— Но как вы собираетесь провернуть всё это? — Томаша мутило от безвкусного синтомяса, даже один вид этой отвратительной массы, тающей на тарелке, вызывал тошноту. — Как вы поймёте, что вахар подключился к терминалу?
— О, мой друг, — грустно улыбнулся Аскар, — мы это поймём. Ты сам это прекрасно увидишь.
Томашу показалось, что чьи-то ледяные пальцы вцепились ему в глотку.
— И когда вы собираетесь приступить?
— Нет смысла ждать, — сказала Валия.
Томаша, как обморок, накрыла чёрная волная. На секунду он решил, что так и не выбрался с умирающего «Припадка», а всё остальное — высадка, обезумевший Джамиль, вирт — привиделось ему в кошмарном сне. Теперь он проснулся, но уже слишком поздно, уже ничего нельзя изменить — их старый генератор приказал долго жить, и всё вокруг захватила мёртвая тишина.
— Фён! — крикнул он. — Лада! Насир!
Ему ответили на бакарийском.
Темнота понемногу рассеялась.
Рядом с Томашем топтался Валькис и что-то бормотал себе под нос, сокрушённо покачивая головой. Валькис походил на безумную куклу, созданную виртом — бледное подобие человека, которым управляет сбоящий алгоритм.
Томаш стоял внутри голой металлической кишки. Вдалеке поблёскивала закрытая гермодверь.
— Где мы? — спросил он у Валькиса, и бакариец испуганно замотал головой. — Что произошло?
Валькис замер, открыл рот и — пропал, мигом растворившись в воздухе.
Погас свет.
Ещё мгновение в лампах держалось тусклое свечение, остаточный заряд. Томаша подъёмной волной понесло к потолку, к убывающему свету, он успел ухватиться за леер — и повис, жадно глотая последний воздух, который отдавал металлом, как венозная кровь. Давление в гулком туннеле, соединяющем отсеки, резко упало. У Томаша заложило уши. Он уже ничего не мог разглядеть.
Через минуту странная сила, которая пыталась размазать его о потолок, ослабла, Томаш свыкся с невесомостью и вдруг понял, что в кармане брюк что-то лежит. Фонарик. Он включил его и стал прощупывать дрожащим лучом резко сузившееся пространство.
Где-то вдалеке заговорили на бакарийском.
Томаш, цепляясь за леер, пополз по отсеку, который казался теперь отвесным. Фонарь через силу разрезал плотную темноту. Кровь стучала в висках. Томаша уже не заботило, куда делся стоявший рядом с ним бакариец — он хотел лишь выбраться из этого чёрного омута, пробиться на свет.
Впереди разлилось голубое свечение — заработал резервный терминал. Послышался громкий голос Аскара — тот говорил на литийском, как будто обращался к Томашу, а не к своей команде:
— Всё хорошо, ждём!
Томаш продолжал ползти по туннелю, хватаясь за леер, но свечение от терминала не становилось ближе. Томаша не покидало чувство, что всё происходящее — запрограммированный в вирте ночной кошмар. Это ловушка, и он прыгнул в неё, сломя голову, не подумав о последствиях. Насир и Фён должны найти какой-нибудь способ отключить его от взбесившейся машины, или же он сойдёт с ума, как Джамиль.
За спиной раздался нарастающий скрежет — стены тоннеля расходились по швам, — и Томаш, не дожидаясь, пока его накроет разрушительным валом, нырнул с головой в темноту.
Грохот позади становился всё громче. Томаш вдруг с пугающей ясностью осознал, что это и есть вахар.
Его, как порывом ветра, протащило мимо последнего очажка света, в чёрную глубину коридора, он врезался в невидимый потолок и, оттолкнувшись ногами, кубарем влетел в технический отсек.
Аскар даже не обратил на него внимания.
Бывший капитан Томаша неподвижно завис над работающим терминалом, напряжённо вглядываясь в экран. Вагиз возился на полу, согнувшись в три погибели. Валия, которая даже в невесомости держалась прямо и гордо, словно для сохранения осанки ей не требовалась гравитация, повернулась к Томашу и тихо произнесла:
— Где Валькис?
— Валькис? — Томаш выключил фонарик, сообразив, что его луч бьёт Валии в лицо, высвечивая на её белой каменной коже морщины. — Но Валькис…
— Абарам кара Валькис? — повторила Валия.
— Он был рядом, — сказал Томаш. — И вдруг исчез, всё так быстро произошло. Меня как будто оглушило. И потом раздался этот жуткий грохот.
— Тихо! — крикнул Аскар. — Начинается!
На экране замелькали бакарийские надписи и цифры — так быстро, что у Томаша зарябило в глазах. Вагиз выбрался из-под терминала и уставился на Томаша, приоткрыв рот.
— Валькис! — прохрипел он.
В этот момент Томаш заметил под терминалом какое-то призрачное движение — казалось, начинает вскипать густеющая с каждым мгновением темнота.
— Что это?
— Вагиз! — рявкнул Аскар. — Карада! Ида! Ида!
Вагиз дёрнулся, приложился головой о терминал и упал прямо в движущуюся темноту. Аскар, бледный, как мертвец, отпрянул от терминала.
— Слишком поздно! — прошептал он.
Чёрная тень росла на глазах. Она вылезла из терминала и протянула к Томашу все шесть своих дрожащих конечностей. Под экраном что-то яростно заискрило, вахар вздрогнул и конвульсивно сжал распустившиеся лапы. Вагиз истошно завопил. Что-то глухо щёлкнуло, и отрубился последний свет.
