Площадь Красных Командиров – Измайловская площадь;
Площадь Памяти жертв революции – Марсово поле;
Площадь имени Воровского – Исаакиевская площадь;
Площадь имени Плеханова – Казанская площадь;
Проспект имени Володарского – Литейный проспект;
Проспект имени Нахимсона – Владимирский проспект;
Проспект Карла Либкнехта – Большой проспект;
Улица имени Розы Люксембург – Введенская улица;
Набережная имени Рошаля – Адмиралтейская набережная;
Проспект имени Рошаля – Адмиралтейский проспект;
Улица имени Слуцкого – Таврическая улица;
Советский проспект – Суворовский проспект;
Проспект Пролетарской Победы – Большой проспект;
Проспект Мусоргского – Средний проспект;
Проспект Железнякова – Малый проспект;
Площадь Урицкого – Дворцовая площадь;
Набережная 9 Января – Дворцовая набережная;
Проспект Ленина – Пискаревский проспект.
Речь шла о расставании с первыми советскими названиями в честь героев революции, Гражданской войны и мировой революции (Люксембург и Либкнехт). Самым феноменальным было переименование проспекта Ленина (до революции это был Петровский проспект, в память Петра Великого) – в Пискаревский. По нашим данным, это было первое устранение имени Ленина с карты советского города. Впрочем, после войны в городе на Неве появился Ленинский проспект – в районе Купчина.
По данным историка-топонимиста Алексея Ерофеева, ленинградцы 1920–1940‐х не использовали советские топонимы: в мемуарах блокадников встречаются топонимы Литейный проспект, Невский, Садовая. «Даже в адресных книгах середины 1920‐х годов встречаются дореволюционные названия, правда, с оговоркой: бывший Невский, бывшая Садовая, бывшая Гороховая, бывший Литейный, причем зачастую не указываются их официальные на тот период наименования. <…> В преддверии полного снятия блокады для ленинградцев должен был быть устроен, наверное, и вот такой праздник. Мне отец рассказывал, как радовались они, когда услышали, что наконец Невский снова стал Невским, Дворцовая площадь стала Дворцовой и т. д.»
Переименование воодушевило ленинградцев. Свидетельство тому содержат блокадные заметки писателя Леонида Пантелеева: «Сегодня в ленинградских газетах („Смена“ и „Ленинградская правда“) опубликовано решение Ленсовета „О присвоении прежних названий некоторым ленинградским улицам, проспектам и площадям“… Об этом много говорят в городе, и все почему-то очень радуются. Впрочем, не почему-то, конечно. Отмененные названия вообще никто никогда не признавал (кроме разве трамвайных и автобусных кондукторш)».
Рассекреченные в 2008 году документы раскрыли историю возвращения классических петербургских топонимов: идея принадлежала молодому главному архитектору Ленинграда Николаю Баранову. Отцы города неожиданно его поддержали. «Советский проспект – не очень удачное название, это что же получается – все остальные проспекты антисоветские? – неожиданно заявил первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии и секретарь ЦК ВКП(б), член Политбюро Андрей Жданов. – В каком городе нет проспекта Карла Маркса, Ленина или Свердлова?» Дальше – еще более удивительная с точки зрения советской культуры фраза: «Ленинград потерял свое лицо, оригинальность городских названий. Невского проспекта больше нет нигде». Это уже совершенно новая формулировка: историзм и уникальность никак не могли быть мотивом в речи партийного руководства 1920–1930‐х годов. За каждую улицу голосовали отдельно, «были разногласия и о том, оставить главной площади города имя Урицкого или вернуть ей название Дворцовая. Аргументом стал… памятник архитектуры: „Зимний дворец стоит, и площадь рядом с ним должна быть Дворцовая“». Андрей Жданов доложил об идее в Кремле и только после верховного одобрения власти Ленинграда вернули Невский, Литейный и другие названия.
Что за города продвигал этот путеводитель? Иконников А., Матвеев А. Детское село и Слуцк. Л., 1933
После снятия блокады с карты исчезли не только резавшие слух советские названия, но и легендарные петровские топонимы, ставшие раздражающими германизмами © Дарья Серебрякова
В окрестностях Ленинграда также шли переименования: указом Президиума Верховного Совета СССР 23 января 1944 года на карту вернули Гатчину и Павловск, вместо советских Красногвардейск и Слуцк – кстати, это был единственный в России город, названный в честь женщины-революционерке. Память о Вере (Берте) Слуцкой и сегодня хранят городские объекты Минска, Петербурга, Колпина, Любани; она упомянута в книге Джона Рида «10 дней, которые потрясли мир». В 1942–1944 годах оккупанты называли Гатчину Линдеманштадтом (Lindemannstadt) – в честь Георга Линдемана, главнокомандующего 18‐й армией, в тот момент живого и здравствовавшего.
