– Согласен. Ношение оружия – статейка безобидная. Других доказательств, кроме пистолета, у нас не будет. Мерзкая история: киллер у ворот и предъявить ему нечего!
– Все запомнил? У нас есть полчаса, чтобы перекусить.
– А тебя что, Инна не покормит? Или думаешь, может катализатором никотина угостить?
– Катализатор отпадает. Что угодно, только не труп в ее квартире. Да и куда им еще одна смерть от паралича нервной системы? Тут и прокуратура может что-то заподозрить, не говоря уже о наших. В две странные смерти подряд просто никто не поверит, начнут копать, и неизвестно, чем дело кончится. Все, поехали!
В шесть вечера я прошел мимо пожилой консьержки и позвонил в дверь квартиры Инны Ралифовны Сарибековой. Все обеспечивающие меня сотрудники нашего управления остались где-то там, за стенами дома, распределенные во времени и пространстве. Если прав я, то любой из них может сыграть решающую роль. Если ошибаюсь, то они зря потратят вечер.
– Александр Геннадьевич, добрый вечер! – Хозяйка с улыбкой открыла дверь и предложила войти. – Вы всегда так точны?
– Стараюсь быть пунктуальным. Можно раздеться? – Я снял ветровку и повесил ее в шкаф. На сей раз я мог раздеваться без опасения показать пистолет за поясом брюк. Огнестрельного оружия у меня с собой не было.
– Коктейль? – предложила Инна. – Мой фирменный?
– «Вечерняя свежесть»? С удовольствием!
– Вы даже помните название моего скромного изобретения? Похвально, ничего не скажешь. Вы галантный кавалер, Александр Геннадьевич.
– Запомнить было совсем не трудно. Если бы я, честно говоря, попивал различные коктейли каждый день, то, наверное, путал бы их названия. А так, отныне вы и «Вечерняя свежесть» для меня неотделимы.
Она прошла к бару, предоставив мне со спины созерцать ее стройные формы.
В голове, помимо моей воли, крутилось, что если в напиток добавлен катализатор, то курить нельзя как минимум час. Я понимал, что ничего она подмешивать не станет, но все равно раз за разом всплывало: «Час! Час! Один час не кури. Не доставай вообще сигареты, скажи, что бросил курить!»
Инна вернулась с небольшим подносом, на котором стояли два бокала. Она поставила его на журнальный столик и села в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу так, чтобы мне открывалось обнажившееся из-под халата бедро, соблазнительно обтянутое капроном.
Одета она была по-домашнему, что подчеркивало доверительность встречи. Хотя я не специалист в области стоимости женских нарядов, но ее халат впечатление очень дорогой вещи не производил. Перстень же на правой руке, серьги и кулон на цепочке были украшены рубинами в платиновой оправе. Словом, к такому набору камней и металла подошли бы любые тряпки или полное их отсутствие. Передо мной расположилась женщина, чье состояние через полгода составит пять миллиардов рублей. Интересно, что можно купить на эти деньги?
– Александр Геннадьевич, – она не спеша сделала глоток из бокала, – что там у вас с моей сестрой приключилось? Она мне вчера всю ночь спать не давала со своей истерикой. Я вроде бы на личном фронте ей дорогу не переходила.
– Я, как ни странно, тоже.
– И все-таки?
– Исключительно ради вас, Инна Ралифовна, я расскажу: в убийстве вашего отца подозревается сотрудник принадлежавшей ему фирмы, некий программист по фамилии Киселев. – Инна, глядя мне в глаза, согласно кивнула. – При обыске у него обнаружили десятки файлов откровенно порнографического содержания, которые он сам и создал. Непременной участницей на них является Наталья. Существует версия, что Киселев был влюблен в вашу сестру и таким образом, вставляя ее изображение в выдуманные половые акты, он выражал свои чувства. Я решил об этой грязной истории умолчать и не стал ее рассказывать Наталье, а вот друг вашей семьи прокурор Иван Степанович Городилов поступил с точностью наоборот: все рассказал. В итоге Наталья заявила, что я ей постоянно лгу на каждом шагу и все пытаюсь ее в чем-то обвинить. Эти претензии она мне высказала для начала. Потом друг вашей семьи Городилов дал указание задержать Наталью в качестве подозреваемой. Я не слишком путано объясняю?
– Нет, нет, что вы, все понятно.
– А почему вы не спросили, что представляли собой созданные Киселевым файлы?
– Городилов объяснил мне, что это компьютерные фотографии. Он меня тоже ввел в курс дела. Вы продолжайте, Александр Геннадьевич. Я думаю, у нас будет взаимно интересная беседа.
– Если что-то в моем рассказе станет непонятно, вы спрашивайте.
Она вновь согласно кивнула.
