— Такие, чтобы ты выглядела незаинтересованной во власти, но не слабой.
— Влюбленной дурой, что ли?
— Ну, если тебе по душе такое амплуа, — пожал плечами отец.
— А у тебя, подозреваю, есть предложение получше?
— Естественно. Мне тоже пришел образец деловой переписки из мира Железа. Матриарх предлагает заключить помолвку с ее старшим сыном.
— Ты хотел выдать меня замуж силком?! — возмущению моему не было предела.
— А что, так можно было? — усмехнулся отец.
— Нет! — воскликнула я.
— Солёныш, принцесса никогда не озвучивает категоричных заявлений, — назидательно сказал отец. — Там, кстати, весьма красиво, приятный климат, развитая экономика… Ты вообще уверена, что хочешь замуж за Лотиана?
— Уверена, — сухо ответила я.
— Жаль, жаль…
— Папа!
— Да что папа? Ты еще и пожить толком не успела, а уже замуж намерена выскочить, — нахмурился отец.
— Я не жалею о своем решении и не намерена это обсуждать! — в комнате стало невыносимо душно. Отец поморщился и приоткрыл форточку, ткнув в нее пальцем.
— И что ты ей ответил?
— Ничего. Пока ничего. Но предлагаю рассмотреть эту возможность. Устроить знакомства с принцем мира Железа. И начать афишировать это максимально громко.
— Исключено, — отрезала я.
Отец вздохнул.
— Я понимаю, у тебя эмоции. Но вопрос стоит не только в твоем счастливом браке, а в принципе в самом твоем существовании. Я не готовил тебя к выходу на политическую арену, я не планировал этого. Они все, — полученные конверты подпрыгнули на столе, — знакомы между собой с самого рождения. Если не дружат, то не воюют, потому что их территории и их интересы не пересекаются. Ты — другое дело. Ты сделала то, что невозможно. Ты сменила форму на другой территории. Ты заявила свои права на престол мира, которого не существует. И в этой ситуации у тебя было три варианта: первый — изображать чахлую немочь. Но подорвав огромный пласт земли, извини, этот вариант уже не прокатит. Второй: сбежать в безопасный мир Железа. Там ты будешь самым сильным магом, будешь замужем за ненаследным принцем. Будешь находиться в безопасности и безопасна для власти. И третий вариант: выйти на политическую арену и вступать в активное взаимодействие со всеми политическими структурами. И быть готовой к шипу в шею, яду в чашке и вызывающим заголовкам газет. Я предлагаю тебе самый простой, самый надежный способ остаться живой, независимой и не потерять уважение своих людей.
Положа руку на сердце, отец был прав. Но, естественно, я не собиралась с ним соглашаться.
— Ты не готовил меня к такому и, очевидно, я не готова. Мне не нужна ни власть, ни титул, ни трон. Мне нормально живется и так, — тихо ответила я.
— Власть у тебя в крови, Солёныш, — мягко возразил папа. — Тебе уже никуда от этого не деться.
— Это всего лишь цвет моего огня, не более того, — возразила я, сама до конца не веря в сказанное. — Ты предложил мне три варианта, а я выбираю четвертый. Я не собираюсь выходить на политическую арену и участвовать во всем этом, — письма на столе снова подпрыгнули. — Я собираюсь жить той же жизнью, что и раньше.
— Ты сама не понимаешь, что происходит.
— Ну, естественно, ты же не объясняешь, — раздраженно ответила я.
— Если будет война, всех огненных размажут тонким слоем. Нам нужны союзники.
— У тебя есть связи, и этого вполне достаточно.
— Меня может уже не быть в живых. И что тогда ты будешь делать? Как защитишь своих людей?
— Папа, не говори ерунды!
— Я прав, и ты знаешь это. А теперь сядь и составь для наших железных партнеров максимально вежливое письмо.
— Тебе надо, ты и составляй… — огрызнулась я, поднимаясь на ноги.
— Я сказал, СЯДЬ! — рявкнул отец, и комнату по периметру охватил огонь.
Мы прожигали друг друга взглядами, кажется, целую вечность. Но родители и дети не могу ненавидеть хоть сколько-нибудь долго. Огонь стих, и отец негромко продолжил:
— Пока ты набрасываешь черновик, я тоже накидаю ответ. Скажу, что моя девочка должна доучиться.
— Но это значит, что через год она снова поднимет вопрос помолвки!
— И мы его снова обсудим, — согласился отец.
— К тому времени я уже буду замужем за Астартом.
— Выскочить замуж, Сольвейг, дело нехитрое. Но всегда возникает вопрос, что делать после. А потому бери стило и пиши.
Я опустила глаза на пустой лист бумаги, но в голове, как назло, оказалось так же пусто. Только застряла фраза отца «что делать после».
И фантазия мне отказывала.
Глава 14
Ис-Морар перебрал бы весь университет по камешку, если бы у него были полномочия и время. Впрочем, подозреваю, полномочия его мало интересовали, а вот времени отчаянно не хватало.
После папочкиного визита наша альма-матер лишилась парадных ворот, и на месте огромного пролома стояло оцепление ледяной стражи. Они дотошно досматривали каждые сани, из-за чего образовалась раздражающе медленно двигающаяся очередь.
