– Вы расстались? – спрашивает отец.
– Это сложно.
– Разве это не всегда так?
– У него – да, – подтверждает Шайло.
Петер вздыхает.
– Кто-нибудь хочет еще немного «батафри»? – спрашивает Шайло.
Петер отрицательно качает головой. «Батафри». Мать Петера известна своим пристрастием к сокращениям подобного рода. Какое-то чудачество.
– Не откажусь, – говорит отец, и Шайло кладет ему на тарелку остатки батата.
– Может быть, еще немного молкозсы?
Билли согласно кивает, и жена добавляет ему на тарелку молодого козьего сыра.
– Коммандос Города Качества приобрел нового снайпера, – говорит Билли с набитым ртом. – Если он продолжит так метко стрелять, то в этом году он, возможно, станет чемпионом по контрстрайку.
– Гм, – промычал Петер. Ему нелегко изображать интерес к киберспортивному энтузиазму своего отца. Он понимает, что это создает чувство общности, когда люди сидят все вместе в этих затемненных залах и болеют за свою команду. Братья Билли – Ивар и Пакс – тоже большие фанаты коммандос. Но Петеру это представляется невероятным расточительством времени. Но, по всей видимости, именно это является смыслом мероприятия.
– Как дела на работе? – спрашивает Петер, чтобы сменить тему.
– А, сплошь тупые коровы, – отвечает Билли. – Я почему-то все время имею дело с тупыми коровами.
Отец Петера с недавних пор работает в Центре дистанционного управления. Там он сидит с рулем в руке и двумя ножными педалями перед монитором. Каждый раз, когда самоходный автомобиль попадает в непонятную ему дорожную ситуацию, он передает контроль водителю дистанционного управления, каким и является Билли. В сельских районах эти непонятные ситуации на удивление часто связаны с коровами, которые стоят на дороге и не делают ровным счетом ничего и лишь тупо глазеют.
– В большинстве случаев ничего нельзя сделать, кроме того, чтобы попросить пассажиров выйти из машины и согнать коров с дороги, – объясняет Билли. – Я бы не удивился, если бы в конечном счете выяснилось, что именно корова развязала эту отвратительную Третью мировую войну.
– Что развязала?
– Третью мировую войну, – повторяет отец.
– Разве ты ничего об этом не слышал? – спрашивает мать.
– Третья мировая война началась? – спрашивает шокированный Петер.
– Не волнуйся, мой мальчик, – говорит отец. – Она уже позади.
– Позади? – переспрашивает Петер в полной растерянности.
– Она продолжалась всего восемь часов, – уточняет мать.
– Всего восемь часов?
– Прошло уже несколько дней, – продолжает отец.
– Что?
– Как ты мог ничего об этом не знать? – удивляется Шайло. – Сколько времени ты уже не смотрел новости?
– Я смотрел новости сегодня утром, – отвечает Петер. – Но, похоже, мои фильтры решили, что такой исторический муравьиный выпад, как Третья мировая война, меня не интересует. Вместо этого я смотрел бесконечно длинный рассказ о том, как младший сын Конрада Повара состоит сейчас в отношениях с актрисой, которая на сорок один год старше его и которая пару десятков лет тому назад сыграла главную роль в фильме «Сьюзи и роботы», любимом сериале Конрада Повара младшего, и поэтому…
– Петер, – говорит мать, – успокойся.
– Но мой профиль все еще некорректен!
– Ты все время так сильно нервничаешь из-за мелочей, – говорит Шайло.
– Как с вибратором-дельфином, – говорит отец.
– Его ты мог бы мне просто подарить, – говорит мать.
– Мама! – кричит Петер. – Мне неловко.
– Кто хочет десерт? – спрашивает Шайло.
– Пудинг из семян чиа? – догадывается Петер.
– Что же еще? – удивляется Билли.
– О, пока я не забыла, зайка, – вспомнила мать. – Может быть, ты поговорил бы с пылесосом. Он перестал пылесосить под кроватью.
Петер, который как раз положил ложку пудинга в рот, давится и начинает кашлять, и у него изо рта вылетают маленькие, скользкие семена чиа.
– Все в порядке, зайка? – спрашивает мать.
– Да, я должен идти, – говорит Петер и встает. Он обнимает на прощание мать, отцу лишь холодно протягивает ногу для соприкосновения ступнями и выходит из кухни.
– Это было грубо, – говорит отец.
– Короткий визит, – согласилась мать.
– Да, за это он наверняка не получит много баллов.
– И бактерии он тоже не выпил.
Петер возвращается в кухню, держа в руке пылесос-робот.
– Я возьму его с собой, – говорит он.
– Спасибо, зайка, – благодарит его мать.
– Не называй меня «зайка»! – кричит Петер и опять исчезает.
– Никто, – говорит он, выходя из дома, – закажи новый пылесос для моих родителей. Ту же самую модель.
– Хорошо, Петер.
– Пока, зайка! – кричит ему вслед дверь.
– Пока, дверь.
Перед складываемым, но не сложенным домом в этот самый момент с привычным рокотом приземляется пассажирский дрон. Из него выпрыгивают два черных парня в белых костюмах. Петер вздыхает. Еще и это.
– Ну, если это не Том и Джерри, то кто? – восклицает он.
