И ее отец, и его собеседница удивленно уставились на Минни. Для того чтобы объясниться перед леди, она добавила:
– Я тоже там была. Я видела ее – притаившуюся в углу ужасную тварь, что вторглась в наш дом, разрушила счастье нашей семьи, я чувствовала исходящее от нее зло, хотя на меня оно не оказалось столь же долговременного эффекта.
Минни часто задумывалась об этом. Может ли быть так, думала она, что то, что она видела демона в детстве, каким-то образом подготовило ее, укрепило против его устрашающей силы? Или же тварь, придя в дом, потратила свое зло, впрыснув его, как гадюка яд, в душу ее отца, и на нее у чудовища ничего не осталось?
Хотела бы она, чтобы можно было поговорить с кем-то об этом, но Минни прекратила все попытки после того, как мачеха обвинила ее в эгоистичности и жажде внимания, а также в том, что она притворяется, что разделяет недуг отца.
Высказавшись наконец, Минни моментально струсила, полагая, что сейчас все набросятся на нее. Но мистер Лоури лишь устало вздохнул.
– Возможно… – мягко сказал он. – Возможно. Я не знаю. Я посвятил этому многие часы раздумий и единственное, к чему пришел, – я не знаю. Откуда взялось это зло? Извне ли? Было ли это создание Дьявола, присланное сюда, чтобы терзать меня? Или же это было создание моего собственного разума, что все это время таилось во мне лишь затем, чтобы однажды выбраться на свободу и явить себя во внешнем мире?
– Ты очень любишь своего отца, – сказала миссис Добсон, доброжелательно положив крепкую ладонь на руку Минни и тепло сжав ее. – Ты, должно быть, его отрада и помощница.
На глаза девушки навернулись слезы.
– Хотела бы я помочь ему. Я пыталась – но я не знаю, как спасти его!
– О, ну конечно, ты не знаешь, дорогая моя. Откуда тебе знать, если даже самые ученые доктора разводят руками? Но, возможно, у меня есть ответ.
И Минни, и ее отец уставились на нее в немом изумлении. Дама же продолжила:
– Дорогой мой, из того, что вы рассказали, я могу заключить, что вы сейчас переживаете процесс, результат которого может оказаться куда более положительным, чем вы можете себе даже представить. То, от чего вы страдаете, – это состояние, которое великий Сведенборг называет «опустошение».
Миссис Добсон пояснила, что великий философ и мистик по имени Эммануил Сведенборг и сам прошел через то, что и мистер Лоури. Хотя процесс и крайне болезненный, это необходимый этап на пути к исцелению и перерождению.
– Не отчаивайтесь, дорогой сэр, ибо вы будете очищены и возродитесь с новым духовным пониманием.
Слова миссис Добсон – ее объяснение того, что он доселе видел лишь в негативных красках, – оказали на мистера Лоури гальванизирующий эффект. Он вскочил на ноги, более не интересуясь мнением очередного врача. Теперь для него было лишь важно разузнать все, что можно, о теориях Сведенборга, следовать тонкому лучику надежды, который указал ему путь вследствие случайной встречи.
Роберт Лоури нашел экземпляр книги «О небесах, о мире духов и об аде» в книжной лавке в городе. Затем ему порекомендовали обратиться в Общество Сведенборга, где он приобрел без счета другие книги. Поначалу он едва касался приобретенных интеллектуальных сокровищ, следуя рекомендации врача не перенапрягать свой ум, но вскоре чувство неудовлетворенности заставило его восстать против врачебных предписаний, и к концу недели он проводил шесть-восемь часов в день, запершись в комнате наедине со своими книгами, – зачастую мистера Лоури приходилось убеждать сделать перерыв на обед.
Хотя сперва его супруга опасалась, что подобные привычки могут привести к очередному нервному срыву, в итоге ей пришлось признать, что теперь он более походил на себя прежнего – даже аппетит мистера Лоури улучшился, – и когда к концу следующей недели он объявил, что пришло время возвращаться домой, семья не возражала.
Лишь Минни испытывала тревогу. Ей мерещилось, что демон все еще поджидает их, – невидимый, но от того не менее опасный. Она поделилась этими страхами с отцом.
– Дитя мое, – ответил он, поцеловав девушку в лоб. – Ты не понимаешь. До сих пор и я не понимал! Помнишь, я задумывался, пришел этот демон из глубин моего разума или же откуда-то извне? Теперь, читая Сведенборга, я понимаю, что это было создание моего разума.
– Но как такое возможно? Я тоже его видела!
Мистер Лоури выставил руки перед собой, успокаивая дочь.
– Когда я говорю, что что-то является порождением моего собственного разума, я не говорю, что этого не существует. Напротив. Многие вещи, которые изначально существовали лишь как мысли, обрели физическое бытие – книги, дома, и демоны тоже. Небеса и Ад – это не места на карте, как Бостон или Покипси, но они существуют. Люди создают собственные небеса и ад при жизни и живут в созданных ими пространствах после смерти.
Он продолжал рассказывать, говоря вещи, которые Минни понять не могла, но если их понимал ее отец, если видения Сведенборга имели для него смысл в контексте собственного опыта, ей оставалось лишь принять его слова на веру.