— Что будем делать? — спросила я, подперев щеку рукой и рассматривая длинную вереницу саней перед нами. Признаться, в комфортном салоне ждать очереди на въезд не вызывало особого дискомфорта, но бездействие утомляло.
— Ждать. Ну или ты можешь высунуться и напомнить о своей черно-золотой крови, — ответил Кеннет. Побратец полулежал на другом диване, заложив ладони под голову и прикрыв глаза.
— У меня красная кровь и никакого желания афишировать титулом.
Ааррон, читающий какую-то книгу по управлению, рекомендованную моим отцом, громко фыркнул.
— Что? — раздраженно спросила я.
Ледяной друг ответил не сразу. Он дочитал, вложил закладку меж страниц, отложил томик и только после этого посмотрел на меня.
— Наивно полагать, что можно сделать вид, будто ничего не было. Многие видели. А кто не видел — те слышали. Не будет ни одного студента в этих стенах, кто не узнает тебя в лицо. И если вдруг кто не знал, то в ближайшие пару дней обязательно разведает, как же выглядит знаменитая Сольвейг эльд-Лааксо. Девушка, захомутавшая самого популярного парня университета, спалившая огромного химерного дракона и сменившая форму в чужом мире.
Я упрямо поджала губы.
— Не такую жизнь мы планировали, да? — усмехнулся побратец, не открывая глаз.
— Я слишком трезвая для философских разговоров, — поморщилась в ответ.
— Ну так это проще всего исправить! — воскликнул Нэт и резко сел. — У меня как раз тут лишняя бутылка алого игристого запрятана.
— Или две, — подсказал Аар.
— Или три, — невозмутимо согласился побратец.
Вообще, пить перед досмотром ледяной стражи не самое умное решение. Но из чувства протеста мы просто не могли поступить иначе. Собственно, не удивительно, что к моменту досмотра мы опустошили половину алкогольных запасов в санях и были слегка навеселе.
— Досмотр по приказу ис-Морара, — рявкнул уставший и раздраженный страж, настежь распахнув дверь в кабину.
— Раздеваться до трусов? — безмятежно поинтересовалась я, наблюдая, как вслед за покручиванием моего пальца в воздухе медленно вращается высокий бокал с вином.
Страж от такой наглости окончательно озверел. Неудивительно, что четверть часа спустя мы оказались в кабинете ректора. Тоже, впрочем, далекого от радушия.
— Я вас отчислю за распитие спиртных напитков на территории университета, — устало заявил ис-Морар.
— Строго говоря, мы были не на территории, — чуть улыбнулся Ааррон.
В ответ раздалось глухое рычание.
— Мы стояли в очереди на досмотр четыре часа, — заметила я. — В основном потому что приходилось пропускать неотапливаемые в статике экипажи. А досматривали нас меньше минуты, просто открыв и закрыв дверь. В чем вообще смысл этих мероприятий?
— Просто стражнику не хотелось с тобой иметь дела, вот вас и пропустили и вежливо привели ко мне в кабинет, — пояснил ректор.
Я вопросительно вскинула бровь.
— Вот видишь, есть какие-то плюсы от твоего нового социального статуса, — улыбнулся Кеннет.
— В общем, так, — ис-Морар окинул нас мрачным взглядом. — Если не хотите, чтобы я к вам приставил конвой, который за вами в туалет ходить будет, будьте любезны вести себя подобающе.
— Ой, да бросьте, мы же не младенцев ели, а пили вино, — возмутился Кеннет.
У ректора от этого комментария дернулся глаз.
— Эльд-Аалтонен, если бы вы хотя бы на минуту использовали голову не только для возлияний, но и по прямому назначению и подумали, то пришли бы к такому несложному умозаключению, что на входе на территорию стоит не подконтрольная мне ледяная стража, а ледяная гвардия. Разницу чувствуете или надо пояснить?! — рявкнул мужчина.
Мы озадаченно переглянулись. Ледяная гвардия присягала на верность не родине, то есть миру Льда, как положено любому военному, а лично королю. А Его Величество Никлас ис-Халла XI ко мне особо теплых чувств не испытывал. Значит, военные будут не только патрулировать территорию, но еще внимательно смотреть, слушать и, очевидно, докладывать.
— Вижу, дошло. А теперь выметайтесь из моего кабинета и извольте соответствовать своему социальному положению.
Ну мы и вымелись.
Глава 15
Утро началось с того, что я с некоторым остервенением швыряла одежду из шкафа в один из сундуков. Даже не знаю, в какой момент я пришла к выводу, что традиционная ледяная форма мне больше не подходит — то ли когда перед отъездом прикладывала к лицу белое ученическое платье, то ли когда перебирала дома одежду. Но, в общем, все, что раньше полагалось по уставу университета носить приличной леди, теперь как попало запихивалось и задвигалось куда подальше с глаз моих.
После этого следовал процесс раскладывания и развешивания новой, вызывающей одежды. Вызывающей в ней было все — от цвета до ценника. Последнее, естественно, в свое время вызвало отца в мою комнату и сопровождалось рядом неприличных вопросов типа «на кой демон тебе столько?!» Как истинная леди я уклонялась от ответов и аргументировала железным «надо!».