Но мотивом был не историзм. В те же годы исчезли два исторических названия: всемирно известный Петергоф русифицировали в Петродворец, а чуть позже, в 1948‐м, еще одну резиденцию – Ораниенбаум, топоним, вероятно, принесенный Петром из Саксонии, превратили в Ломоносов. Оба эти случая – очередной виток национализма, который в 1914 году уничтожил Петербург.
В том же 1948 году сотни исторических разноязыких топонимов Крымской области РСФСР заменили на новые русские названия, сходные по звучанию со старыми либо наделенные положительной коннотацией. С тех самых пор полуостров украшают Радостная, Хлебное, Уютное, Родное, Пополевка, а также Резервная, Тыловая. Переименование провели вслед за депортацией коренного населения острова: татар, греков, армян – и новым заселением области. После депортации чеченского народа русские имена были придуманы для населенных пунктов Грозненской области, среди них были Свободное (бывш. Гойты), Липовка (Танги-Чу), Братское (Ногай-Мирза-Юрт), Среднее Красноармейское (Средний Калаус). После депортации карачаевцев, 6 ноября 1943 года столица их автономной области Микоян-Шахар (Город Микояна – по фамилии лидера Закавказской республики Анастаса Микояна) получила грузинское название Клухори, сама область была демонстративно отнесена к Грузинской ССР.
Руководство СССР в 1940‐е годы возвращалось к имперскому нарративу, русский язык становился главным. Канадский топонимист Чальз Петерсен считал русификацию одним из основных направлений топонимической политики Советского Союза.
Одним из ярких событий нового курса коммунистического государства стало пышное празднование 800-летия Москвы в 1947 году с закладкой монумента на главной улице города – улице Горького. Там, где до войны стоял Обелиск Свободы (он же – Памятник первой советской конституции), напротив здания Московского Совета народных депутатов стали возводить памятник властолюбивому князю Юрию Долгорукому, легендарному основателю города. Такое радикальное идеологическое решение в 1947 году могло быть принято только в Кремле. Площадь при этом осталась Советской.
Глава 18. ПРОЩАЙ, НЬЮ-ЙОРК!
Ленинград – Москва – Донбасс
В 1952 году Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков), известная с дореволюционных времен под аббревиатурой ВКП(б), была переименована в КПСС. Объяснение было следующим: ВКП(м) – то есть партии меньшевиков – в СССР давно уже не было, и такое наименование утратило свой первоначальный смысл. В стране продолжались репрессии, в разгаре была борьба с космополитизмом – с интеллигенцией, прежде всего еврейской, и с увлечением иностранщиной, поразившим в том числе ряды победно прошедших по Европе красноармейцев.
В повседневной голодной жизни борьба проявилась, в частности, в переименовании продуктов питания: «французская» булка стала «городской», дешевые популярные папиросы «Норд» стали «Севером», шахматные ферзи и туры стали королевами и ладьями, футбольные корнеры – угловыми ударами, а голкиперы – вратарями. На русский перевели название ленинградского кафе «Норд» на Невском и даже его фирменный торт «Норд». Излюбленный салат оливье получил имя «Столичный» или «Салат из дичи» – он был изобретен поваром Люсьеном Оливье в Первопрестольной, где тот держал ресторан французской кухни. Ну а столь полюбившееся советским детям мороженое эскимо несколько лет носило название «Пионер»: это мороженое было запатентовано в 1919 году в США датчанином Нельсоном как Eskimo – так по-английски зовут эскимосов, жителей Аляски и Восточной Сибири.
Знаете ли вы, что «Жигулевское» – это просто патриотичное имя для старого доброго «Венского»?
В середине 1930‐х пиво «Венское» стало называться «Жигулевским» – по названию куйбышевского пивзавода «Жигули», основанного Альфредом фон Вакано. По одной из версий, это случилось после посещения производства Анастасом Микояном, однако версия эта документально не подтверждена. В России XXI века такая акция правительства не представляется странной: в 2016 году премьер-министр РФ Дмитрий Медведев предложил переименовать кофе «американо» в «русиано» – чтобы лишний раз не вспоминать просторечное название Соединенных Штатов: вряд ли он имел в виду весь американский континент.
Но вернемся в тяжелый 1952‐й: в Ленинграде тогда вовсю шли сфабрикованные процессы против партийных и государственных руководителей, получившие название «Ленинградское дело», а одновременно – переименование целой сотни старинных и не очень улиц. К тому времени руководство города, санкционировавшее возвращение на карту Невского проспекта и Дворцовой площади, было уже репрессировано.
Новые названия для ленинградских улиц искали в именах городов, освобожденных в ходе войны. Как мы знаем, в XIX веке улицам и селениям давали названия по ярким битвам 1812 года –