Вернувшись домой, семейство Лоури занялось повседневными делами. Эмма выросла и превратилась в прекрасную юную леди, пользующуюся популярностью и часто пропадающую в гостях у многочисленных друзей. Хотя у нее пока не было кавалера, не оставалось сомнений, что вскоре она остановит на ком-нибудь свой выбор и станет женой и матерью, – а Минни достанется незавидная участь последней дочери Лоури, не вышедшей замуж девушки, которую все считают ребенком, не позволяя ей взрослеть, не позволяя изменить собственную жизнь, и на ее плечи ляжет забота о стареющих родителях.
Минни не завидовала Эмме из-за ее популярности, ее друзей и ухажеров – сама мысль о кутерьме высшего общества утомляла ее. После жизни в городе, когда она ни на минуту не оставалась одна, Минни была рада наконец оказаться дома, где можно было закрыться в своей комнате и никому ничего не объяснять. Мачеха по-прежнему периодически стучалась то в одну, то в другую дверь, непрерывно что-то требуя от девушки, но пока Минни не отпирала двери, она была в безопасности.
Комната, в которой она жила, была единственной в доме, где не было ни одного окна. В ней было пять разных дверей – большинство из них вели в соседние спальни, – и мать Минни использовала ее как гардеробную. После того как мать умерла, Минни настояла на том, чтобы ее кровать и все ее пожитки перенесли в эту странно расположенную комнату. Даже после того, как братья обзавелись собственным хозяйством и съехали, освободив две спальни, Минни предпочла остаться там, где жила.
Никто не знал, для чего эта комната изначально была построена, – человек, который строил этот дом, умер до того, как заселился, и мистер Лоури купил его по дешевке на аукционе.
Когда Минни хотелось компании, она тихонько покидала комнату и пробиралась в кабинет отца. Пока она вела себя тихо – а она всегда вела себя тихо, – он не возражал. Поглощенный чтением, мистер Лоури часто вообще забывал, что Минни находится в одной комнате с ним.
Минни наблюдала за отцом, сидя в уголке, и видела, насколько он изменился. На первый взгляд все было как раньше: он часами сидел, зарывшись в книги, иногда замирая, глядя перед собой и беззвучно шевеля губами, будто пытался отвечать прочитанным строчкам. Но не только книги изменились – теперь это были труды Сведенборга и других, еще более непонятных мистиков, – но и его поведение. Раньше мистер Лоури был спокоен и задумчив, теперь же словно охвачен лихорадкой – вместо неторопливых исследований он будто был вовлечен в гонку со временем, стремясь найти ответ до собственной смерти.
Минни никогда раньше не думала о том, что ее отец может умереть (лишь мысли о грядущей смерти мачехи грели ей сердце), но пережитое состарило его и отняло жизненные силы, и пусть даже встреча с миссис Добсон и труды Эммануила Сведенборга вернули ему присутствие духа, здоровье мистера Лоури было подорвано. Его руки тряслись, он сутулился при ходьбе, и хотя к нему вернулся аппетит, он не мог возместить потерю веса.
Зима сменилась весной, за ней пришло лето. В июле все говорили, что это самое жаркое лето, которое им доводилось видеть. В середине дня стояла такая жара, что ни работать, ни думать было невозможно. В субботу, пятнадцатого июля, дома были лишь Минни и мистер и миссис Лоури. Эмма с друзьями отправилась на озеро, а горничной предоставили выходной, чтобы она могла навестить сестру. После обеда, состоявшего из холодной ветчины и картофельного салата, мистер Лоури вернулся к своим книгам. Минни и ее мачеха убрали со стола и вымыли посуду, прежде чем направиться в свои комнаты.
– Дорогая, может, тебе лучше устроиться на крыльце? – спросила миссис Лоури, поднимаясь по ступенькам. – Шезлонг так же удобен, как и кровать, и я уверена, что тебе будет лучше на свежем воздухе… Представить себе не могу, как ты выносишь духоту в своей комнате.
– Прошу, не беспокойтесь обо мне.
В словах мачехи была правда: в комнате Минни было так жарко, что нынешним днем она казалась раскаленной печью. Но даже если спать было неудобно, она могла спокойно дремать без того, чтобы постоянно оглядываться в страхе перед возможными наблюдателями, если бы лежала на крыльце.
Часом позже сквозь полудрему Минни услышала тихие звуки – это ее мачеха спускалась вниз. Стук, звук открывающейся двери внизу, приглушенные голоса. Затем – отвратительный звук, хруст, вскрик, стук…
Минни вскочила на ноги, встала, озадаченно моргая и прислушиваясь к бешеному биению сердца в груди. Что это было?
Затаив дыхание, девушка подождала, но после непродолжительного шума дом окутала тишина, тяжелая, как летний зной.
Ничего. Ни раздражающего скрипучего голоса мачехи, ни размеренного тона отца.
Затем послышался звук закрывающейся двери – ее закрыли медленно, осторожно. Минни едва услышала шум – скорее, почувствовала вибрацию дома.
Она вытерла вспотевшее лицо и подошла к кувшину и тазу, стоявшим в углу. Вымыв лицо и руки, расчесавшись, спрыснув себя одеколоном, она надела туфли и открыла дверь.