— Позвольте, но паниковать никто и не думал! — затараторил Джамиль. — Я бы не называл это паникой! Тогда была выходящая из всех рамок ситуация, и я…
Но его никто не слушал.
— А куда тащить-то? — спросила Фён. — Нас же пока не выпускают никуда.
Лада подошла к одной из закрытых дверей и осторожно коснулась её поверхности пальцами, словно ожидала, что дверь рассыплется цветными блёстками, как голограмма.
— Ни у кого нет ощущения, что всё это — подделка? — сказал Томаш. — Что мы не на настоящем корабле, а внутри паршивой симуляции?
— Обычный корабль. Просто его хорошо вычистили. — Лада обернулась. — Ты сам-то как, Томаш?
— В порядке всё со мной. — Томаш прикрыл глаза. — Устал просто. Вычистили, говоришь? А голову в шлюзе забыли?
— Вполне возможно.
— Эй, вы там! Додьявола вы нас здесь держите! — закричала Фён в потолок, яростно размахивая руками. — Двери откройте! Выпустите нас!
— Ещё одна! — застонала Лада.
— Так чего? — усмехнулся Насир. — Может, припасы распаковать? А то уже и пожрать хочется.
— И воздух такой… — продолжал Томаш. — Слишком чистый. Аж голова кружится.
— Прекрати! — одёрнула его Лада.
В стенах что-то загрохотало. На секунду Томашу почудилось, что отсек поворачивается вокруг оси, как гравитационная камера, как будто их замуровали внутри огромной механической головоломки, и бесконечные серые коридоры каждые несколько минут меняются местами, выстраивая новый лабиринт, из которого нет выхода.
— Вот сейчас и двери откроют, — сказала Лада.
Грохот усилился, несколько ламп на потолке погасли, впустив в отсек темноту, которая тут же захватила парочку стен, но спустя мгновение шум улёгся, свет вновь набрал силу — и загорелся зелёным замо́к, у которого стояла Лада. Она потянулась к щитку, но — остановилась.
— Что такое? — спросил Томаш.
— Другие двери?
Замки у других дверей были по-прежнему обесточены.
— Не фыручат! — сказала Фён.
— Значит, нас опять тащат по прямой кишке. — Лада посмотрела на свой брошенный у стола скафандр.
— Вероватно, остальные двери потом откроют.
— А какая, херзац его, разница? — скривился Насир. — Как мы будем тогда выбирать? Или вы разделиться хотите?
— Неприятное такое чувство возникает, — сказала Лада, — как будто…
— Как будто нас заманивают куда-то? — закончил за неё Томаш.
Лада поморщилась.
— А смысл здесь торчать? — Насир показал на Фён. — Эта вон только что голосила — откройте, откройте! А теперь вы чего испугались? Пошли, херзац его!
— Но, погодите, — проговорил Джамиль, — а что, если там опять коридор?
— Значит, пойдём в коридор, — сказала Лада.
Она снова потянулась к сенсорному щитку, но на сей раз её остановил Насир.
— Постой! А скафандры как же? Опять их, что ли, надевать? По-другому мы их не утащим.
— Можем оставить здесь, — предложил Томаш. — Сейчас они нам без надобности.
— Ага, а в следующем отсеке начнётся какой-нибудь елдыш! Или воздух откачают!
— Если бы нас хотели убить, то могли бы просто на борт нас не пускать, — сказала Лада.
— Так чего? — Фён склонилась над сваленным грудой скафандром — снятые впопыхах рукава, сапоги, нагрудник и поверх всего, как надгробие, лупатый шлем. — Оставляем? Мне бы не слишком хотелось эту штуку опять надевать.
— Я… — пробормотал Джамиль. — Мне… — Лицо его раскраснелось ещё пуще прежнего, но он с удивительной проворностью полез в металлический панцирь. — Мне кажется, лучше надеть. Я надену, да.
— Решайте каждый за себя, — сказала Лада. — У вас, идаам, самый полный баллон, а я надевать не буду, толку мало.
— Я тоже, — сказал Насир.
— Я как все. — Фён покосилась на Джамиля. — Вернее, как большинство.
— Тогда и я без скафандра, — сказал Томаш. — Идаам, вы готовы?
Джамиль стоял в полном обмундировании, забавно расставив ноги — шлем в одной руке, ящик с кабуром в другой.
— Я готов! Я полностью готов!
Лада приложила ладонь к сенсорному щитку. Дверь втянулась в стену. На секунду Томаш подумал, что перед ними открылся коридор, из которого они пришли — как если бы сошедшая с ума аварийная программа решила вывести их обратно к оторванной голове, в шлюз.
— Я даже не удивлён, — хмыкнул Насир.
— Давайте в темпе, — сказала Лада. — Дверь может по таймеру закрыться.
— Мы как будто перезагрузились и с самого начала начали, — сказал Томаш, озираясь.
— Только воздух есть, — добавила Фён.
— И дверь не перекрыта.
— Обе двери.
Даже издали было видно, как светится впереди сенсорный щиток.
Они прошли в конец коридора.
— Интересно, — усмехнулся Томаш, — там дальше ещё одна прямая кишка?
— Вряд ли, — сказала Лада.
Гермодверь с шипением открылась. Лада вздрогнула, отступила на шаг от проёма и схватилась за свисающий с пояса лазерный резак. Томаш ничего не видел за её спиной.
— Что там? — крикнул он.
Через секунду в нос ударил металлический запах крови.
— Нет, — пробормотала Лада. — Это уже слишком!
