Валия приблизилась к Валькису и заглянула ему в глаза.
— Это не Валькис, — прошептала она и отшатнулась. — Агадая вахар!
Её белое лицо превратилось в расколотую пополам маску.
— Спокойно, — проговорил Аскар. — Скорее всего, он просто в шоке. Неудивительно — после всего произошедшего. Сейчас он придёт в себя и…
Но Валькис по-прежнему смотрел на него мёртвыми глазами.
Томаш подобрал с пола фонарик, и тут же, словно в издёвку, на него обрушилась темнота. Воздух в коридоре исчез вместе со светом. Томаш повалился на колени. Дышать было нечем, в горле застрял огромный ком. Томаш истошно захрипел, пытаясь вздохнуть. Разодрал пуговицы на рубашке и схватился за горло. Темнота страшно давила на него, вливалась в глаза.
Лёгкие отказывались расширяться, голова отяжелела, кровь стучала в висках.
Внезапно ком в горле провалился, и Томаш жадно набрал полную грудь воздуха. Голова тут же закружилась. Он был уверен, что всё вокруг сгинуло — вирт из-за системного сбоя аварийно выгрузил корабельный коридор, а теперь пытается стереть из памяти и его самого.
Томаш поднялся, взмахнул фонариком и стал ощупывать дрожащим лучом бурлящую темноту.
Вокруг никого не было. Луч фонаря панически метался от одной стены к другой.
— Аскар! — закричал Томаш. — Аскар, я вас не вижу! Где вы?
Томаш вертелся на месте, разрезая гаснущим лучом до невозможности густую темноту. Темнота пронизывала его насквозь, вытягивала из него последний свет.
Откуда-то стало садить ледяным холодом. Томаш повернулся. Двери в рубку были открыты, и оттуда исходил рябящий свет, как от искрящейся проводки. Трясущийся фонарик, который доживал последние секунды, сдаваясь под натиском темноты, выхватывал из чёрной пустоты брошенные ложементы, напоминающие кресла для полного погружения в вирт.
— Фён! Насир! — закричал Томаш. — Вытащите меня отсюда! Отключите меня!
Он посмотрел в потолок, в давящую темноту, словно и правда ждал ответа.
Потом зашёл в рубку.
Свет исходил из голографического экрана, который включился сам по себе и показывал звёздную карту — чужой неизведанный космос.
Томаш с трудом пробирался сквозь темноту, которая выталкивала его из рубки. Фонарик щёлкнул и погас. Теперь Томаш видел лишь тусклое мерцание фальшивых звёзд. Кроме них ничего не существовало. Он упорно, как под гипнозом, шёл навстречу этому свечению. Одна из звёзд вдруг зажглась сильным и ярким светом. Рядом тут же появилась вторая, и они вместе закружились вихрем.
— Чёрт!
Томаш задел обо что-то ногой и едва не упал. Меньше всего ему хотелось провалиться в разъедающую глаза темноту. Сердце тут же взволнованно заёрзало в груди. Томаш перевёл дыхание и вслепую протянул руку. Перед ним стоял пустой ложемент.
За спиной раздался скрежет — Томаш обернулся, хотя и знал, что ничего не сможет разглядеть. Снова вахар. Или гермодверь в рубке закрылась, заперев его в этой смертельной ловушке.
Томаш залез в ложемент, набрав побольше воздуха в грудь, как будто намеревался нырнуть под воду. Звёздная карта засветилась ярче, на мгновение Томаш даже разглядел синеватые очертания стен, и — исчезла. Терминал загудел и швырнул ему в лицо ползущие строчки с какими-то цифрами. Томаш пригляделся.
Навигационный лог.
Он не мог прочитать ни слова на бакарийском, но всё было понятно и так. Расчёты координат — невозможных, немыслимых, как если бы корабль был способен опережать свет в сотни, даже в тысячи раз. Поначалу эта мешанина из цифр показалась Томашу странным сбоем в навигационном компьютере, сошедшем, как и всё вокруг, с ума, но постепенно он стал замечать в расчётах некую систему — кто-то, компьютер или человек, из последних сил пытался вернуться домой, пробивался к координатной точке на огромной, ка бездна, карте, ошибался и начинал всё вновь, с каждым шагом постепенно приближаясь к цели.
— Я не понимаю…
Томаш сидел на койке, обхватив голову. В висках яростно стучало — сердце сбивчиво отсчитывало оставшиеся ему секунды.
— Встреча с вахаром даром не проходит, мой друг.
Аскар стоял, устало ссутулив плечи. После произошедшего в техничке он постарел на десяток лет.
— Я не понимаю… — Томаш поднял голову. — Я не помню, что произошло. Сплошные провалы. Помню, как мы стояли в коридоре, помню, как отрубился свет, а потом…
Аскар остановил его, подняв ладонь.
— Тебе нужно отдохнуть. Игры с пространством так просто…
Томаш поморщился. Хорошо поставленный голос Аскара напоминал зацикленную программу.
— Где Валькис?
— В своей каюте, отдыхает. С ним всё будет в порядке. Это просто шок. Как и у тебя, мой друг. Отключений больше не будет, мы оживили реактор. Но, к сожалению, мой план по избавлению от вахара провалился.
— Извини.
— Ты тут не причём. Это моя вина. У нас не было достойного плана, а в итоге пострадало столько людей. Вагиз, Валькис и ты…
— Со мной всё в порядке.
