекционного зала, и не хлопнул в ладоши, что бы привлечь наше внимание.
Вторая странность заключалась в том, что Элодин был одет в форменную одежду.
Я видел, как он носил ее раньше, когда заставляли обстоятельства, но он всегда делал это неохотно.
Даже во время интервью при приеме он был, как правило, помятый и взъерошенный.
Сегодня он облачился в нее, как если бы имел в виду именно это.
Она была выглажена и выстирана.
Его волосы небыли взъерошены как обычно.
Похоже, они у него были подстрижены и причесаны.
Он добрался до переднего края лекционного зала, поднялся на помост и встал за кафедру.
Это больше, чем что-либо заставило всех сесть и обратить на него внимание.
Элодин никогда не использовал кафедру.
-Когда-то давно, - сказал он без какого-либо вступления - это было то место, куда люди приходили учить тайные знания.
Мужчины и женщины приходили в Университет для изучения построения мира.
Элодин посмотрел на нас.
- В этом древнем Университете, не было ничего популярнее Именования.
Все остальное было основанием для металлургии.
Именователи ходили по этим улицам как маленькие Боги.
Они делали ужасные и прекрасные вещи, и все остальные завидовали им.
-Только мастерство в именовании, давало студентам менять свой ранг.
Алхимик без каких-либо знаний в именовании представлял грустное зрелище и ценился не больше чем повар.
Симпатия была изобретена здесь, но симпатист без знания именования мог быть хорошим кучером.
Артефактор без именования получал не многим больше плотника или кузнеца.
-Они все приходили учить имена вещей, -сказал Элодин. Его темные глаза светились, а его голос был звучный и возбужденный.
-Но именование нельзя выучить по правилам или механически.
Научить кого-либо стать именователем - это как учить кого-либо влюбляться.
Это безнадежно.
Это нельзя сделать.
Мастер Имен немного улыбнулся, и в первый раз, стал похожим на себя прежнего.
- И все же, студенты по-прежнему пытались учиться.
А учителя пытались учить.
И иногда у них получалось.
Элодин указал пальцем.
- Фела! - Он жестом пригласил ее подойти.
Подойди.
Фела встала, нервно взглянула, и присоединилась к нему на лекторском помосте.
- Надеюсь, все вы выбрали имя, которое хотите узнать, - Элодин сказал это, сделав большие глаза.
-И у вас есть все для осуществления ваших исследований с разной самоотверженностью и успехом.
Я боролся с желанием отвести взгляд, так как знал, что старался лишь в пол силы.
- У Фелы удалось то, что не смогли сделать вы, - сказал Элодин.
-Она нашла имя камня...
. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.
-Сколько это заняло времени?
-Восемь оборотов, - сказала она глядя вниз, ее руки нервно дрожали.
В изумлении мы все зароптали.
Она никогда не упоминал об этом в наших частых сетованиях о сессии.
Элодин кивнул, как бы одобряя нашу реакцию.
- Когда именование все еще преподавали, мы, именователи, гордились нашим умением.
Студент, который получил власть над именем будет носить кольцо, как объявление своего мастерства. - Элодин протянул руку перед Фелой и открыл ее, показывая речной камень, гладкий и темный.
- И то, что Фела будет делать сейчас, есть доказательство ее способностей.
Вздрогнув, Фела посмотрела на Элодина.
Она была поражена, ее глаза метались между ним и камнем, а по лицу разливалась бледность.
Элодин одарил ее ободряющей улыбкой.
-Давай,-мягко сказал он.
- В глубине души ты знаешь, что способна на это.
И даже больше.
Фела прикусила губы и взяла камень.
В ее руках он казался больше, чем в его.
Она закрыла на секунду глаза и сделал долгий, глубокий вдох.
Она медленно выдохнула, подняла камень так, что он будет первым, что она увидит, и открыла глаза.
Фела уставилась на камень, наступил долгий момент тишины.
Напряжение в комнате нарастало, пока не стало натянуто как струна арфы.
Воздух дрожал от него.
Последовало долгое молчание.
Две долгих минуты.
Две ужасно долгих минуты.
Элодин резко вздохнул, разрушая напряженность.
-Нет,нет,нет-сказал он, щелкая пальцами рядом с ее лицом, чтобы привлечь внимание.
Он прижал ладонь к ее глазам, закрывая их.
-Ты смотришь на него.
Не смотри.
Посмотри на это! - Он отдернул руку.
Фела подняла камень и открыла глаза.
В тот же момент Элодин ударил ее ладонью по затылку.
Она повернулась к нему, ее лицо выражало негодование.
Но Элодин лишь указал на камень в ее руке.
- Смотри, - возбужденно сказала он.
Взгляд Фелы перешел на камень, она улыбнулась как-будто увидела старого друга.
Она закрыла свою ладонь и поднесла ее как можно бдиже ко рту.
Ее губы зашевелились.
Прозвучал резкий треск, как-будто в кастрюлю с раскаленным маслом упала капелька воды.
Затем последовали десятки других, резкие и быстрые: они походили на хруст суставов старика или на шум от града, ударяющегося о черепичную крышу.
Фела открыла свою руку, оттуда посыпался песок и гравий.
Двумя пальцами она достала из этой кучки кольцо чистого черного камня.
Оно было круглым как чаша и отполированно как стекло.
Элодин рассмеялся, и заключил Фелу в восторженные обьятья.
Фела крепко обхватила его руками в ответ.
Они сделали несколько быстрых шагов, частично танцуя, а частично падая.
Ухмыляясь, Элодин протянул руку.
Фела протянула ему кольцо, и он внимательно осмотрев его, кивнул.
- Фела, - серьезно сказал он.