Проверять что-либо через головизор не было никакой нужды — Насир с Ладой дежурили в рубке и, что называется, держали руку на пульсе, — однако спать Томаш не хотел, принимать снотворное — тоже, и в итоге сидел на кровати, подобрав под себя ноги, как бакарийский монах, и игрался с голограммой собственного корабля.
Он схватил её двумя пальцами и покрутил вокруг оси. Голограмма весьма отдалённо передавала состояние внешней обшивки, но даже по ней было видно, как сильно пострадал за долгие годы корпус. Подпалины, трещины, широкие проплешины от выгоревшей брони — «Припадок» выглядел неважно, когда Томаш его только купил, а теперь и вовсе напоминал боевую тарку, которая чудом выбралась из смертельного сражения, получив множество травм и шрамов. Двенадцать миллионов от Айши позволят купить новый корабль — полностью новый, без единой царапинки — и летать на нём до конца жизни.
Томаш переключился на космическую карту. Перед ним вырос световой шар, размеченный координатной сеткой, внутри которого пульсировала тусклая искорка «Припадка». Томаш поменял настройки, и сотканная из тончайших нитей сфера превратилась в огромный тор — так проектор визуализировал полётный коридор, будто они, как запертый в колесе зверёк, всё время движутся по кругу. Зарделась огненная полоса — кровоточащая прореха в торе. Томаш усмехнулся. Следы от невидимки уже перестали удивлять. К тому же данные с главного терминала из-за старой сбойной сети поступали с большими задержками, и от визора было мало толку — иногда он каким-то чудом показывал то, что и вовсе происходило несколько часов назад.
Томаш уже собирался убрать визор, как тор вдруг яростно замерцал, и его насквозь прошила синяя нить. Это означало только одно — через полётный коридор скоро пройдёт литийский корабль.
Томаш вскочил на ноги и выбежал из каюты.
Глава 5. Столкновение
Насир проверял что-то на терминале, постоянно поправляя сползающий на брови бинт, а Лада лежала в ложементе, как в обмороке, картинно раскинув руки. На её виске ритмично мигала, отмеряя удары сердца, чёрная присоска.
— Вы видели? — Томаш влетел в рубку. — Кто-то скоро пройдёт через наш полётный коридор!
— Всё мы видели, — лениво отозвался Насир. — Думаешь, чего Лада в вирт полезла? Со скуки, что ли?
— А почему мне не сообщили?
— Ты же на боковую пошёл. Да и никаких проблем пока нет. Ну идёт литийский елдыш по своим делам, и что с того? Мы тоже литийцы вроде как. — Насир повернулся к Томашу. — Сигнатура у нашего сараха целиком не читается, или прячет он её, знакомиться не хочет. Видно только, что литиец. Там, кстати, ещё невидимка нарисовался. И — угадай что? — тормозить начал.
— Тормозить? — Томаш залез в свой ложемент. — Значит они тоже увидели литийца.
— Скорее всего, да. — Насир поправил бинт. — Наверное, скорости хотят синхронизировать.
— А что за литийский корабль? Гражданский?
— Лада смотрит. Сигнатура целиком не читается, я же говорю. По крайней мере отсюда, — Насир шлёпнул ладонью по терминалу, — ни хара не ясно.
— Вот чёрт!
Томаш прикрепил к виску кадол. Обычно они старались не заходить в вирт одновременно — вычислительных мощностей старенького процессора едва хватало на одну полноценную симуляцию, — но дожидаться, пока вернётся Лада, Томаш не мог.
Вирт теперь напоминал потустороннее измерение, где все физические процессы замедлились в несколько раз. Симуляция сбоила, и не всегда успевала обрабатывать данные от сенсоров — некоторые объекты появлялись прямо перед глазами, рождаясь из пустоты. Впрочем, литийца Томаш увидел сразу. Тот шёл почти на границе чувствительности их сенсоров. Вирт, тем не менее, уверенно обозначал заострённой стрелой его курс, и выглядело всё это не слишком воодушевляюще — казалось, литиец идёт им на перехват.
Вирт рисовал литийский корабль вытянутым прямоугольником, залитым серым градиентом. Скорее всего, использовалась какая-то маскировка, чтобы на больших расстояниях нельзя было определить класс корабля. Томаш попробовал подлететь к нему поближе, но мощности сенсоров не хватило, и корабль превратился в уродливое серое пятно.
Томаш отключил вирт.
Лада и Насир о чём-то оживлённо спорили — первые несколько секунд после выхода из вирта их голоса сливались в неразборчивый гул.
— Какого чёрта ты туда полез? — зашипела Лада, когда Томаш оклемался. — Там всё как в киселе было! Я даже выйти не сразу смогла!
— Я хотел посмотреть. Думал, пошустрее будет. Но всё равно там смотреть пока нечего, литиец слишком далеко и прячется, похоже.
— Что-то будет, адыр елдыш! — причмокнул языком Насир.
— Да, — кивнула Лада, — причём очень скоро. Литиец хоть и далеко, но идёт очень хорошо. К нашему коридору он приблизится где-то через час, может, чуть больше.
— Вот же ч ёрт! — Томаш рубанул кулаком по подлокотнику. — У нас в этот раз всё не слава богу!
— А чего все задёргались из-за этого корабля? — спросил Насир. — Они — литийцы, мы — литийцы. Мир, дружба, тинктурка, не?