— Слишком поздно, — обречённым голосом сказал Аскар.
Томаша закрутило, как в водовороте. Его выбросило в коридор и швырнуло на стену.
Когда он пришёл в себя, то лежал на полу, а гравы вновь работали в полную силу. Свет на потолке то вспыхивал, то гас с противным треском.
Над ним возвышался Аскар.
— Реактор заработал, — сказал он. — Но всё, что мы сделали, было напрасно. И Вагиз…
Он показал на валяющееся рядом с Томашем тело. Валия стояла перед Вагизом на коленях.
— Мы потеряли драгоценные секунды, — сказал Аскар. — Мы не успели. И Вагиз пожертвовал собой напрасно.
Томаш приподнялся на локтях. Половина лица Вагиза была изъедена чёрными ожогами.
— Но как? — спросил Томаш. — Закоротило резервный терминал? Я видел… нечто. Какая-то чёрная дрянь лезла из терминала. Это и есть вахар?
Аскар молчал.
Томаш попытался подняться. Он встал, покачиваясь, ещё не до конца соображая, что произошло. Валия, содрогаясь от плача, произнесла что-то на бакарийском. Аскар наклонился и положил руку ей на плечо.
— Кадара ильтара Вагиз, — сказал он. — Кадара ильтара.
Валия внезапно сбросила его руку, распрямила плечи и просверлила Томаша взглядом.
— Это всё из-за вас! — прошипела она. Глаза её горели ненавистью. — Вы его отвлекли! Он потерял из-за вас время и погиб! А вахар по-прежнему на свободе!
Томаш невольно попятился.
— Я… — проговорил он. — Мне очень жаль! Я просто не понял, что произошло!
— Томаш не виноват, — сказал Аскар, хотя голос его, холодный, лишённый жизни, говорил об обратном. — Это трагедия. Вагиз понимал, на что идёт. Шансов выжить у него было, к сожалению, не так много.
— Но они были! — Валия распрямилась. — Где Валькис? — Она ткнула в Томаша пальцем. — Вы были с ним рядом!
Томаш не успел ничего ответить.
— Валькис здесь, — сказал Аскар. — Нам надо его найти.
Лампы перестали мигать и загорелись ровным безжизненным светом, как от резервного, наполовину избытого источника питания. Томаш шёл по коридору, зачем-то освещая и без того светлые стены фонарём.
— Он стоял здесь. — Луч от фонаря упал на пол, показывая несуществующие следы. — Потом отрубился свет, и гравы…
— Так бывает, когда отключают реактор, мой друг.
— Но что с ним могло произойти? Он же просто исчез!
— Какой смысл сейчас гадать? — отрезала Валия. — Нам нужно его найти, а не тратить время на разговоры! Я не собираюсь больше никого терять из своей команды!
Томаш быстро кивнул, но тут же нахмурился.
— Вы стали гораздо лучше говорить на литийском.
Валия скривилась, и морщины пробили её кожу, как трещины.
— Вы опять светите мне фонарём в лицо!
— Извините.
Томаш поспешно спрятал фонарик.
— Мы найдём его! — Голос Аскара зазвучал теплее. — Я не сомневаюсь, что с ним всё в порядке, что вахар…
Аскар прикрыл ладонью рот, как будто боялся, что накликает беду.
— Но что вахар мог ему сделать?
— Мы уже видели, как это происходит, — сказал Аскар. — Я видел. Вахар вытянул из человека весь свет…
— Аскар! — крикнула Валия. — Нахайрык!
— Мне тоже тяжело об этом вспомнить. Надеюсь, вахар не успел навредить Валькису.
Валия поморщилась, слова причиняли ей физическую боль.
Томаш остановился у запечатанных гермодверей — щиток замка светился красным.
— Заблокировано? — удивился он.
— Видимо, из-за отключения реактора.
Аскар подошёл к двери. В руке у него появился визор, и он осторожно, как сапёр, который обезвреживает взведённую на обратный отсчёт бомбу, поднёс устройство к щитку.
Свет в коридоре погас.
— Вахар! — завопила Валия. — Тануя вахар!
— Что это?
Томаш попятился и упёрся в стену спиной. Он полез в карман за фонариком, но фонарик выскользнул из его трясущихся рук, звякнул об пол и исчез в складках темноты. Над головой прокатился яростный грохот — что-то пронеслось с бешеной скоростью по потолку, разрывая металл острыми конечностями.
— Вахар… — прошептал Аскар. — У нас совсем не остаётся времени!
Свет включился так же неожиданно, как погас. У Томаша брызнули слёзы, и он закрыл лицо, спасая глаза от безжалостного света.
— Валькис! — крикнула Валия. — Карама Валькис!
Валькис стоял к Томашу спиной, уткнувшись лицом в закрытую гермодверь, как робот со сбившимся алгоритмом поиска пути. Щиток замка несколько раз вспыхнул и погас.
— Друг мой! — выдохнул Аскар. — Но как?
Стены коридора заскрежетали, и гермодверь медленно, как бы нехотя, открылась.
Валькис даже не пошевелился.
— Валькис! — Аскар подскочил к нему и затряс за плечи. — Валькис, что с тобой? Скажи что-нибудь!
Валькис качнул головой, очнувшись от паралича, и посмотрел пустым взглядом на Аскара.
— Валькис! — не успокаивался Аскар. — Что с тобой?