– кричит Кукловод.
– Вас понял, – отвечает Бертрам и заканчивает разговор.
– Что он сказал? – спрашивает Эрнст.
– Он сказал, что никто его не ослепил.
– Ну, тогда ладно.
Оба кивают и некоторое время пристально смотрят вперед. Изнутри все еще доносятся какие-то звуки.
– Но вообще-то это какая-то довольно странная фраза, – говорит наконец Эрнст. – Почему он так сказал? «Никто меня не ослепил»?
– Да. Было бы круто, если бы это было похоже на новый сериал TODO про этого старого грека. Там ведь тоже ЗАБЛОКИРОВАНО сказал ЗАБЛОКИРОВАНО, что его зовут ЗАБЛОКИРОВАНО, прежде чем он его ЗАБЛОКИРОВАНО.
Оба переглянулись, а потом распахнули дверь.
Внутри они увидели циклопа, сидящего на пробивающем броню боевом роботе для тяжелых боевых действий и наносящего ему все новые мощные удары.
Все шло не так, как представляла себе Кики. Она была уверена, что Микки разложит циклопа на составные части, но в данный момент все выглядело наоборот.
– План В, – говорит Кики Ромео и выходит из замаскированного под проходную комнату пакетировочного пресса.
– Привет, пучеглазый! – кричит она.
Циклоп наносит боевому роботу последний увесистый удар, встает и мчится к Кики. Кики поворачивается и бежит назад в пакетировочный пресс. Но циклоп развивает нечеловеческую скорость. Он хватает Кики за руку и с такой силой притягивает к себе, что она сильно ударяется о его титановое тело и с помутненным сознанием остается лежать на полу пресса.
– О боже! О боже! – кричит Каллиопа. – Это совсем нехорошо. Совсем нехорошо.
Циклоп хватает Кики за волосы и поднимает ее. Она кричит от боли и пытается вырваться, размахивая руками и ногами. Если она попадает в циклопа, это причиняет боль только ей самой.
– Мне нравится, когда обороняются, – говорит циклоп смеясь.
Эта управляемая человеком машина – самая нечеловечная из всех, которые когда-либо встречались Кики. Впервые с ее детства, с того дня, когда ее спас Старик, она вновь ощущает страшную панику. Снова здесь этот, казалось бы, непобедимый монстр, который хочет ее убить. Кики борется с чувством беспомощности. Она ощущает над собой дуновение ветра. Прямо в лицо циклопа летит дрон. От неожиданности Кукловод отпускает волосы Кики, и она падает на пол.
– Кэрри! – восклицает Каллиопа радостно.
– Он летает! – удивляется Ромео.
Кики с помощью Каллиопы выползает из пакетировочного пресса.
– Двери! – кричит Кэрри, пытаясь уклониться от рук циклопа.
Ромео торопится к контрольной панели пресса и нажимает на большую красную кнопку, на которой Петер написал «Не нажимать!» С грохотом стальные двери пакетировочного пресса закрываются, разрывая при этом большие куски коралловых обоев. Как только двери закрылись, циклоп перестал двигаться.
Кики карабкается, постанывая от боли. Она активирует контрольный монитор пакетировочного пресса и смотрит на неподвижного аватара, который потерял контакт со своим мастером.
– В пакетировочном прессе все соединения с Сетью заблокированы, – говорит Каллиопа. – Интернет вещей не должен быть переполнен тревожными криками о помощи умирающих искусственных интеллектов.
– Я знаю, – говорит Кики.
Кэрри то взлетает в прессе вверх, то опускается вниз.
– Я могу летать! – кричит он. – Смотрите же! Я могу летать!
В этот момент секционированная камера циклопа загорается красным светом.
– Осторожно! – кричит Каллиопа, но уже слишком поздно. Молниеносно циклоп хватает Кэрри за колесное шасси и расплющивает его о стену.
Остальные машины в шоке.
– Как это возможно? – спрашивает Кики. – Как он может управлять им без связи?
Циклоп быстро оглядывается и со всей силы ударяет по стальной двери пресса. На двери образуется вмятина.
– О’кей! – восклицает Кики. – Сейчас не время это выяснять.
Она тянет за рычаг. Циклоп упирается в пресс. Какое-то время кажется, что он может ему противостоять. Кики увеличивает давление. Несколько секунд спустя в прессе лежит только очень тяжелый куб из аватара и дрона, обернутого коралловыми обоями. Кики растерянно рассматривает останки своего противника[17].
Она с удовольствием вклинилась бы в системы циклопа, чтобы что-нибудь выяснить о его Кукловоде, но это больше невозможно. Ее немного покачивает от головокружения. Потом у нее начинается рвота.
Эрнст и Бертрам просто стоят с открытыми ртами в дверях. Им требуется некоторое время, чтобы переварить то, что коридор с коралловыми обоями оказался пакетировочным прессом. Наконец Бертрам берет небольшую одноразовую пусковую установку, которую он забрал у Толстяка Франка, направляет ее на дверь пакетировочного пресса и стреляет. Раздается оглушительный звук, и дверь пресса срывается с петель. Взрывная волна сбивает всех с ног и выбивает стекло витрины.
– Ты одурел? – кричит Эрнст. – Как можно пускать ракету в помещении, в котором ты находишься сам!
