Она снова проверила телефон – на всякий случай. Но сигнала не было. В их постели будет беспорядок, если они продолжат использовать ее как место для пикника, она и так уже была в крошках и каплях молока Тайко.
– Надо поднять стол, если мы будем и дальше есть здесь, – сказала она.
– Знаешь, я тут подумал… внизу должно быть абсолютно безопасно.
– Абсолютно? – Орла подняла бровь, откусив кусочек своего тоста.
– Снег ведь не давит под разными углами, понимаешь? Он не проталкивается к дому, а давит вниз, так что… все должно быть в порядке.
– Должно?
– Ты так и будешь прикапываться к отдельным словам?
Дети со своих насестов по краям кровати крутили головами и наблюдали, как родители пререкаются. Орлу не оставляло ощущение, что их кровать – это шаткий плот, который вот-вот разобьется на части и погрузит их всех в замерзшее море. Она не собиралась настраивать мужа против себя, но все, что он говорил и делал с тех пор, как они узнали о своем затруднительном положении, испытывало ее терпение. Каким-то образом Орла превратилась в осьминога, а Шоу постоянно наступал на ее щупальца. У нее не хватало терпения или рук, чтобы утешить/позаботиться/развлечь своих детей и при этом требовать от мужа спасения/решений/извинений.
– Ты уверен, что это безопасно?
Как он мог забыть сон Элеанор Куин? Орла надеялась, на ее рассерженном лице отражался этот немой вопрос.
– У меня есть все основания полагать… Конечно, если ты не хочешь… Если вид из окон внизу тебя пугает… Но так может продолжаться несколько дней, а мы не должны просто перестать жить. После того, как я поработаю на крыше, я бы хотел пойти порисовать…
– Ты пойдешь на крышу? – спросил Тайко, вскакивая на кровати. – Можно с тобой?
– На крышу кухни, – уточнил Шоу. – Это наше единственное уязвимое место из-за того, как дом построили. На пристройке не могли поставить крутую скатную крышу, – он сложил руки так, чтобы соприкоснулись средние пальцы, показав детям форму крыши дома, – не загородив некоторые окна второго этажа. Поэтому у крыши кухни скат всего на несколько футов, и там снег собирается, а не сползает, как на верхней части дома и гараже. Я наверняка буду не первым, кто счищает с этой крыши снег.
Его голос звучал достаточно бодро, как будто это было обычным делом, и Элеанор Куин кивнула на его логичное объяснение. Она не волновалась, но Орла поняла, какая будет катастрофа, если крыша кухни обрушится – помимо того, что он может пострадать, будет задувать морозный ветер и они останутся без еды, а еще не будет доступа к подвалу, где хранится много важных вещей и инструментов.
Орла выдохнула воздух, который задержала в груди, не зная, в какой момент перестала дышать. Наконец хоть что-то прозвучало разумно. У них был план действий.
– Я полезу на крышу. С лопатой, – сказала она.
– Мама пойдет на крышу? – спросил Тайко, так же подпрыгивая на кровати. – Можно мне тоже?
– Замолчи, – оборвала его Элеанор Куин, – ты там умрешь.
– Нет, не умру.
– Элеанор Куин, мы так не разговариваем друг с другом. – Тон у Орлы был суровый, но было приятно сказать что-то настолько обыденное.
– Никто не умрет и никто из вас не полезет на крышу, – сказал Шоу.
– Он ведет себя глупо. Это не шутки, – отрезала Элеанор Куин перед тем, как допить остальное молоко.
– Он не глупый, просто любит приключения больше, чем ты. – Прежде чем кто-нибудь успел сказать еще слово, Орла обратилась к Шоу: – Серьезно, я счищу…
– Там много работы, и снег может оказаться тяжелым…
– Знаю, но это должна сделать я. Пожалуйста! У меня чуть не случился приступ паники – прости за то, что было внизу. Я не знала, что несла. Если я выберусь, может, мне станет лучше.
В его натянутой улыбке читалось прощение – если она верно поняла, Шоу как будто бы стало легче. Когда он в последний раз выходил на улицу? Он больше не говорил о том, что нужно гулять среди деревьев.
Муж взял ее за руку и погладил костяшку большого пальца.
– Ты правда хочешь? – спросил он. – Я сам сделаю, если ты не…
Он говорил, как Элеанор Куин, которая уговаривала себя спать без ночника.
– Я правда, правда, правда считаю, что убирать снег на кухонной крыше – это захватывающее занятие.
– Ну, ты сказала «пожалуйста», а кто я такой, чтобы лишать тебя захватывающего занятия? – Он подмигнул Тайко. – Мама будет чистить крышу – в этом и был мой дьявольский план.
Тайко с Шоу заговорщически захихикали. Элеанор Куин бросила на папу оценивающий, слегка подозрительный взгляд и пришла к выводу, что Орла этого не заметила.
Скорее всего, Элеанор Куин решила, что остаться в помещении, даже после того как ей приснился кошмар, – это лучше, чем отваживаться выбраться из дома.
Орла же никогда в жизни не чувствовала себя в такой тесноте. Она и так с трудом переживала тот факт, что не может пойти никуда дальше собственного участка; а не имея возможности выйти наружу, ощущала себя так, словно перед ее лицом захлопнулась крышка гроба. Естественно, из-за этого ей было трудно дышать, словно воздух вот-вот закончится.
