Нахаловку. Они разбирали свои жилища на части и помечали бревна цифрами, чтобы уже в Тюмени собрать дом, как конструктор». Строить там запрещалось, но все равно строились – по нахалке – так и получилось название. «ВКонтакте» есть страничка «Нахаловка и все, кто любит ее», там размещены психоделические пейзажи окрестностей и заснеженных улиц; у страницы 89 подписчиков.
Насколько я знаю, в Москве топонима Нахаловка не было, хотя нелегальных застроек, самостроев было и будет еще много. Но в XXI веке и до столицы дошло это слово – уже как термин. Описывая юридический статус коттеджного поселка «Речник», возникшего на Москве-реке в 2000‐е годы без официального разрешения, журналист популярнейшего «МК» назвал его «речниковской нахаловкой» (с маленькой буквы).
Глава 27. НЕГОДЯИХА-СТАЛИНО. СТАНЦИЯ «ИЕРАРХИЯ»
Негодяиха – Санкт-Петербург – Талдом – Ленинск – Чарджоу
После революции и Гражданской войны партия большевиков из сообщества профессиональных революционеров превратилась в партию чиновников. Вскоре министров-администраторов уже воспевали как царей и князей – в том числе топонимически.
Пронзительный проект переименования – в контексте развития дальнейших событий в стране: жители деревни в Юрьев-Польском уезде Владимирской губернии попросили родную Негодяиху переименовать в Сталино. Шел 1926 год, Сталин был генеральным секретарем ЦК ВКП(б), и ему уже был посвящен крупнейший город на Волге. Зачем ему еще какая-то Негодяиха? Возможно, самому Сталину об этом даже не доложили. Как бы то ни было, ходатаи получили отказ, но не успокоились: в повторном прошении жители пожелали получить название Львово. И добились успеха.
Откуда же взялось это Львово? Эпонимом в данном случае выступила не фамилия, а имя не кого-нибудь, а графа Льва Николаевича Толстого! Увековечивание по имени было принято только для членов царской семьи (Алексеевск, Новониколаевск; исключения составляли уже упомянутый Григориополь, Никитск и сентиментальная усадебная топонимия). По-видимому, имя Лев представлялось ходатаям раритетным, а следовательно, достаточным для идентификации личности Льва Толстого. На самом деле имя было распространено, в том числе среди революционеров: Лев Троцкий, Лев Каменев и другие.
До революции Львово звалось Негодяиха и входило в ансамбль топонимов от русских имен-оберегов – Небыл, Невежа, Некрас, Неждан. © Дарья Серебрякова
Добавим для истории: Львово – единственный топоним, появившийся в честь деятеля культуры за весь 1926 год. За год до этого слободу Тоболенец переименовали в Пушкинские Горы. Самое же известное посвящение Льву Николаевичу произвели железнодорожники, переименовав платформу Астапово – место смерти писателя – в поселок Лев Толстой.
Иерархическое понимание топонима мы можем видеть уже в 1892 году, в случае с родоначальником русской оперы Михаилом Глинкой. Сестра композитора Людмила Ивановна Шестакова предложила почтить его память в столичном Петербурге. В Городской думе определили для этой цели Эртелев переулок (ныне улица Чехова) – на том основании, что в доме 7 Глинка жил в 1854–1855 годах. Это был тяжелый для России, голодный, неурожайный год, но вопрос об улице Глинки государь взял под личный контроль, считая его делом государственной важности, и счел, что переулок недостоин имени композитора.
Улица Глинки на карте 1904 года. Вокруг еще традиционная топонимия по объектам: Тюремный, Офицерская, Торговая улица (теперь это переулок Матвеева, улица Декабристов, улица Союза Печатников). Весь Петербург на 1904 год. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. СПб., 1904 (приложение)
И вот уже на заседании Городской думы отмечается, «что было бы весьма уместно назвать именем Глинки Никольскую улицу, ведущую к Мариинскому театру, где воспроизводятся и слушаются музыкальные произведения Глинки, и к строящемуся зданию консерватории». Так и сделали! Причем к юбилею: 20 ноября 1892 года исполнялось пятьдесят лет со дня премьеры оперы «Руслан и Людмила». Налицо иерархия и подходящая дата, все по Ильичу.
До Александра III улицы наших городов редко посвящали кому-то, кроме царствовавших особ. При нем ситуация изменилась, он лично курировал посвящение Глинке. Император в Дании, на родине его жены, императрицы Марии Федоровны. 1892. Библиотека Конгресса США
Принцип иерархии остро проявился в начале 1920‐х годов, когда в каждом районе Москвы появилось по своей Советской, Красной и улице Коммуны. Настало время определить, какая из них имеет право именоваться высоким именем, а какой следует остаться со старым – иначе извозчики не знали, куда везти пассажира. В Лондоне проблему одноименных улиц решили в те же годы при помощи почтового кода, без знания которого путешествовать по городу невозможно. В Москве одноименные улицы искореняли, и в итоге Советской осталась лишь площадь у Моссовета.