– Итак, камеры наружного наблюдения фиксируют, что в прошлый четверг в подъезд, где проживал покойный, уже после обнаружения его трупа и осмотра квартиры, входит девушка со светлыми волосами. На другой день в квартире, неизвестно откуда, появляется винтовка, из которой убили вашего отца. Девушка, кстати, входит в подъезд с неким предметом, очень напоминающим завернутую в материю винтовку, а выходит без нее. При осмотре квартиры Киселева присутствовало много человек, и все они видели большой плакат с вашей сестрой на фоне моря. Там вообще фотографии Натальи на каждой стене. Кто-то, кто именно, не знаю, решил, что входившая в подъезд девушка – это Наталья и она же подбросила винтовку. Такой вывод напрашивается сам собой. Слишком в короткий промежуток времени фигурируют и Наталья, и незнакомка с винтовкой, и невольно они обе сливаются в единый образ. К этому добавились дневниковые записи с компьютера Киселева. В своих дневниках он подробно описывает любовь к Наталье, где он и как занимается с ней сексом, а заодно еще много чего. Есть там и то, что ваш отец якобы препятствовал их любви и неплохо бы это препятствие устранить. Судя по записям, Наталья могла знать о планах Киселева и не препятствовала им. Словом, ее задержали как подозреваемую. Заметьте, по указанию Ивана Степановича. Наталья стала звонить мне, а я не отвечал на ее звонки. Это вторая причина нашей, как бы сказать, размолвки.
Она закурила, положив правую руку на подлокотник кресла. Я придвинулся по направлению к хозяйке, положил ладонь на ее руку и сказал:
– Инна, я твоей сестре в женихи не набивался, в вечной любви не клялся, ни руки, ни сердца не предлагал, и спрашивать с меня нечего.
– Может быть, и плохо, что не предлагал. – Она также перешла на «ты».
– Хорошо ли, плохо ли, я говорю только о том, что было.
– Для начала о сестре. – Инна загасила сигарету, сделала глоточек коктейля. – Если неудобно, Александр, можешь не отвечать.
Мы сидели друг напротив друга. Ее ладонь развернулась кверху и оказалась в моей ладони. Пальцы с полированными ухоженными ногтями сжали мне кисть руки. Она тихо спросила:
– Саша, а если бы Наташка предложила тебе, скажем так, перевести ваши отношения на постоянную основу?
– У нас с ней нет отношений, и постоянными нам делать нечего.
– Не придирайся к словам. Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Нет, не понимаю. Мы разговариваем вслепую. Я понятия не имею, что она могла тебе рассказать о наших встречах и как это преподать. Я один раз проехался на ее автомобиле, и меня половина города Новосибирска автоматически определила к ней в любовники. В моем понятии между любовниками есть какие-то общие интересы, кроме кровати.
– Саша, – перебила она меня, – не хочешь ли ты сказать, что у моего отца и шестнадцатилетней девчонки были общие интересы? Или она ему не была любовницей? Может быть, они встречались и обсуждали перспективы инвестиций?
– Хорошо, я не так выразился.
– Выразись яснее и конкретнее: если Наталья предложит тебе жить вместе, ты согласишься, да или нет?
– А почему об этом ты спрашиваешь, а не она?
– Да или нет?
– Нет.
– Почему?
– Она не доверяет мне как человеку, какие тут могут быть отношения? Я сказал Наталье ясным русским языком, что буду на ее стороне. Что бы ни случилось, я буду на ее стороне. Проходит совсем немного времени, и она обвиняет меня во лжи, в том, что я ищу на нее компрометирующий материал, что подозреваю ее бог знает в чем. Это такая форма доверия с ее стороны? А ваш друг Городилов не сказал, где бы сейчас твоя Наташенька была, если бы не я?
– Он сказал, что после ее ошибочного задержания во всем быстро разобрались и он лично дал указание освободить Наталью.
– Странно как-то. А почему с самого начала не могли разобраться, что девушка на записи не Наталья, а неизвестно кто? На совещании в ГУВД я, именно я, а не кто-то другой, заявил, что у меня есть подтвержденные военным спутником данные, что Наталья была дома в половине двенадцатого ночи и никак не могла входить в квартиру Киселева. Это сделала другая девушка. На совещании присутствовало человек тридцать, так что скоро всем станут известны истинные причины ее освобождения.
Мы по-прежнему смотрели в глаза друг другу. Она никак не отреагировала на мой намек о другой девушке.
– Я ответил на вопрос? Еще раз повторюсь: моя командировка окончится и я растворюсь на просторах матушки России целиком и без остатка. И потом, Инна, я похож на дурака, который станет строить планы на жизнь с женщиной, за которой состояние в десятки миллионов долларов?
– На дурака ты не похож. Но объясни мне, чем плохо иметь состояние в миллионы долларов?
– Иметь его просто прекрасно! Только я его не имею и никогда не буду иметь, а без денег какой смысл жить с богатой женщиной? Быть у нее игрушкой, которая рано или поздно наскучит и будет выкинута на помойку? К хорошему быстро привыкаешь, только вот в прежнее состояние еще быстрее возвращаешься, а ведь не захочется! Падать будет больно. Так что лучше высоко не забираться, если в кармане нет банковской карточки на счет со многими нолями. Кстати, не ты ли мне при нашей первой встрече говорила, что Валерик – глупец именно потому, что полез со свиным рылом в калашный ряд? Я-то, по большому счету, чем лучше его?
– На твой выбор оказала какое-нибудь влияние ее история с отцом? Только честно? – Она предпочла уклониться от ответа.