– Диск он тут же разломал, это так. Но примерно через неделю, как мы его выгнали, я прихожу на работу, у меня на столе лежит запечатанный конверт, в нем обычный CD-диск, а на нем эта самая запись. Даже со звуком, правда, не очень хорошего качества. Я с диском к отцу. Он вызвал начальника охраны, наорал на него, мол, у меня из кабинета что-то пропало. Но все разбирательства ни к чему не привели. Замок в кабинете стоял простейший, ключ подобрать – плевое дело. К тому же ключи есть на вахте. Видеокамеры наблюдения тогда на нашем этаже не стояло. Вот такие-то дела, Саша. Отец побожился, что прикажет убить всех причастных к этому делу. И если бы нашли, кто сделал запись, то этот человек был бы покойником. Отец наверняка подыскал бы убийц. Такого унижения он никогда бы никому не простил. Я чуть не впала в депрессию. Представь, кто-то в твоем собственном доме тайно подсматривает за тобой. Кто-то все о тебе знает. Это ужасно.
– Да, мерзкая история. Есть над чем призадуматься. И как ты вышла из положения?
– Ну, немного на душе стало легче, когда Валерку выгнала. Потом стала выпивать, отец все понял и отправил меня на месяц в отпуск, в Грецию. С собой дал столько денег, что я себе ни в чем не отказывала. Поверь, отдых на море с большой пачкой денег – лучшее средство от хандры.
– Так, осталось поговорить о сестрице.
– Ты примерно догадываешься, кто мог установить аппаратуру? – Она уклонилась от ответа.
– Выбор невелик. Но только при том условии, если ты никого и ничего не пропустила. И если твой отец случайно не проболтался. И если это не дело случая: хотели записать служебное совещание и выведать секреты, а получили порнофильм. Только долго что-то думали, что с ним делать. Такой вариант тоже нельзя исключать. Хотя все склоняется к тому, что писали специально вас. Вот еще вопрос: а ты часом рожать не думала?
– От кого, от Валеры? Пошутил, что ли?
– Наташа, он ведь все-таки твой муж был.
– Да я бы его все равно выгнала. Отцу бы только нос утерла, и полетел бы Валерочка далеко-далеко. А рожать от него я не дурочка.
– Да, семейка у вас очень интересная. Но кто-нибудь мог подумать, что ты раз – и забеременеешь? Хотя бы для того, чтобы у сенатора внук появился? Инна-то вроде бы с пополнением рода не спешит?
– Я лично никому такой чуши не говорила.
– А муж мог прихвастнуть, что, мол, планируем завести ребеночка? Мог ведь? Чтобы свой престиж поднять?
– Пожалуй, мог. Но если бы я о таком узнала, он бы крупно пожалел. Ой как пожалел бы!
– Черт с ним! Давай про Инну. – Я продолжал настаивать на своем.
– А что про нее рассказывать, ее-то в то время не было.
– На фотографии в кабинете, ориентируйся по ней, какой период? До или уже?
– Та, где мы на море все вчетвером? Уже начиналось. Но все произошло по приезде, а Инна как раз в конце того лета поступила в институт и потом приезжала только на каникулы. И то зимой не всегда приезжала. Может, она и догадалась, но у нее времени не было бы всё подстроить. Хотя какое время года на той видеозаписи, я не скажу.
– А Фаина вас застала до событий на пленке или после?
– Саша, ну не помню я. Ты пойми, прошло много-много лет. Да и что, я должна каждый раз помнить? Одно точно скажу, все это до смерти матери. После ее смерти мы в этом кабинете больше ничего не делали, перебрались в их спальню. Теперь скажи мне, только честно, я не обижусь, а что бы ты стал делать, если бы узнал про свою жену такое?
– Лучше бы я про свою жену «такое» узнал.
– У тебя проблемы с женой? – живо встрепенулась она.
Я к этому времени сидел на диване, а Наталья прохаживалась по кабинету. За окном опустилась быстрая весенняя темь, стал постукивать по стеклам неспешный дождик. Огонек сигареты в ее руке описал плавную дугу и закончил свой путь в пепельнице на столе.
– Я прошу тебя, скажи, вот ты…
– Наташа, сказать честно, ты задолбала меня своими дурацкими вопросами. Я тебе русским языком сказал, что мне на это наплевать. Ну, сама посуди, если я перед свадьбой не поинтересовался, не спала ли невеста со своим отцом, сватом, братом, то потом-то что крыльями трепыхать? Все, поезд ушел. Если нужна жена, то и живи с ней, как ни в чем не бывало. Если стало сильно противно, то разведись. Хотя я не представляю, как после этого с тестем общаться.
Она села рядом, уткнувшись лицом в мое плечо. Какое-то время мы помолчали. Потом я плавно уложил ее на диван, пристроился рядом и начал целовать. Она гладила меня по спине, наткнулась на пистолет за поясом брюк, вытащила его и бросила на пол. Скоро к пистолету присоединились детали ее одежды, потом моей. Потом… Потом было мне очень хорошо. Так хорошо, что я не помню, когда я так забывался с женщиной, что потерял счет времени и чувство пространства. Ее ласки вышибли в неведомое никуда мою блядливую жену, мертвого сенатора, его убийцу, Главный сервер, начальство в Москве, Фаину с кинжалом и горничную, ворующую кофе. Все сгинуло, остались только она и я. Она хотела меня, а я хотел ее, чуть ли не с первого дня знакомства. И я знал, вернее, чувствовал, что она будет моей, и не ошибся ни в ней, ни в том, что это произошло, ни в том, как это всё произошло.