– Вообще-то, меня зовут Тим, – говорит более высокий из двух очень высоких мужчин.
– Что?
– Шеф меня неправильно понял, когда я ему представился, а потом я все никак не мог подобрать нужного времени, чтобы его поправить, и теперь я работаю на него уже несколько лет, и становится все более неловко это уточнять.
– Понятно, – соглашается Петер и устремляет свой взгляд на Джерри.
– Джимми, – говорит ему тот.
– Тебя он тоже неправильно понял?
– Нет. Мне кажется, что он просто находит забавным называть меня Джерри из-за Тома.
– Но он же ведь вовсе не Том…
Джимми пожимает плечам:
– Ничего не поделаешь.
– Что вы хотите от меня? – спрашивает Петер.
– Входите, – говорит Том.
Петер не двигается с места.
После короткой паузы Джимми добавляет:
– Пожалуйста.
– Пожалуйста, – говорит Петер и садится в дрон. – Вот так.
Пока дрон поднимается в воздух, мысли Петера разбегаются в разные стороны. Киберобика. Откуда это вдруг взялось? Кто сказал, что это его отец изменил? Может быть, он его обидел. Может быть, ему нужно было обнять отца, а матери только протянуть ногу для соприкосновения ступнями? Да еще то, что она не доела свой сладкий картофель. Это было на нее совсем не похоже. Он мог бы попытаться понаблюдать за своими родителями во «Взгляде в мир». Наверняка они не потрудились отменить регистрацию. Но, может быть, существует совсем безобидное объяснение проблемы. Возможно, под кроватью его родителей есть мышиная норка, а пылесос просто боится мышей. Но это ведь… очень маловероятно. Черт возьми! Если твои родители разводятся, а тебе уже за двадцать, можно ли тогда еще называть себя «дитя после развода»? Петер предпочел бы вообще не знать, что случилось. Если бы он был машиной, можно было бы сказать, что у него произошло короткое замыкание, поэтому он делает нечто совершенно неразумное, что на полном основании строго запрещено. Но в данный момент он видит лишь одно решение своей проблемы. Он поднимает вверх пылесос, говорит: «Извини!» – и выбрасывает его из открытого окна дрона.
– Эй, мужик! – кричит Джимми. – Что ты делаешь?
– Я не хочу об этом говорить.
– Это антиобщественный поступок – бросать что-то из дрона! – говорит Тим.
– Пока вы похищаете людей, вам не следовало бы размахивать дубинкой морали, – говорит Петер. – Во всяком случае, на мой взгляд!
Являются ли члены твоей корпорации твоими лучшими друзьями? А может быть, они даже твои единственные друзья? Ты чаще бываешь в «Подземельях драконов», чем в школе? Ты можешь в одиночку победить орду зомби, но не в состоянии посмотреть в глаза своему товарищу? Ты знаешь каждый портал в «Реальной магии», но не знаешь и пары улиц в твоем районе? Твои самые большие таланты и способности совершенно не востребованы в реальном мире?
Вероятно, ты страдаешь СЗВР (Синдромом зависимости от виртуальной реальности)! СЗВР – это не шутка! Не стыдись! Многие миры виртуальной реальности специально созданы для того, чтобы вызвать привыкание и побуждать тебя оставаться в них как можно дольше. СЗВР – это признанная болезнь. Мы, компания «ВОЗВРАЩЕНИЕ», можем помочь тебе победить СЗВР.
«Каждый из нас уже побывал в виртуальных мирах. Но некоторые, к сожалению, не могут самостоятельно вернуться из них. Поэтому я поддерживаю «ВОЗВРАЩЕНИЕ».
У тебя есть дети, друзья, братья, сестры, родители или бабушки и дедушки, которые страдают СЗВР, тогда зарегистрируйся прямо сегодня на сайте «ВОЗВРАЩЕНИЕ».
ПЯТЬ САМЫХ ОРИГИНАЛЬНЫХ СМЕРТЕЙ! НОМЕР 2 – МЕГАТРАГИЧНАЯ ИСТОРИЯТ – 7:13:31:19
– Помоги мне! – кричит Кики. Чтобы преградить циклопу путь, насколько это возможно, она опрокидывает один за другим книжные стеллажи. Книги градом сыплются в коридор.
– Это разрывает мне сердце, – признается Старик, но помогает Кики.
Когда они оказались на лестничной площадке, Кики распахнула дверь.
– Из-за чего Кукловод так на тебя разозлился? – спрашивает Старик.
– Не имею понятия. Ты можешь здесь остаться и спросить у него.
Они бегут вниз по лестнице.
– Может быть, кому-то не нравится, что ты хочешь раскрыть правду о давно забытом, – предполагает Старик.
– Возможно. Но сейчас не время это обсуждать.
Снизу доносятся шаги. Старик останавливается.
– Он не один? – спрашивает он.
– В последний раз с ним были два вооруженных идиота.
– Бежим наверх, – говорит Старик, поворачивается и перешагивает сразу через две ступени.
– Наверх, – бормочет Кики. – Блестяще…
Они бегут вверх по лестнице и вскоре слышат под собой шаги циклопа. На самом верху их бег на крышу тормозит тяжелый люк. Старик открывает его, издав шесть свистящих звуков, при которых только такие старики, как он, заставляют думать об агентах ФБР, раскрывающих зловещие преступления.