В 1920‐е годы некоторые города лишают права именоваться именами вождей. В 1923 году Административная комиссия при ВЦИК в резкой форме отказывает в праве на жизнь уже случившимся заменам. Первой жертвой стал Талдом, первым в стране принявший имя вождя и ставший Ленинском. Переименование телеграфировал в Москву талдомский Комитет бедноты «в честь выздоровления вождя»; сообщение опубликовали «Известия» в ноябре 1918 года. Но через пять лет законность этого переименования была оспорена – одновременно с переименованием уездного центра Царицынской губернии города Пришиб в Ленинск.
Красивая архитектура в Ленинске Волгоградской области создавалась, когда он еще был Пришибом. Пришиб – географический термин, обозначает излучину реки, обрыв. На фото – мемориальная доска на доме Конякиных, где было принято решение о переименовании села, вызвавшее негодование советского правительства. Фотография Андрея Валерьева
Административная комиссия резюмировала: «В период революции целым рядом пунктов присвоены себе наименования в честь вождей российской или мировой революции, причем без наличия каких-либо прав на это. К числу таких пунктов относятся и два указанные выше пункта, причем никакого законодательного акта о переименовании их не было».
Лихо сказано: «без наличия каких-либо прав на это». Фраза эта выдает не столько раздражение по поводу соблюдения протокольных формальностей, сколько оценку значения города в жизни вождя и страны, а следовательно – право на имя. Поздней осенью 1918 года, когда Советская Россия занимала территорию, равную Московии, Талдом вполне мог быть Ленинском, как и чуть позднее, в 1919‐м, отвоеванное у белых село Пришиб. После окончания Гражданской войны они, маленькие города революции, такого права больше не имели.
Впрочем, решение Административной комиссии об обратном переименовании волгоградского городка не имело тогда никаких последствий. Пришиб и сегодня официально называется Ленинском. Из энциклопедических изданий нам известно, что Талдом еще побыл Ленинском, пока не вернулся к старому имени в 1929‐м. Вероятно, городские начальники так обиделись на центральную власть, что в городе не дали других посвящений вождю, и памятник Ильичу стоит на площади Карла Маркса. Кстати, документов, касающихся этого обратного переименования 1929 года, в архиве комиссии я не обнаружил. Возможно, оно было проведено без соответствующего законодательного акта.
Однажды в архиве мое внимание привлекла красноречивая формулировка ЦИК СССР по тому же поводу: «признавая нецелесообразным сохранение нового названия „Ленинск“ за бывшим городом „Новый Чарджуй“» (ныне Чарджоу, Туркменистан).
Что значит нецелесообразно, дорогая революция?
Революция закончилась, товарищи чарджуйцы!
Глава 28. ПО ПАМЯТНЫМ МЕСТАМ РАЗВРАТА
Тюмень – Благовещенск – Одесса – Владивосток – Санкт-Петербург – Москва – Киев
Большой загадкой русской топонимии является Грустина – этот старинный сибирский город встречается на старых европейских картах и в дневниках путешественников, в том числе Сигизмунда Герберштейна. Но вот незадача: никто из наших соотечественников никогда его не видел, либо по каким-то причинам не решился о нем рассказать. Из описаний мы узнаем, что это был важный торговый центр, хотя в его депрессивном имени слышится пестуемая нами бесконечная тоска. Сибиряки любят вспоминать о Грустине в дружеской беседе как об одной из аллегорий жизни в этом красивом, но смертельно холодном краю.
В последний раз Грустину видели в XVI веке, но это выходит за пределы нашей книги. А вот сравнительно недавно в столице Западной Сибири взошла звезда района под названием Потоскуй, который занимал территорию в нынешних границах улиц Дзержинского, 25 лет Октября, Свердлова и Хохрякова.
Какое интересное слово! В зависимости от произношения оно кардинальным образом меняет смысл. По словам историка Азата Негомедзянова, в XVIII веке здесь жили самые бедные люди, работавшие в порту. Историк Станислав Белов в своем непревзойденном очерке 2009 года указывает, что уже в первой половине XIX века Потоскуй был символом тоски и безысходности, им пугали детей: «Вот отвезем тебя в Потоскуй!»
Грустина вверху слева. Фрагмент карты мира Абрахама Ортелия. Из атласа Theatrum Orbis Terrarum. 1570 г.
А чуть позднее, заменив одну букву, Потаскуй стал центром разврата. По словам Негомедзянова, «к середине XIX века район начал стремительно расти к центру города, открылась Торговая (Базарная) площадь (примерно на месте современной Центральной площади с памятником Ленину), также отстроили железнодорожную ветку… Скопление многочисленных заезжих людей привело к тому, что в районе появились различные увеселительные заведения, которые и породили от однокоренного слова название „Потаскуй“. Сразу надо сказать, что публичные дома в империи были официально разрешены еще вечно сомневающимся императором Николаем I в 1843 году. Поэтому в архивах можно найти вполне конкретные указания, какие районы наших городов были определены для сексуальных утех. После освобождения крестьян, когда в города хлынули люди в поисках денег, нужда в таких услугах возросла».