— Да знаю я всё! — пробурчал Томаш.
Он навёл резак на обшивку стены и дёрнул за спусковые крючки. Лазер работал бесшумно. Цвет луча находился за пределами видимого спектра, и по обшивке скользила лишь красная точка целеуказателя, после которой оставалась тонкая полоса раскалённого добела металла.
— Томаш! — Лада почти мгновенно, несколькими прыжками, перелетела через коридор. — Мощность! Ставь на минималку!
— Да всё уже!
Томаш вывел на стене кривой прямоугольник.
— Ты что, дурак? — Лада толкнула его в плечо. — Там же генератор!
— Не заводись! Я на этом корабле всю жизнь летаю! Там обшивка внутри в несколько раз крепче, чем снаружи! Так легко её не возьмёшь!
Лада покачала головой.
— Здесь, по-твоему, есть что-то крепкое?
Следы от лазера потемнели и стали красными, как сочащиеся кровью порезы. В стене что-то звякнуло, кусок обшивки вспучился по центру, как огромный волдырь, и через секунду грузно грохнулся на пол.
— Чёрт! — Томаш отпрыгнул в сторону — лист металла едва не угодил ему по ногам. — Видишь, нормально всё. Сейчас дадим остыть малость и…
— Какой ты всё-таки идиот! — Лада посмотрела в образовавшуюся в обшивке прореху. — Да, механизм весь раскурочило. Отойди!
Она отобрала у Томаша резак. Глядя на неё, можно было подумать, что здоровенный лазер ничего не весит. Лада покрутила шайбу на стволе, снижая мощность, и нажала на спусковые крючки. Из дыры в стене посыпались искры.
— Готово!
На сей раз дверь получилось сдвинуть почти до середины, после чего её снова заклинило.
— Сойдёт! — сказал Томаш.
— Ну давай, — сказала Лада. — Ты у нас техник, так что иди, разбирайся!
Она направилась с резаком к следующей двери, у которой сидел, широко расставив согнутые в коленях ноги, взопревший, как марафонец, Насир.
— Сначала дверь в каюту Джамиля! — крикнул Томаш.
— Почему?
— Там же таракан сидит.
Лада пожала плечами и кивнула Насиру. Тот, страдальчески вздохнув, поднялся на ноги. Фён подошла к Томашу — можно было подумать, что она старается держаться подальше от Лады — и посмотрела на вырезанную в стене дыру.
— Ловко вы это! Я не знала, что резаком такие вещи можно делать. Опасно ведь — жуть. Нас лентой с кислотой учили — дверь по контуру заклеил, и она через минуту…
— Я бы с удовольствием с тобой обсудил, как у вас там всё делается, но давай попозже? Сейчас не до того.
Томаш протиснулся в техничку и нерешительно остановился перед терминалом. Технический отсек действительно строили на славу, покрепче остальных, и на вид он почти не пострадал.
— Может, помочь чем? — Фён подглядывала за ним через наполовину открытую дверь. — А то неудобно как-то, что я стою тут без подникания, а с вас всех уже пот градом льёт.
— Разберёмся! — Томаш вытащил визор и подключил его к центральному терминалу. — Твоя помощь пока не требуется.
— Кашто кажете, — хмыкнула Фён. — Пойду, что ли, опять стеночку подпирать.
— А чем ты вообще помочь хотела? — Томаш повернулся к ней, упираясь руками в поясницу. — С дверями мы уж как-нибудь разберёмся. Ты всё же…
— Да, знаю я. Ростом не вышла. С дверями сами швыртыкайтесь, я-то чего. Я думала, может, тебе подсобить чем?
— Чем подсобить? Я сам понятия не имею, что тут делать. А ты? Ты же связист вроде?
— Ну да, я техник-связист. Могу и обычного техника заменить, если есть необходимость. Если, правда, не знаешь, чего делать, давай я, может, гляну. Или не доверяешь?
— Ради бога! — Томаш всплеснул руками. — Давай, смотри!
Фён пролезла в отсек и подошла к терминалу.
— Он не блокируется? — удивлённо захлопала она глазами.
— Я разблокировал, — буркнул Томаш. — Чего ты там посмотреть хотела?
— Сейчас…
Она включила голографический интерфейс и стала быстро просматривать похожие на нервную систему энергетические цепи.
— Корабль-то у вас литийский. Старый, конечно, но не так уж и много сейчас изменилось.
— Там утечка была, и на гравитационные катушки пошло меньше, чем нужно. В итоге компенсаторы перегрузок едва работали.
— Помню. — Фён потёрла рёбра. — Меня чуть не расплющило.
— Может, ошейник этот взбрыкнул?
— Я вижу! — просияла Фён. Она повернулась к Томашу, улыбаясь так, словно нашла ошибку в контрольной работе. — У вас энергетический профиль неправильно настроен! Вы, наверное, хотели, чтобы при падении напряжения приоритет был у катушек, а получилось наоборот.
— Не может быть! — Томаш уставился на схему распределения энергии. — Вот же, всё правильно! — Он ткнул пальцем в светящийся блок, от которого тянулась ниточка силовой цепи. — Я тут всё переместил в группу приоритета.
— Что за группа приоритета такая? — свела брови Фён. — Немам пойма! Вот же как надо было делать!
Она коснулась пальцем выделенного блока и провела от него линию к изображённому в виде трапеции генератору.
— Теперь всё правильно — если на щит уйдёт слишком много, то сначала отрубятся все второстепенные системы, потом циркуляторы, потом генераторы воздуха и только потом катушки.