– Ладно! – говорит Бертрам. – После этого становишься только мудрее.
Гангстеры поднимаются на ноги, вытаскивают пистолеты и идут к прессу. Кики неподвижно лежит на полу.
– Привет, придурки! – раздается визгливый голос. – Я здесь.
Эрнст оборачивается, но видит только айпад качества с тонкими ручками и ножками. На его дисплее красуется огромная трещина. Эрнст направляет свой пистолет на планшет.
– Давай, Бродяга! Фас! – кричит айпад качества. Электронная собака бросается на Эрнста, впивается в его запястье своими острыми зубами и трясет его, пока Эрнст не отпускает оружие. Рана на его руке сильно кровоточит.
– Хорошая собака! – говорит айпад качества. – Ты хороший мальчик!
Бертрам хочет помочь своему коллеге, но казавшийся убитым боевой робот хватает его за ногу, и тот валится на пол. С механическим скрипом робот поднимается. Похоже, у него неважное настроение. Он все еще держит Бертрама за ногу и без труда поднимает его вверх, пока тот не повисает вниз головой. Робот набирает обороты и бросает Бертрама через растрескавшуюся витрину. Эрнст, спотыкаясь, вылетает из клиники. Собака стоит в дверях и лает ему вслед. Эрнст поднимает Бертрама и тащит его в лимузин. Едва они оказываются в машине, как лимузин срывается с места.
Некоторое время спустя Петер возвращается с обеда. Он уже был готов расстроиться из-за разбросанных оберток от жисоса перед дверью своей клиники, как увидел осколки разбитой витрины. Дверь открывается перед ним, и выражение лица Петера можно было вполне оценить как достойное того, чтобы попасть в Сеть в качестве мема. Под его изображением могла бы стоять подпись «Научно-технический прогресс?!?». В клинике вся, действительно вся, мебель разбита. В полу зияет огромная дыра. И даже красивые коралловые обои содраны со стен пакетировочного пресса. Петер, конечно, понимает, что такое совершенно невозможно, но на самом деле все выглядит так, будто кто-то запустил в клинике ракету. Его машины занимаются уборкой. Микки первым замечает приход Петера. Он поворачивается к своему хозяину и бормочет:
– Бастааааааа.
– Что ты говоришь!
Другие машины чуть смущенно поворачиваются к Петеру.
– Что это, черт подери? – кричит он. – Люди! Я ведь сказал, чтобы вы ничего здесь не ломали!
– Да, это так. Ты говорил, – бормочет Пинк и хихикает.
– Я не понимаю, что в этом смешного! – говорит Петер раздраженно.
– Что здесь непонятного, красавчик? – спрашивает Ромео. – Ты говоришь, что мы не должны здесь ничего ломать, а потом ты через час возвращаешься, а в клинике все перевернуто вверх дном. Это ведь забавно.
– Это совершенно не забавно! – кричит Петер.
– Эх, у тебя просто совершенно нет чувства юмора, – говорит Пинк.
– Да что ты? – парирует Петер. Потом он говорит: – Мужчина две панды плитш платш тринадцать песочных закрытых глаз бумм.
Секунду машины в недоумении смотрят на него, а потом взрываются громким смехом.
– Мужчина две панды! – визжит истерически Пинк.
– Плитш платш, – кричит Ромео и хлопает себя по голым бедрам.
– Бумм! – повторяет Микки, и его смех заполняет весь подвал.
– Гм, – мычит Петер. – Удивительно.
– Благодетель, – говорит Каллиопа и делает вид, будто она вытирает слезу от смеха из глаза своей камеры, – это без сомнения была самая смешная шутка, которую я когда-либо слышала.
Петер поднимает с пола вибратор в форме дельфина. На нем нет ни одной царапины. Потом он обнаруживает на полу следы крови.
– Что, черт подери, здесь случилось?
– Ну, точно мы сами не знаем, – отвечает Ромео.
– Будет лучше всего, если вы пойдете к ней, и она вам все объяснит, – предлагает Каллиопа.
– К ней? – переспрашивает Петер.
– Там, – кивает Ромео. – В постели.
Петер в спешке проходит через пакетировочный пресс в свою жилую зону. На кровати лежит Кики. Она кажется довольно измотанной.
– Привет, – говорит она. – Давно не виделись.
Историческое соглашение на Конференции по климату
– NEWS4U
Лидеры государств и правительств на Всемирной конференции по климату, проходящей в Кси-Джинпинг-Сити, договорились о том, что большинство из них в дальнейшем будет стремиться к ограничению глобального потепления до 1,5 градуса. Как всегда, необходимое для этого сокращение выброса СО2 должно быть реализовано через двадцать-тридцать лет.
Президент Страны Качества Тони Партийный Босс положительно оценил результаты как исторический шаг в нужном направлении. Он обещал держать на контроле как наращивание усилий по защите климата, так и интересы топливной промышленности.
Институтом по изучению климата Соглашение, напротив, было подвергнуто резкой критике. В частности, сдвиг системы отсчета был назван «подлым трюком». Вместо того чтобы измерять глобальное потепление в сравнении с доиндустриальным уровнем, как это было ранее, теперь точкой отсчета является позапрошлая неделя. Более того, и блок фашистских государств, и многие страны, возглавляемые фундаменталистскими неолибералами, не согласились бы ни на какое урегулирование.