— Рад это слышать. Скоро нам потребуются все оставшиеся силы. Валия боится проходить через портал, пока здесь вахар. Она боится, что вахар сможет проникнуть вместе с нами на твой корабль, но сейчас, после того, что произошло — боюсь, у нас просто нет…
— Какой портал?! — выкрикнул Томаш. — О чём ты говоришь? Я подключился к вирту — и оказался здесь! Это смоделированная реальность, из которой нет выхода! Здесь всё ненастоящее! Неужели ты сам этого не видишь?
Аскар посмотрел на Томаша долгим взглядом.
— Друг мой, мне кажется, мы и тебя начинаем терять.
— В смысле?
— Этого я и боялся. Проход через портал так просто не даётся. Какой же я был дурак! — Лицо у Аскара перекосило. — Я надеялся, что мы сможем вернуться без последствий!
— Вернуться куда?!
Аскар провёл по лицу ладонью, снимая невидимую маску, и спустя секунду вновь выглядел спокойным и рассудительным. Он даже попробовал улыбнуться — натянуто, через силу.
— Друг мой! — Аскар боязливо коснулся плеча Томаша — так, словно боялся, что тот рассеется в воздухе от прикосновения. — Я уже не раз говорил, что игры с пространством и временем…
— Да, да, просто так не даются. Я слышал. Скажи мне, Аскар, кто все эти люди?
Аскар отступил от него на шаг.
— Боюсь, я не понимаю тебя, мой друг. О каких людях ты говоришь?
— Валия, Валькис, Вагиз.
Аскар долго молчал, хмуря брови.
— Я тебя по-прежнему не понимаю. Ты знаешь, кто это. Это мои…
— К вирту подключён только ты. Вернее, теперь ещё и я. Кроме нас, тут никого нет.
— Друг мой, — медленно проговорил Аскар, — мы не в вирте. Просто с твоей стороны, с твоего края вселенной, вирт стал дорогой, мостиком к нам. Всё, что здесь тебе кажется странным и непонятным, твои провалы в памяти… Дело тут совсем не в нашем корабле, дело в тебе.
Томаш почувствовал на коже обжигающий холод.
— Ты мгновенно перенёсся на тысячи световых лет. Ты обогнал свой собственный свет в тысячи раз. Одному арлабу известно, какие тут могут быть последствия.
— О каких тысячах световых лет ты говоришь? «Ивердан» наверняка совершил короткий прыжок — в противном случае он не вернулся бы так быстро. Я…
— Ты до сих пор во власти своих предрассудков и не веришь ни единому моему слову. Наш «Ивердан» никуда не возвращался. Есть, как я говорил, два корабля. Я не сомневаюсь, что где-то там, — Аскар посмотрел в фальш-иллюминатор, в котором отражалась незыблемая чёрная пустота, — через расстояние, ранее для нас немыслимое, есть другой «Ивердан», который действительно совершил короткий прыжок, и ещё один Томаш, подключённый к вирту.
— Я не понимаю, как это возможно.
Аскар присел на кровать.
— Я тоже, мой друг. К сожалению, все люди, которые могли бы тебе это объяснить, погибли. А мы спаслись и теперь заперты здесь, в этих тесных отсеках.
— Как и мы.
— Я стараюсь держаться, говорю всем, что выход есть, но всё, что мы видим — это чужие звёзды. И я уже не уверен, что нам стоит пытаться вернуться.
— Вернуться? Ты всё время говоришь про какой-то портал, но я просто очнулся на полу в пустом отсеке.
— Это и есть портал, мой друг. Каким-то образом именно это место стало связующей нитью между нашими кораблями. У меня была мысль, что последний, кто проходил через портал, ещё хранит в себе — не знаю, как сказать — энергию, импульс перехода. Может, нам нужно просто зайти туда вместе с тобой.
— Просто зайти? Взять с собой пожитки, встать в пустом отсеке и ждать, пока некая неведомая сила не перенесёт нас на тысячи световых лет? Это звучит…
— Глупо, согласен. Но больше у меня ничего нет. — Аскар поднялся и подошёл к двери. — Нам всем надо собраться в кают-компании… всем, кто сможет, и обсудить дальнейшие действия.
— Погоди! — Томаш тоже встал. — Человек, который был здесь до меня, Джамиль…
— Да?
— Что с ним здесь произошло?
Аскар ответил не сразу.
— Переход для него прошёл с гораздо худшими последствиями, чем для тебя, мой друг. Он был здесь как будто наполовину. Он постоянно бредил, нёс какую-то околесицу — то на литийском, то на бакарийском. Зачастую я вообще не понимал, о чём он говорит. А потом до него добрался вахар.
— Как это произошло?
— Я стоял с Джамилем в коридоре, он что-то долго втолковывал мне с пеной на губах, я уже не помню. Из глубины коридора доносилось холодное дыхание вахара. Я невольно отступил на несколько шагов, однако Джамиль продолжал стоять и бормотать, как полоумный. Я не успел ничего сделать! Всё произошло так быстро! На Джамиля обрушилась темнота — живая, подвижная темнота, которую мы видели в техническом отсеке.
— Тем не менее, это помогло ему вернуться, хотя…
— Джамиль вернулся? — Аскар уставился на Томаша. — Я был уверен, что вахар полностью стёр его из жизни. Это же всё меняет! — Аскар схватил Томаша за плечи, глаза у него загорелись. — Значит, нам не нужно бороться с вахаром! Нам нужно лишь…
— Джамиль вернулся, — сказал Томаш, — но он стал другим.