Тяжелый физический труд на воздухе, даже посреди сюрреалистического, наполовину погребенного под снегом пейзажа, облегчил бы укореняющееся чувство беспомощности.
– Надо вытащить из подвала снегоступы и все остальное, – сказала она. – И перенести часть еды в гостиную, просто…
– …на всякий случай, – добавил Шоу, заканчивая предложение. – А я на всякий случай соберу кое-какие предметы первой необходимости у входной двери.
– На случай чего, папа? – спросила Элеанор, но они не хотели отвечать на этот вопрос перед Тайко.
– На случай, если дом рухнет. – Дочь обреченно сказала это вслух, не обращаясь ни к кому конкретно. Шоу и Орла обменялись взглядами, но прежде чем успели ей возразить или успокоить, девочка соскользнула с кровати. – Можно я доделаю домашнюю работу?
– Извини, Бин, спутниковую тарелку засыпало, мы не можем выйти в сеть. – Шоу собрал все грязные тарелки.
– Можешь работать с распечатками по математике, это тебя отвлечет. – Орла складывала чашки одной рукой и сметала крошки с постели другой.
– А как же я? – спросил Тайко.
Они вышли из спальни гуськом, но Элеанор Куин тайком ушла к себе в комнату, а остальные спустились вниз.
– Можно понаблюдать за мамой из дома, пока она будет чистить снег, – сказал Шоу. – Или можешь поиграть в моей студии, пока я работаю.
Орла невольно вспомнила об оружии. Теперь оно было заперто в шкафу студии и хранилось вне поля зрения детей. Но все же ей не нравилась мысль, что Тайко будет играть на полу с оружием за спиной. Было слишком опасно. Внутри. Во дворе.
Орла жаждала свободы, которой теперь не стало, пройти – выбежать – через парадную дверь, куда угодно. Ей необходимо было выйти наружу, стряхнуть с себя страх, что переезд в Адирондак был ужасным просчетом. Она надеялась, что это поможет. Это должно было помочь.
Но призрак из тени тянулся к ней, жестикулируя, отчаянно пытаясь объясниться.
Чего она до сих пор не видела? Неужели Орла что-то упустила, не обратив достаточного внимания? Кому? Элеанор Куин? Шоу? Теперь все внутри нее, от скрученного кишечника до бешеного сердцебиения, гнало ее вперед. Найти части. Разгадать головоломку.
Пока не стало слишком поздно.
19
Элеанор Куин прижала колени к подбородку, накинула одеяло до ушей и наблюдала за ними.
– Прости, Бин. Просто из твоего окна маме добраться проще всего.
Шоу держал лопату, пока Орла сидела на подоконнике, высунув ноги, и пыталась пристегнуть снегоступы, стараясь не удариться головой об оконную раму.
– Из-за тебя тут холодно! – надулась Элеанор Куин.
– Через минуту я уйду.
Орла соскользнула с карниза на снег. Секунду она выжидающе стояла, по-прежнему опасаясь, что может провалиться на глубину и задохнуться. Она немного просела, но всего на несколько дюймов. Шоу передал ей лопату.
– Напомни мне поблагодарить Джули, когда мы в следующий раз будем с ней говорить.
Среди подаренных зимних вещей Орла нашла краги, и хотя сапоги у нее были высокие, водонепроницаемые краги на липучках поднимались поверх штанов до самых колен.
И на этот раз она оказалась готова к яркому солнцу, хотя его закрывала полоса облаков; когда Орла вышла в солнцезащитных очках в белый мир, он ее не ослепил.
Окно закрылось за ней с гидравлическим «жух» от новых, плавно подогнанных рам. Оно спрятало ее от последней жалобы Элеанор Куин, и Орла осталась одна.
Странно было смотреть на вершины деревьев с этой точки обзора, она стояла с ними почти вровень и так близко, словно это были гигантские голые кусты. На мгновение она почувствовала себя невесомой и снова испугалась, что стремительно падает в глубокий снег. Но, когда пошла направо, к задней части дома, осторожно, большими шагами, привыкая к снегоступам, – она почувствовала освобождение от клаустрофобии. Дышать стало легче, а пар изо рта напомнил ей о детстве, когда увидеть собственное дыхание было чем-то удивительным и радостным. Впереди расположился лес, а над глубоким снегом был виден только ствол огромной сосны.
По плану, который они разработали вместе с Шоу, Орла должна была начать с одной части кухонной крыши, у края ската (который находился почти на уровне земли) и посмотреть, сколько снега у нее получится откопать или смахнуть, в зависимости от того, куда она сможет дотянуться. Цель заключалась не в том, чтобы очистить крышу до черепицы, а в том, чтобы уменьшить вес, насколько возможно. Это оказалось сложнее, чем она ожидала, так как снежные сугробы были выше нее. Для начала пришлось вытянуть руки над головой на всю длину, но она с облегчением обнаружила, что снег не улегся – он был легкий и воздушный. Если бы он оказался плотным и мокрым, это была бы двойная катастрофа – она едва ли смогла бы его расчистить, и он лежал бы тяжелым грузом, непомерным для наклонной пристройки первого этажа.