– Да нет, просто хотелось посмотреть, что завезли на неделе.
– Тогда подойди к окну. Если что-то хорошее попадется, я покажу.
Невилл с Кертисом вошли внутрь, а Хорас прильнул к стеклу и переступал с ноги на ногу, чтобы согреться. Вдруг сзади кто-то подошел. Испугавшись, что это тот человек с кубиками, Хорас закрыл голову руками и обернулся. Перед ним стояли двое белых мужчин, прилично одетые и гладко выбритые. Тот, что слева, откинул полу пальто. На жилете у него был полицейский значок.
– Хорас Берри? – спросил он. – Я детектив Ноубл, а это – мой напарник, детектив Берк. Мы хотим задать тебе несколько вопросов.
Детективы отвели его в закусочную неподалеку. Сверкнув жетонами, отвадили официантку и усадили Хораса на диванчик и окружили с двух сторон: Ноубл слева, Берк справа. Сбежать было невозможно, но и вертеть головой, чтобы видеть, кто говорит, не приходилось. Больше всего, однако, пугал посетитель, который сидел за стойкой напротив и курил сигару. Когда Хорас заметил, что у того над головой клубится дым, то почувствовал, как в легких начинается спазм. Чтобы избежать приступа, нужно было сохранять спокойствие и дышать медленно и глубоко. В такой обстановке это оказалось непросто.
– Так вот, Хорас, – начал детектив Ноубл. – Мы позвали тебя сюда…
– …чтобы ты помог нам в расследовании, – подхватил детектив Берк.
– Для начала, что ты можешь рассказать нам про эту вещь? – Ноубл положил на столик выпуск «Межпланетных приключений Оритии Блу». – Узнаешь?
Хорас взял альбом в руки. Это был одиннадцатый выпуск, который он сделал специально к Рождеству, только весь мятый и рваный. Чернила на обложке расплылись, на обороте отпечатался грязный след от колеса.
– Его нашли на месте происшествия, – сказал Ноубл.
– Происшествия?.. С мамой ничего не случилось?
– С мамой? – спросил Берк. – Нет, насколько нам известно, с ней все в порядке.
– А при чем здесь мама? – спросил Ноубл.
– Ни при чем, – быстро проговорил Хорас и притворился, что разглядывает след от колеса.
Ноубл двумя пальцами поддел мальчика за подбородок.
– Послушай, Хорас, врать нехорошо.
– Совсем нехорошо, – поддакнул Берк. – Это может плохо кончиться.
– Хочешь, я открою тебе один маленький секрет? – спросил Ноубл. – Когда полицейские – я имею в виду, умные полицейские, вроде нас – задают вопрос, то уже знают ответ. Но все равно спрашивают, чтобы проверить, готов ли человек помогать им…
– …или пытается их поиметь, – закончил Берк.
– Ты ведь не пытаешься нас поиметь?
– Нет! Не пытаюсь… Я не понимаю, что происходит, – сказал Хорас.
– А тебе и не надо понимать, – сказал Берк. – Просто отвечай на вопросы.
– Впрочем, кое-что мы тебе расскажем. – Голос Ноубла смягчился, и он посмотрел на напарника. – Можно ведь?
Детектив Берк дернул плечом.
– Ну, разве что самую малость.
– Конечно. – Ноубл снова повернулся к Хорасу. – Нас интересуют разные связи. Последние несколько месяцев мы с детективом Берком провели в наблюдении. Знаешь, что это такое?
– Вы следите за кем-то?
– Верно. А конкретно – за человеком по имени Калеб Брейтуайт. Тебе знакомо это имя?
Хорас, зная, что полицейские внимательно следят за каждым его движением, помотал головой.
– Ладно, – продолжил Ноубл. – Мы следим за мистером Брейтуайтом и за людьми, с которыми он общается. Например, за твоим кузеном Аттикусом, дядей Монтроузом, папой.
– За папой? Но зачем…
– А поскольку мы очень дотошные, то ищем также людей, которые могут быть связаны с мистером Брейтуайтом, даже если их никогда не видели вместе. В эту категорию и попадает твоя мама. Это первое.
– Второе – то самое происшествие, – подхватил Берк.
– Перестрелка, – уточнил Ноубл. – Причем не простая, а с очень странными последствиями.
– Весьма странными. Трое убиты, двое пропали без вести, один покинул место происшествия. А вот эту вещь, – он ткнул пальцем в комикс, – мы нашли рядом с убитыми.
– Видишь ли, дело произошло в Висконсине, за пределами нашей юрисдикции, – пояснил Ноубл. – Однако местные следователи – друзья нашего начальника – готовы пойти навстречу и поделиться информацией. Они никак не могли понять, при чем тут этот комикс, поэтому в итоге передали его нам.
– Мы бы тоже долго ломали голову, – вставил Берк. – Но тут всплыли кое-какие связи…
– Орития Блу – весьма необычное имя, – сказал Ноубл.
– Мы узнали, что Орития – царица амазонок, но малоизвестная. Сегодня все знают лишь одну амазонку – Чудо-женщину, а значит, если речь заходит про царицу, то вспоминают только ее маму. Как там ее звали?
– Ипполита, – подсказал Берк.
– Точно, Ипполита. А единственная Ипполита, которую мы знаем, – это Ипполита Берри.
– Интересное совпадение, как думаешь?
– О, это еще не все, – поднял палец Ноубл. – Еще мы узнали, совершенно случайно, что в девичестве твою маму звали Ипполита Грин.