Мгновения небытия сменились реальностью.
Наталья, притихшая и умиротворенная, лежала раздетая на диване. Перешагнув через одежду на полу, я прошел к столу, машинально щелкнул выключателем «глушилки», взял две сигареты для нас и уселся рядом. Этих мгновений оператору связи хватило, чтобы произвести соединение моего телефона со многими, кто в недоумении вместо меня выслушивал компьютерную женщину, которая сообщала, что я вне зоны связи. Да и она не врала. Я был вне всего.
Телефон на столе затрясся от вибрации, засиял дисплеем и загремел знакомой мелодией.
– Тебе уже звонят, – устало констатировала Наталья.
– Твою мать, бля! – дико завопил телефон голосом Щукина. – Где тебя, твою мать, носит? Ты куда, бля, делся? Совсем, мать твою, охренел? Девчонку нашли! Она у меня, твою мать! Но ее уже забирает следователь, мать его! Ты когда будешь, а то он уже от злости рычать начал?
– Все, еду уже!
Следом Сергей:
– Геннадьевич, ты…
– Я еду. Знаю. Черт с ней, с девкой, отдавайте ее следователю. Как-нибудь выкрутимся.
Я стал одеваться. Наталья приподнялась, потянулась, закурила. Подошла ко мне и заботливо сунула прикуренную сигарету.
– Нашли девчонку, с которой был мой отец?
– Да, ее.
– У тебя будут неприятности?
– Наташа, плевать мне на это! Как-нибудь разберусь. Как тебе?
– У мужчин какой-то вечный комплекс. Я что, должна была визжать от удовольствия? Тебе бы от этого было приятнее? Ты бы чувствовал себя более крутым мужчиной? В другой раз, если он будет, сразу же начну так стонать, что испугаешься.
– А ты хочешь, чтобы был другой раз?
– Не будь скотиной, не опошляй этот вечер.
– Извини. Ты меня проводишь? А то я и сам уже прилично ориентируюсь в этом доме.
– Ты на машине?
– Конечно же, нет! Кто же знал, что все так получится.
– Возьми мой «Лексус», – она, приводя себя в порядок, собрала распущенные и растрепанные волосы в пучок и, взяв резинку, стянула их за спиной в «конский хвост». – Завтра позвонишь, скажешь, где забрать.
– А ты? Впрочем, догадываюсь.
– Догадываться не надо. В гараже стоят еще два отцовских автомобиля. Ему они уже ни к чему. Пошли?
Пока двигатель серебристого лимузина прогревался, я целовал ее. Я был счастлив. Вечер удался.
Наступила ночь. Во мгле небосвода звезд видно не было.
Для приличия я неспешно отъехал от особняка Сарибековых, свернул за угол и плавно вдавил педаль газа, выжимая из подаренного Наталье Ралифовне автомобиля все, что заложили в него конструкторы и проектировщики корпорации «Тойота». Что говорить, техника отменная! Если бы у нас вся милиция ездила хоть на чем-то подобном, глядишь, и преступлений стали бы раскрывать больше. Словом, я, как почтенный господин, подрулил прямо к крыльцу главного управления внутренних дел Новосибирской области. На крыльце покуривали четверо. Двое в форме мне не знакомых, очевидно из наряда дежурной части, Щукин и Сергей. Незнакомцы при виде того, кто вылез из шикарного авто, промолчали. Щукин длинно и витиевато выразился, а Сергей воскликнул:
– Наши акции идут в гору! Александр Геннадьевич, дашь покататься? Класс машинка! Давно хотел попробовать на такой проехаться.
Тут надо сказать, что покойный Ралиф Худатович велел ГИБДД номера на всех принадлежащих ему автомобилях начинать с цифры девяносто семь, по его мнению, приносящей удачу. Буквы государственных номеров были «ССН» – «Сенатор Сарибеков Новосибирск». Больше во всей области никто такого буквенного и цифрового сочетания не имел. Я приехал на автомобиле с номером «С 974 СН», что для посвященного означало, что это личный автомобиль Сарибековой Насимы Ралифовны, девушки во всех отношениях уважаемой и положительной.
Пришедший в себя заместитель начальника криминальной милиции отшвырнул окурок и спросил:
– Надеюсь, не угнал?
– Надейся. Где девчонка?
– У прокурорского следователя, где же еще? Пока тебя невесть где носило, он с меня ее натурально вытряс. Извини, но вот Сергей свидетель, я уже ничего не мог сделать. Он её сейчас начал допрашивать в кабинете начальника уголовного розыска.
– Веди меня туда.
– Саша, скандал будет. Следователь сказал, чтобы ты и близко к кабинету не подходил.
– Веди меня к нему. Остальное – мое дело. Кстати, как его зовут-величают?
– Скорняков Виктор Ростиславович, разве ты не помнишь?
– Было бы чье имя помнить, а то городиловского холуя. Много чести ему будет.
– Мы пришли.
В достаточно просторном кабинете на месте начальника восседал уже знакомый мне следователь. За приставным столом для совещаний расположились так долго искомая девчонка и незнакомый мне мужчина в штатской одежде. При моем появлении следователь откровенно и демонстративно поморщился.