Фён улыбнулась. Томаш почесал затылок.
— А утечка почему была?
— Приоритеты неправильно настроены. — Фён взглянула на Томаша, наморщив лоб. — Да и здесь всё старое такое!
— Понятно, — вздохнул Томаш.
Фён вновь стала колдовать над схемой энергоцепей — нарисовала несколько новых линий и подвела их к генератору щита, похожему на перевёрнутое коромысло.
— А зачем туда ещё энергию переводить? — спросил Томаш. — Он же и так на максимальной мощности!
— Да нет! — затрясла головой Фён. — Там сейчас номиналка. Можно почти в два раза увеличить. Так не делают, конечно, но у нас вроде как особые обстоятельства. Держать щит будет не сильно долго, но нам ведь сильно долго и не надо. На долговечности, правда, плохо сказывается. За один полёт можно угробить. Но…
— Долговечность нас сейчас точно не интересует, — сказал Томаш. — Фён Кадич, вот бы ты раньше вызвалась помочь!
Насир разлил всем остатки тинктуры — на сей раз Лада не отказалась — и угрожающе навис над пустой бутылкой, упираясь руками в стол. Кают-компания во время импульсов пострадала не так сильно — лишь несколько панелей на потолке вскоробились, выпростав похожие на змей чёрные трубы, и Насир, которому даже раньше приходилось втягивать голову в плечи, теперь напоминал двухметрового горбуна.
— Херзац матерах, что-то я не очень понимаю! — проголосил он. — Ты чего, аотар, щит не умеешь настраивать?
— Нам ведь не нужен техник, да, Томаш? — подхватила Лада. — Ты у нас и сам большой специалист!
— Всю жизнь летал, никогда такого делать не приходилось. Старый же корабль, — Томаш покосился на потолок, — кто ещё знает, как он на эту перегрузку щита отреагирует.
— А твой план прям отлично работает! Надёжный, как херзац! У нас тут чудом ещё не накрылось всё на адыр елдыш!
Томаш осушил залпом стакан. От горечи свело рот.
— Хорошо. — Он поднял руки. — Ну не знал я про перегрузку! Я виноват! Хреновый из меня техник! А вы чего хотели? Где бы мы другого нашли? Хорошие техники с неба не падают!
— Да не скажи. — Лада посмотрела на Фён.
— У нас на Бакаре вариантов не было, — сказал Томаш. — Или вы ещё одного агента Айши на борту хотели получить?
Джамиль, жавшийся в уголке, вздрогнул.
— Мы хотели до Черны дойти, — сказала Лада. — А теперь это уже за гранью наших возможностей. Даже если мы каким-то чудом доберёмся до грузовоза.
— А мы доберёмся? — спросил Насир, повернувшись к Фён.
Фён откинула со лба прядь волос.
— Я-то не меньше вашего куда-нибудь добраться хочу. Но что с кораблём творится — я не понимаю. Ваша диагностика несмыслю какую-то городит, верить ей нельзя, но чему верить? Если на глаз — то всё плохо, конечно.
Фён пригубила тинктуру.
— Мы правда сможем увеличить мощность щитов в два раза? — спросила Лада.
— Только если отключить всё остальное. То есть всё, без чего можем хоть какое-то время протянуть, но…
— Но перегрузки нас убьют.
— Да, на гравы больше всего уходит, а отключать их нельзя. Вообще, конечно, с перегрузкой щитов никто не летает, это так, теоретически возможно.
— Теоретически? — хмыкнул Насир.
— Погоди! — Лада коснулась его плеча. — Это всё равно лучше, чем ничего. Какая-то система компенсации есть в скафандрах, это поможет?
— Я думала об этом, — кивнула Фён. — Помочь-то поможет, но этого не хватит.
— У нас пять рабочих скафандров на борту. Если все будем в скафандрах, какая минимальную мощность потребуется передать на гравы?
— Рассчитать сложно. Так тоже никто не делает. Я бы оставила процентов тридцать. И если мы всё остальное отключим, всё жизнеобеспечение, то на щит получится на короткое время дать почти сто восемьдесят процентов.
— Насколько короткое?
— Две-три секунды. Не меньше двух. Отрубится щит не мгновенно, а быстро сбросит мощность до нуля. Скажем, секунды за три.
— Ты всё это рассчитала или наобум говоришь?
— Мы подсчитали, — сказал Томаш. — Насколько могли, конечно. Была ещё идея перенастроить систему детонации капсул — чтобы они взрывались максимально далеко от корабля. Но тут расчёты совсем уж приблизительные получаются. К тому же эффективность торможения станет ничтожной, и даже всего нашего запаса гильз может не хватить.
— А перегруженные щиты на торможение повлияют? — спросил Насир.
— Повлияют, — сказала Фён. — Это мы пока не знаем, как подсчитать. Но эффективность точно снизится. Впрочем, вы же говорите, что у вас топливных гильз много…
— Херзац какой-то! — покачал головой Насир. — Как-то это всё… — Он покрутил в воздухе рукой. — Сплошная, херзац его, теория! А если чего не так, то полный…
— У тебя есть другие предложения, Насик? — перебила его Лада.
— Нет у меня ничего! Знали бы мы раньше об этой перегрузке щитов, елдыш её, тогда бы, может, и вышел толк! А сейчас… В скафандрах! — Насир фыркнул. — Мы в скафандрах в ложементы даже не влезем!