– Блу и Грин. – Берк усмехнулся. – И обе цветные.
– Также мы узнали, что твоя мама часто ездит по стране, и что в ночь на двадцать первое декабря, когда и случилось это происшествие в Висконсине, ее не было в городе. Мы едва ли заподозрили бы в ней поклонника комиксов, но, пообщавшись с твоей учительницей, миссис Фримэн…
– Вы и с миссис Фримэн говорили?
– Как я уже сказал, мы очень дотошные. Так вот, миссис Фримэн рассказала нам, что ты – довольно талантливый художник. И, думаю, ты понимаешь, какая картинка у нас сложилась, – подытожил Ноубл. – Вот, Хорас, сколько всего мы тебе рассказали. Теперь твоя очередь. Это ведь твое художество?
Отпираться смысла не было.
– Да, мистер.
– И ты дал его маме перед той поездкой?
Хорас кивнул.
– Ты знаешь, куда она ездила?
– В Миннеаполис.
– Значит, по пути могла проехать через Висконсин.
– Может быть.
– И что с ней там случилось?
– Не знаю, – ответил Хорас; детектив Берк вдруг наклонился ближе. – Правда не знаю!
– Что-то ты наверняка знаешь. Говори, – приказал Берк.
– Мама сказала… что потеряла его!
– Когда?
– Когда вернулась. На Рождество. Она спрашивала, не забирал ли я комикс из машины. Я сказал, что нет, тогда она решила, что он потерялся. Она была чем-то обеспокоена. – Хорас понял, что брякнул лишнее – Но она бы…
– Она бы что?..
– Она бы не сделала ничего плохого!
– Конечно, нет. Сама – нет, – кивнул Ноубл. – А если мистер Брейтуайт поручил ей…
– Я не знаю никакого мистера Брейтуайта! Не знаю…
– Спокойно, Хорас, спокойно. Мы тебе верим. Но видишь ли, в чем дело. Нам с детективом Берком нужны ответы. Мы, конечно, можем пойти к твоей маме и обо всем расспросить, но если она и в самом деле работает на мистера Брейтуайта, то начнет отпираться…
– И тогда нам придется прибегнуть к другим методам. Весьма неприятным, – сказал Берк.
– Увы, такова наша работа, – развел руками Ноубл. – Но вот мне подумалось: может, ты задашь ей эти вопросы? Как бы невзначай. Поинтересуешься, не нашелся ли комикс, узнаешь, что-нибудь про ту поездку в Миннеаполис.
– А когда узнаешь все, что сможешь, – добавил Берк, – попробуй упомянуть при ней имя Калеб Брейтуайт. Скажи, мол, случайно услышал от папы в каком-то разговоре. И посмотри, как она отреагирует.
– А после этого придешь к нам и все расскажешь, – закончил Ноубл. – Ну как, Хорас? Поможешь?
Он очень хотел сказать «нет». Мало того, что его заставляли шпионить за мамой, так он еще и понимал: это спектакль, и детективы уже все для себя решили. И если они задумали арестовать маму, им ничто не помешает, как бы Хорас ни ответил. Так что он мог спокойно отказаться, и пусть делают с ним, что хотят, зато совесть будет чиста. Но ему не хватало храбрости; одна только мысль перечить полицейским вызвала очередной предостерегающий спазм в легких.
– Я попробую… попробую поговорить с ней.
Детектив Ноубл погрустнел.
– Хорас-Хорас… Ты меня расстраиваешь.
– Мы же говорили тебе, что врать нехорошо, – сказал Берк.
– Я не вру! Я поговорю с мамой. Я все…
Затем он закашлялся. Посетитель с сигарой отошел от стойки и, окутанный едким сигарным запахом, двинулся к их столику.
– Ну что? – спросил он.
– Простите, капитан Ланкастер, – сказал Ноубл, – боюсь, Хорас не хочет сотрудничать с нами.
– Он думает, что может нас одурачить, – сказал Берк. – Пообещает помочь, мы его отпустим, а он побежит домой и расскажет все мамочке с папочкой.
– Хорошо, тогда поступим по-другому, – сказал капитан Ланкастер.
Он затянулся сигарой, ее кончик полыхнул. У Хораса задергался глаз.
– Поднимите его.
Хораса подхватили под руки, рывком подняли с дивана и перенесли через столик. Он отбрыкивался и пытался кричать, но в легких не хватало воздуха. А когда его поставили на пол, оказалось, что крики не помогут: официантка и все другие посетители куда-то испарились. Остались только Хорас, детективы, их капитан и пылающий кончик сигары.
Чтобы было труднее попасть, Хорас мотал головой из стороны в сторону, пока не поплохело, однако Ланкастер не собирался выжигать ему глаза. Правой рукой он вытащил сигару изо рта и смачно плюнул на левую ладонь. Потом снова вставил сигару в зубы, сложил ладони и начал быстро-быстро их растирать. Увидев, что от ладоней пошел дымок, Хорас даже прекратил дергаться.
– Подержите ему голову, – сказал капитан.
Хорас снова попытался вырваться, но детектив Берк вцепился пальцами ему в затылок. Капитан положил свои горячие, измазанные слюной ладони ему на волосы и начал втирать, как будто хотел выжать из него всю удачу до капли.
Ночью ему опять приснились головы.
Этот сон преследовал его с детства. Когда Хорасу было семь лет, дядя взял его с собой на склад в городке Гэри, штат Индиана – по сути, свалку списанного промышленного оборудования. Хозяева типографии отправили его туда за подержанным печатным станком.