– То есть для тебя.
– Тогда уж для нас троих…
– Нет, я на такое не подписывалась! – сказала Руби, а когда Брейтуайт сделал шаг вперед, крикнула: – Не подходи!
Но он пошел не к ней, а к высокому холодильнику в корпусе из нержавеющей стали. Остановился и посмотрел на нее.
– Прости, что не рассказал раньше. Я знал, что ты разозлишься, поэтому не спешил. И все-таки должен был найти способ… Что ж, ладно. Если хочешь, уходи. Удерживать тебя я не стану. Однако прежде чем хлопнуть дверью, просто взгляни, от чего ты отказываешься.
Он открыл холодильник и отошел в сторону. Внутри было с десяток полок, и все плотно уставлены маленькими флакончиками с красной жидкостью.
– Я изготовил этот запас эликсира для тебя, – сказал Калеб. – Мне он без надобности, а найти кого-то еще на твое место я навряд ли смогу. Как бы ты ни поступила, знай, я по-прежнему буду ухаживать за Деллой. Даже если мне не удастся ее пробудить, она протянет здесь еще долгое время. Правда, это не жизнь, а так, существование. – Он достал флакончик и закрыл дверцу. – Делла достойна лучшего.
Калеб подошел к Руби. Она больше не кричала и не бежала, только мотала головой.
– Тебе нужно подумать. Вот что: возьми выходной, прогуляйся, освежись. – Он аккуратно взял ее за руку, вложил флакон с эликсиром в раскрытую ладонь, подождал, пока ее пальцы не сомкнутся. – Если в конце концов ты решишь сказать «нет», я пойму. И все же такая возможность выпадает лишь раз. Ты отвергаешь ее потому, что так будет правильно? Или потому, что так спокойнее? Или – извини – потому, что привыкла, что в жизни все достается другим?.. Тебя правда устраивает такое существование?
– Ты – бес, – прошептала Руби.
– Я – человек, который знает, чего он хочет от жизни и как этого добиться. Впрочем, речь сейчас не обо мне, а о том, чего хочешь ты. Пора делать выбор, Руби. Проветрись, отдохни и спроси себя: кем ты хочешь стать?
Падение дома Нэрроу
Выглянув утром из окна, я увидел толпу – четыреста-пятьсот человек появились из-за холма. Потом застрелили цветного… Около восьми вечера они дошли до спальных районов и стали вламываться в дома к цветным. Я спрятался на чердаке. Они запалили несколько домов в округе, а потом пошли к моему. Включили газ, сгрудили рядом мебель и чиркнули спичкой. Когда они ушли, я спустился, перекрыл газ и кое-как потушил пожар, после чего снова вернулся на чердак. Примерно через час после этого пришла еще толпа. Увидев, что мой дом не горит, они вошли и подожгли его снова. Я опять спустился, опять потушил огонь и опять вернулся на чердак. Однако все было в дыму, дышать стало невозможно, и я решил выйти на улицу. Короткими перебежками я направился к литейному заводу, и тут меня поймали четверо. «Куда идешь, ниггер?» – спросили они. Я ответил, что домой, с работы. «Ну что ж, а мы идем убивать ваших».
Ранним воскресным утром в конце января Монтроуз стоял у сыновнего «кадиллака», курил, чтобы согреться, и смотрел, как из сумерек выплывает инопланетный пришелец.
Пришелец был вишнево-красный, ростом с ребенка, и на нем красовалась надпись: «Пейте „Кока-колу“ в бутылках!» Под знакомым слоганом было намалевано от руки: «Только для белых посетителей!»
Монтроуз знал, что для белых жителей южного Иллинойса чужак скорее он, а не Джим Кроу. Жаль, не с кем это обсудить. Особенно расстраивала невозможность сказать пару ласковых владельцу магазина-автозаправки Джону Перчу, на чьей территории и стоял автомат с «колой». Свет в домике не горел, а на колонке висела табличка: «Воскресенье – выходной».
По дороге шли два чернокожих мальчика в ярких зимних курточках – желтой и оранжевой. Им было лет по десять. Монтроуз и мальчик в желтом поприветствовали друг друга кивками, потом отец Аттикуса вновь стал настороженно наблюдать за автоматом, как будто это солдат-южанин в засаде.
Мальчишки, ничего не подозревая об опасности, подошли к автомату и начали собирать по карманам мелочь.
Монтроуз выкинул сигарету.
– Эй! Вы что удумали?! – крикнул он. – Не смейте совать туда деньги!
Он быстро перешел через дорогу, мальчишки испуганно обернулись.
– Вы что тут удумали?
Мальчик в оранжевом, как видно, особым умом не отличался, поэтому воспринял вопрос буквально.
– Покупаем «колу».
Мальчик в желтом был сообразительнее, но все равно понял неправильно.
– Все в порядке, мистер. Мистер Перч нам разрешил.
– Неужели? Прямо разрешил? – спросил Монтроуз. – А зачем вам его разрешение?
– Ну, это же его магазин, – недовольно объяснил мальчик в оранжевом, мол, что за дурацкий вопрос.
Он потянулся к щели для монет, но Монтроуз схватил его за запястье. Мальчик открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же получил оплеуху. Взвизгнув от боли, упал на землю. Монтроуз навис над ним.
– Как ощущение? Может, повторить? Вижу, тебе нравится!
– Мистер, пожалуйста, не надо… – взмолился приятель в желтом.
– Не лезь, или тоже получишь, – предупредил Монтроуз и снова начал буравить взглядом лежащего мальчика. – Я, кажется, задал вопрос.
