Она скорчила гримасу.
– Да, обычно я ем только полезную пищу, но у меня такой невероятный обмен веществ, что я могу позволить себе полакомиться и печеньем. По-моему, женщинам навязали мнение, что они должны быть худыми, а не сильными и здоровыми. В детстве я знала много девочек, страдающих расстройствами пищеварения.
Меня в очередной раз поразили ее рассудительность и наличие собственного мнения по всем вопросам – удивительные для такой молодой девушки. Я думал об этом, пока открывал упаковку орешков и снимал обертку с сыра. Морган потягивала чай и грызла яблоко. Мы оба чувствовали себя легко и непринужденно: я расспрашивал ее о хобби и интересах, не связанных с музыкой, она – про нашу ферму. Спустя какое-то время мы замолчали; раздавалось только пение птиц. И так хотелось продлить волшебство этого мгновения!
Она сделала еще один глоток чая и внимательно на меня посмотрела.
– Хочу задать тебе вопрос, на который, возможно, ты не захочешь отвечать.
– Задавай любой.
– Отчего умерла твоя мама? Рак? Какой-то несчастный случай? Ведь она была совсем молодая…
Я задумался. Рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать. И обычно я отделывался невнятными объяснениями или переводил разговор на другие темы, однако тут я понял, что сам хочу все рассказать Морган.
– Мама никогда не была жизнерадостным человеком, даже в подростковом возрасте, – начал я. – Тетя считает, что у нее была депрессия. Но по тем сведениям, что мне удалось собрать, это было биполярное расстройство. Не важно, как это называется. Однажды, когда мама чувствовала себя особенно плохо, она перерезала себе вены в ванной, а Пейдж ее там нашла.
Морган поднесла руку ко рту.
– Боже мой. Какой ужас!
Я кивнул. Невольно нахлынули воспоминания.
– Мы вернулись из школы и все никак не могли дозваться маму. Пейдж пошла искать. Этот момент я не очень хорошо помню. А вот как сестра схватила меня за руку и потащила к соседям, помню отчетливо. Еще помню полицейские машины, скорую и соседей, собравшихся на улице. Что было дальше – стерлось из памяти. А потом дядя и тетя приехали за нами и отвезли на ферму.
Морган побледнела и проговорила шепотом:
– Мне тебя очень жалко.
– А мне больше всего жалко Пейдж. Не могу представить, что она почувствовала, когда увидела маму в таком состоянии.
Девушка взяла меня за руку.
– Колби, прости. У нас был такой замечательный день, а я все испортила.
Я покачал головой – тепло ее руки успокаивало.
– Не переживай, пожалуйста. Все это было давно, да и я мало что помню. А сегодня случилось чудо – мы катались на байдарках и видели ламантинов. И это я не забуду!
– Ты правда не обиделся на меня?
– Конечно нет, – постарался успокоить ее я.
Наконец, она отпустила мою руку и потянулась за виноградом.
– Ламантин был классный. – Морган поддержала меня в желании сменить тему. – Оба ламантина были замечательные. Мы с тобой как будто попали на канал «Дискавери».
Я улыбнулся.
– Ну а чем теперь ты хотела бы заняться? Отвезти тебя к подружкам, чтобы ты могла пойти с ними в музей Дали или по магазинам?
– Знаешь, чего бы я хотела сейчас больше всего? – Она наклонилась ко мне. – Я бы хотела посмотреть, как ты пишешь песни.
– Вот так просто? Ты думаешь, я могу вот так включать или выключать этот процесс по моему желанию?
– Ты сам говорил, что идеи приходят к тебе из ниоткуда.
– А если на этот раз не придет?!
– Тогда стоит подумать над тем, что ты почувствовал, когда увидел ламантина.
Я усмехнулся.
– Боюсь, не сработает.
– А как насчет нашего с тобой пикника?
– Не уверен, что и этого будет достаточно.
Тогда Морган встала, обошла стол и наклонилась ко мне. И прежде, чем я что-либо понял, она прижала свои губы к моим. Поцелуй нельзя было назвать особенно страстным, скорее – нежным. Я успел почувствовать вкус яблока на ее губах – таких невероятно мягких.
Эта девушка умела удивлять.
– А как насчет песни о прекрасном утре и первом поцелуе?
Я прокашлялся, с трудом приходя в себя.
– Да, может и получиться.
20
По дороге ко мне домой наш разговор периодически прерывался. Все это время Морган что-то строчила в телефоне подружкам.
– Делишься с подружками впечатлениями? – спросил я.
– Написала, что мы видели ламантина, и отправила его фотки.
– Завидуют нам?
– Они сейчас ходят по магазинам, так что им не до этого. А потом планируют полежать у бассейна.
– Про Дали забыли?
– Да. Кстати, планируют на завтра поездку в парк «Буш Гарденс»[9] в Тампе.
– Отличная идея.
– Не хочешь с нами? Мы думали стартовать сразу после репетиции – часов в десять. И собирались провести там весь день.
– Завтра не смогу. У меня выступление в четыре.
– Понятно, – разочарованно протянула Морган.
Всю дорогу мы поддерживали легкий разговор, но мои мысли были далеко: «Что означал этот ее поцелуй? Хотела вдохновить меня на песню? Или пыталась загладить свою оплошность, расспрашивая про маму? А может быть, я все-таки нравлюсь ей?»