Она пятилась так, словно что-то выталкивало её из открывшегося отсека. Джамиль взвизгнул. Звякнул ударившийся об пол шлем и покатился к ногам Томаша.
Посреди залитой кровью комнаты стояли три ложемента, в которых лежали привязанные ремнями безголовые тела. По полу тянулись тёмные от крови провода, похожие на изуродованные внутренности. Казалось, кто-то подвёл к ложементам электричество и дал такую силу тока, от которой взрывается черепная коробка. Провода тошнотворно оплетали основания ложементов и уползали в чёрный люк у очередной невозмутимой гермодвери.
— Карам икраам! — выкрикнул Насир.
— Я не могу, — простонала Лада. — Я больше не могу! Меня сейчас вывернет.
Джамиля уже тошнило. Он согнулся у входа в рвотных конвульсиях, издавая надрывные звуки.
— Три тела, — прошептал Томаш.
Всё происходящее окончательно перестало походить на реальность и стало тем, чего Томаш боялся больше всего — симуляцией в сломанном вирте.
— Что… здесь… произошло? — Говорила Фён с трудом; видно было, что она старается дышать ртом и всё равно с трудом сдерживает рвотные спазмы.
— Когда в шлюзе валяется отрезанная голова, — сказала Лада, — то где-то лежит тело.
— Но что с ними произошло? Из них что, выкачали всю кровь?
Томаш прикрыл нос рукавом и зашёл в отсек. Он чуть не упал — кровь, густая, как масло, хлюпала под ногами. По горлу поднялся тёплый ком, сердце свело судорогой.
— Головы срезаны лазером. — Томаш обернулся. Взгляд его невольно упёрся в свисающий с пояса Лады резак. — Очень похоже на лазерный резак. Как будто кто-то… — Томаш не договорил. — Сами головы я нигде не вижу. Видно, их забрали.
— Так много крови, — прошептала Фён. — Почему так много крови?
Томаш представил, как ещё несколько минут назад над обезглавленными телами плавали набрякшие в невесомости кровяные пузыри, и его стошнило. Он скорчился у стенки, отвернувшись от изувеченных тел. Ноги подкашивались от слабости.
— Вы простите, но я… — заговорил Джамиль. — Это так неожиданно, так чудовищно, что я… Вы понимаете, я…
Насир вздрогнул, как от шокового разряда.
— Илахи! — Он закашлялся. — Что здесь произошло? Они к чему-то подключались?
— Я не знаю. — Томаш старался дышать через рот, но не мог избавиться от позывов к рвоте. — К чему они тут могли подключаться…
Он подошёл к одному ложементов, в котором мирно лежало женское тело — ремни внахлёст обтягивали грудную клетку, ноги были слегка согнуты в коленях, как во сне, одна рука с тонкой кистью свисала с подлокотника, а вторая покоилась на животе. Женщина умерла мгновенно — по крайней мере, тело её не успело ничего осознать. Безликую серую форму покрывали тёмные пятна от крови. Томаш старался не смотреть выше шеи. Он ни разу в жизни не видел обезглавленный труп.
Толстая перекрученная проводка, скрипевшая под ногами, торчала из основания ложемента.
— Вирт, — сказал он неожиданно для самого себя. — Я думаю, они подключались к вирту!
— Вот херзац! Они что, умерли, не выходя из вирта?
— Я слышала, если умереть в вирте, — послышался голос Фён, — то там останется цифровой слепок твоего сознания.
Она стояла рядом с Насиром, не решаясь идти дальше.
— Чушь какая! — сказала Лада. — Ты просто умираешь — и всё! Если они действительно были подключены к вирту, кто-то убил их, пока они были беззащитны.
Щиток замка у двери, которая вела прочь из отсека, тускло подсвечивался зелёным.
— Эти люди прилетели сюда недавно, — сказал Томаш. — Наверняка это первая команда Айши. Но зачем они вообще заходили в вирт?
— А я вообще ничего не понимаю, — помотала головой Фён. — Кто их убил?
Открывать дверь Томаш не торопился. Он вдруг подумал, что обрадуется, если за дверью окажется ещё один тусклый коридор. Даже бесконечный поход по серой металлической кишке лучше залитой кровью бойни.
— Нам просто нужна эвакуация! — Лада прикрыла ладонью рот. — Нам нужна чёртова связь и эвакуация! Можем попробовать связаться с Черной. К чёрту Айшу с её мертвецами!
— Я уверен, что Айша обязательно пришлёт за нами корабль! — тут же влез Джамиль. — Я в этом совершенно не сомневаюсь! Зря вы так говорите о ней! Нам достаточно лишь… — Он посмотрел на ящик с кабуром и скривился. — Нет, меня снова тошнит! Я не могу… Это так ужасно!
— Наденьте шлем, идаам! — почти хором сказали Томаш и Лада.
Джамиль резко, по-птичьи дёрнулся, и послушно нацепил на себя шлем.
— Наш товарищ в шлеме в чём-то прав, — сказал Томаш. — Другого шанса, кроме Айши, у нас нет. Мы слишком далеко за пределами сектора. Черна сюда и в обычное время никогда бы не полезла, а во время войны они даже слушать нас не будут. К тому же нам нечем их отблагодарить за растрату ресурсов на такой полёт. Корабля у нас уже нет. А вот Айшу мы ещё можем чем-то заинтересовать. Наверное.
— А чего мы ждём? — спросила Фён. Лицо у неё побледнело, как перед обмороком. — Дверь же не закрыта, Томаш! Я больше не могу здесь находиться!