– Нет, – пробубнил он.
– Что-что? Не слышу.
– Нет, не нравится.
– А по виду и не скажешь. Теперь допустим, что я открыл магазин через дорогу. Вам захочется покупать «колу» у меня?
– Нет!
– Вот, умнеешь на глазах. Знаешь, что это? – Монтроуз ткнул в автомат. – Это все равно что оплеуха. Каждый раз, опуская туда свой пятицентовик, ты как бы говоришь мистеру Перчу: «Спасибо, сэр, а теперь, пожалуйста, по другой щеке!» Уважающий себя человек ни за что так не поступит. Ты понял?
– Да, мистер, понял, – сказал мальчик в желтом.
– Закрой рот. Пусть он говорит.
Мальчик в оранжевом сжал зубы, однако выдавил из себя:
– Понял. Мистер.
– Вот и отлично. А теперь чтоб духу вашего тут не было. И не дай бог замечу, что вы сделали крюк и вернулись. Такую взбучку устрою, мало не покажется.
Мальчишки пошли восвояси. Тот, что в желтом, почти бежал, второй, в оранжевом, изо всех сил показывал, что не боится.
– Вот так-то! – крикнул им вслед Монтроуз. – И в следующий раз берите «пепси»!
– «Пепси» – отстой! – огрызнулся мальчик в оранжевом. – Дебил старый!
С этими словами он нырнул за угол, друг следом. Монтроуз молчал.
«Нет, мальчик, я-то как раз не дебил, – думал он. – А насчет старого… Мне сорок один. В общем, по меркам Джима Кроу, я глубокий старик. Почти динозавр».
Аттикус шел по заснеженной набережной с рулоном туалетной бумаги в руке.
– Даже не говори, – предупредил Монтроуз, направляясь к машине.
– Я вообще-то молчу, пап.
– Вот и помалкивай. И садись с другой стороны. Я поведу.
Два дня назад, зайдя после работы в «Денмарк Весси», Монтроуз застал за своим столиком Калеба Брейтуайта. Они не встречались с той самой ночи в музее.
– Чего еще? – спросил он.
– Добрый вечер, мистер Тернер, – сказал Брейтуайт. – Присаживайтесь. Вас чем-нибудь угостить?
– Я сам могу купить себе выпивку, – огрызнулся Монтроуз, присаживаясь. – Чего надо?
– У меня появился еще один замысел, в котором потребуется ваша помощь.
– Да неужели? И чем же ты станешь угрожать мне на этот раз?
– Ничем. Я вообще-то рассчитывал, что мы обойдемся без подобной мотивации.
– То есть, ты уже считаешь меня своим ручным ниггером?
Брейтуайт даже оскорбился.
– Мистер Тернер, вы слышали, чтобы я так выражался?
– Когда тебя сажают в подвал на цепь, это как-то вытекает само собой.
– Это сделал мой отец.
– А кто меня подстрелил? Тоже он?
– Мой отец застрелил бы вас по-настоящему, а потом избавился бы от вашего сына. А благодаря мне вы с Аттикусом живы, и мой отец никого больше не побеспокоит.
– У сказочки-то есть продолжение. И, сдается мне, не одно.
– Простите, что украл книгу Ады – мне нужно было произвести должное впечатление на капитана и его людей.
– Хорошо, мы не твои ниггеры, но тебе нужно, чтобы этот твой капитан думал наоборот.
– Будь иной выход, я бы им воспользовался. Заметьте, никто не пострадал, да и для вас все закончилось весьма прибыльно. Даже если бы вы заставили Бернсов принять требования Ады всерьез, вы бы до скончания века спорили за каждый цент. А я просто дал вам деньги.
– Нет, это не считается, – поводил пальцем Монтроуз. – Выплатить чей-то долг за девяносто лет не считается благим поступком.
– Это даже не мой долг.
– Вот именно, не твой. Твой все еще висит. И не думай, будто я про него забуду.
– Вы про Ханну? Вам и ее жалованье нужно?
– Не о том речь.
– Я ведь могу устроить, – сказал Брейтуайт. – Конечно, учитывая проценты за сто пятьдесят лет, быстро набрать такую сумму будет непросто. Но если это поможет загладить мою вину перед вами…
– Ты совсем тупой или прикидываешься? – спросил Монтроуз. – Нельзя купить расположение чужими деньгами. Выплата долга – это не услуга.
– Хорошо, давайте тогда поговорим о настоящих услугах. Вы ведь наверняка чего-то хотите, мистер Тернер. Я слушаю.
Монтроуз шумно выдохнул, закипая.
– Нет, мистер Брейтуайт, это я тебя слушаю. Выкладывай, что тебе от меня надо, чтобы я мог поскорее послать тебя к черту.
– Ладно, – сказал Брейтуайт. – Мне нужно, чтобы вы разыскали Генри, сына Хайрама Уинтропа. Он пропал из дома незадолго до того, как мой отец убил его отца. Тогда ему было шестнадцать, и ходят слухи, что он сбежал с одной из служанок. И прихватил с собой кое-что из отцовской библиотеки.
– Опять книги! Снова магические талмуды?
– Да. Мой отец сам хотел его разыскать, так как думал, что он украл «Книгу имен». Однако юноша на удивление хорошо заметал следы, особенно если учесть, что Генри, насколько известно, практиком не был. Более того, натурфилософию он, судя по всему, на дух не переносил. Выходит, книги взял не для того, чтобы ими пользоваться, а чтобы насолить Хайраму. Причем наверняка понимал их ценность, и мой отец надеялся, что когда-нибудь Генри их продаст.