— Насик! — Лада утомлённо откинулась в ложементе. — Ты хоть головой иногда пользуйся! У нас траектория какая сейчас?
— Насик! — фыркнул Насир. — Кончай уже меня так называть! Откуда они знают, какая у нас траектория! Может, мы её корректировали сто раз!
— Есть такая штука как вероятностный анализ, — сказал Томаш. — Можно, конечно, вылететь с Литии, устроить пару виражей — и будет казаться, что мы с Бакара идём. Вопрос только — зачем? А время сейчас непростое, и что творится на Литии — мы понятия не имеем.
— Вот херзац! Но не будут же они по нам стрелять!
— Если это военный корабль… — начал Томаш. Он не договорил и покачал головой. — Да мы понятия не имеем, что они будут делать! Но вопросы у них появятся наверняка. И невидимка наш тоже неспроста заволновался.
— Хараза! Но есть же шанс, что это гражданский корабль! — Насир вывел на голографичекий экран траекторию полёта литийца. — Может, пересекаемся мы с ним просто. Вот! — Он взмахнул рукой, увеличив изображение. Посреди рубки появилась планета, похожая на обведённую тонким абрисом света чёрную дыру. Прямо к её центру тянулась тонкая синяя струна — курс литийца. — Он по текущей траектории к Черне идёт. Может, это и не военный корабль!
— Я и не утверждаю, что он нам на перехват спешит, — сказала Лада. — Кто мы такие, чтобы ради нас так волноваться? Но, судя по маскировке, корабль военный. А корабль из вэкаэф точно поинтересуется, кто мы и откуда идём. Надо легенду придумать.
— Вот же хараза! — Насир смахнул с головы размотавшийся бинт. — Положим, мы шли от колонии, потом неполадки — генератор, херзац его, накрылся! — долго чинились, дрейфовали, но теперь у нас полный кабирах абрам и…
— И что? — спросил Томаш. — Какой маршрут-то у нас?
— Начало истории мне нравится, — сказала Лада. — В хорошей лжи должно быть много правды. По генератору мы им даже логи наши можем переслать. Там два сбоя — и один очень серьёзный. Импульсник, вроде нашего, без генератора лететь не может. Но вопрос остаётся — куда идём?
— Грузовоз Айши они видеть не должны. Значит для них мы на полной скорости тупо валим за границы сектора.
— То есть туда, где ничего нет, — добавила Лада.
— Какое этим бахулам дело, что у нас за маршрут! — проворчал Насир. — Идём себе, херзац его так, никого не трогаем! Лития — далеко, Бакар — далеко. У нас свой алемал, у них — свой.
— Боюсь, этого им будет недостаточно, — сказал Томаш.
Джамиль посмотрел на Томаша осоловелыми после сна глазами и несколько раз моргнул, как будто не мог сообразить, где находится.
— Уже обед, да?
— К сожалению, обед пока придётся отложить. Вы нужны нам в рубке, идаам.
Джамиль нехотя слез кровати. Спал он, как дома, — в трусах и майке, из-под которой выглядывало округлое, поросшее тёмными волосами брюшко.
— Одевайтесь. Надеюсь, рубку найдёте?
— Мы опять будем… взрываться? — Джамиль замер посреди комнаты, не успев даже натянуть брюки — одна штанина ещё волочилась по полу, как сломанная конечность.
— Взрываться не будем. У нас контакт.
— Контакт? С кем контакт?
— С литийским кораблём.
— С литийским? Но ведь это значит, что всё в порядке, да? У нас же литийская сигнатура, мы для них тоже литийцы, значит всё должно быть в порядке, и нет повода…
Джамиль запрыгал на одной ноге, сражаясь с брюками. Томаш поморщился и потёр ладонью лоб — неконтролируемый поток слов этого маленького человечка вызывал у него головную боль.
Насир в рубке вывел на экран обратный отсчёт до входа литийца в полётный коридор. Оставалось ещё пятьдесят минут. Томаш улёгся в ложемент и стал машинально привязываться ремнями, словно и правда готовился к очередному скоростному рывку — к испытанию старенького корабля на прочность.
— Может, тебе отдохнуть немного? — сказала Лада. — Время пока есть.
— Не до отдыха сейчас! К тому же я хотел бы его рассмотреть, когда он поближе подойдёт.
— В вирте? — спросил Насир. — Если там маскировка, как на военных кораблях, то минут через сорок только его сенсоры покажут во всей, херзац матерах, красе. При условии, что траектория не изменится, конечно. И скорость.
— Будем надеяться, что не изменится, — сказала Лада.
— Да, — кивнул Томаш. — На текущей скорости они в нашем коридоре даже на минуту не задержатся.
— Надеюсь, херзац его так!
В рубку притопал Джамиль — в мятой, расстёгнутой на груди рубахе — и застыл у двери, полоумно вращая головой.
— А что это? — Он уставился на ритмично сменяющие друг друга цифры. — Это обратный отсчёт?
— Я уже говорил вам, идаам, — сказал Томаш, — у нас, скорее всего, будет контакт с литийским кораблём. Он войдёт в наш полётный коридор. Никаких проблем мы не ожидаем, но лучше всем находиться в рубке. На цифры не обращайте внимания — если они и выйдут с нами на связь, то гораздо раньше.
— Он войдёт в наш полётный коридор? — У Джамиля от удивления отвисла челюсть. — Но я сразу этого не понял, вы не объяснили! Разве это допустимо, я имею в виду, разве у нас не должен быть свободный коридор?