Сколько ни думал, ни к чему не пришел. Морган никак не пыталась мне помочь. Поцеловав меня, она положила в рот виноградину и вернулась на свое место за столом. Как будто ничего не случилось! И тут же спросила, какой у меня знак зодиака. Когда я сказал, что Лев, она отметила, что ее знак – Телец и что два наших знака не подходят друг другу. И засмеялась. Чем привела меня в полное замешательство.
Подъехав к дому, я запарковался на обычном месте, вытащил сумку-холодильник и повел Морган в свою квартиру. Девушка следовала за мной по ступенькам, и наши шлепанцы смешно стучали в такт.
– Я была уверена, что ты снимаешь жилье на берегу.
– У меня нет родителей-врачей, которые оплатили бы мне квартиру.
– Ты говорил, что впервые за многие годы позволил себе отпуск. Может, стоило раскошелиться на жилье с видом на закат?
– Зачем? Я выступаю на пляже и постоянно там наблюдаю великолепные закаты. А сюда я возвращаюсь, чтобы помыться и поспать.
– И чтобы писать песни, – поправила меня Морган.
– Только когда для этого есть настроение.
Открыв дверь, я мысленно похвалил себя за то, что убрался в квартире и перед отъездом не выключил кондиционер. Приближающееся лето уже давало о себе знать – с каждым днем становилось все жарче.
Я бросил вещи у двери и с удивлением отметил, что сильно нервничаю.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Воды или пива? Кажется, в холодильнике есть и чай.
– Чай подойдет, – ответила девушка.
Я достал чай и воду, наблюдая тайком за Морган. Она внимательно изучила мою гостиную, а потом заявила:
– Очень симпатично. Мне нравятся такие интерьеры.
Квартира была самая заурядная, каких много во Флориде, и обставлена она была функциональной недорогой мебелью. А интерьер составляли подушки пастельных тонов и картины с видами моря и изображениями лодок и рыб – все как будто купленное на одной гаражной распродаже.
Я поблагодарил, а про себя подумал, что выбрал квартиру за ее цену, а не за красивые интерьеры.
Морган показала в угол комнаты, где стояли музыкальная аппаратура и гитара.
– Так вот где ты работаешь?
– Обычно я сижу на диване. Впрочем, любое место подходит, лишь бы под рукой была гитара.
Морган поставила чашку на журнальный столик и осторожно села на диван. Сначала она откинулась назад на подушки, затем подалась вперед; несколько раз переместилась вдоль журнального столика…
– А что ты делаешь? – спросил я.
– Пытаюсь найти точку, где пишутся песни.
– Смешная ты.
В ответ девушка сказала:
– Должна тебе кое в чем признаться. Я сегодня захватила с собой одну из песен, над которой сейчас работаю. Я придумала большую часть текста и музыки, но хотела бы, чтобы ты послушал и высказал свое мнение.
Я почувствовал себя польщенным.
– Покажи, что у тебя есть.
Взял гитару и сел рядом с ней на диван.
Морган не заставила себя упрашивать. Она положила телефон на журнальный столик, из сумки достала тетрадь на пружинке, какими пользуются школьники и студенты. На мой удивленный взгляд она ответила:
– Не смейся, мне нравится пользоваться ручкой и бумагой.
Я нагнулся и достал из-под столика свою тетрадку.
– Не смеюсь. У меня такая же.
Она улыбнулась и, положив тетрадь на колени, сказала:
– Знаешь, я волнуюсь. Ты такой талантливый.
Я даже растерялся.
– Не бойся. У тебя ведь все получается замечательно.
Слова вылетели сами собой и показались мне неуместными, когда я заметил, что девушка покраснела. Поэтому я перешел сразу к делу.
– В каком стиле ты хочешь написать песню?
– Сейчас я увлекаюсь музыкой в стиле кантри-поп. Как у ранней Тейлор Свифт[10]. Хотя, наверное, больше поп, чем кантри.
– Давай посмотрим.
– Я придумала сквозную тему мелодии и небольшой текст для припева. Со всем остальным у меня проблемы.
– Каждая песня с чего-то начинается. Ты записала музыку?
– Я сыграла на пианино и записала на телефон. – Морган открыла тетрадь и передала ее мне, а сама стала искать в телефоне. – Слушай. Это для припева.
– Понял.
Через небольшую паузу в минорной тональности зазвучала мелодия. Я стал внимательно слушать, ожидая услышать пение Морган. Но она записала только инструментальную часть. Наклонившись ко мне и двигая пальцем по страничке с нацарапанным текстом, она тихонько – почти шепотом – напевала. Как будто стеснялась своего голоса.
Фрагмент был коротенький – может быть, десять или пятнадцать секунд, и все же этого было достаточно, чтобы напомнить о Тейлор Свифт в начале ее карьеры. Песня была о женщине, которая после разрыва осознает, что ничего не потеряла, а, наоборот, стала сильнее и счастливее. Идея не новая, но она обязательно найдет отклик, особенно у женской аудитории, поскольку отражает простую истину – нужно научиться принимать и любить себя. Высказанная простыми словами да еще и под запоминающуюся мелодию – эта тема никогда не устареет.