– Вот болван, – поневоле подумала марсианка, – такая красотка, такой неземной цветок. Подойди и сорви…
Мгновенно они с лошадью вывалились из этого призрачного мира, который растворился в туманной дымке, словно, все было только сном. Их отбросило непреодолимым дуновением не на километры, но на целую галактику, и теперь тот мир оказался на немыслимом расстоянии. Да, и был ли он вообще?
И вдруг: “Заходите еще!” – показалось ей, словно кто-то шепнул на прощанье. И они свалились с этого неба на сочную зеленую траву.
– Дура, – засмеялась лошадь, – в следующий раз будь аккуратней, так можно переломать все ребра!
– Ну, дура… дура, – смеялась в ответ Марсианка.
– Тебе понравилось? – спросила лошадь. Они снова находились на просторном зеленом лугу, где только лошади поодаль, свежий ветерок, журчание ручья и ласковое солнце.
– Я не знаю, – ответила марсианка, – почти как на Марсе, но я там не была, поэтому не знаю. Как-то удивительно спокойно и хорошо, светло и чисто. Но, иногда, кажется, что ты высоко-высоко, а парашют захватить позабыла и тогда начинаешь со страхом смотреть вниз.
– Просто не нужно бояться себя, вот и все, – ответила лошадь. Она уселась рядом с Марсианкой и отдыхала от сумасшедшей прогулки или бега, и всего увиденного. Женщина тоже смотрела по сторонам, любуясь бесконечной зеленой равниной, потом перевела взгляд на свое запястье, где маленький след от цепочки напомнил ей о чем-то еще, и спросила:
– Зачем ты приходишь в наш человеческий мир, когда у тебя есть свой? Зачем тебе мы – люди?
Лошадь повернула к ней голову и посмотрела красивыми карими глазами. Ее грива шевелилась на ветру, шея гордо возвышалась над туловищем, она была очень красива. Долго так смотрела на женщину, потом начала свой рассказ:
– Помнишь, какая я странная и некрасивая появилась в вашей стране. Стране Людей. А ведь не всегда я была такой. Жизнь так сложилась…
Лошадь снова задумалась, вспоминая.
– Когда-то у меня был хозяин… человек… Он работал в цирке. Поначалу все было хорошо. Я выступала, он был хорошим наездником и лихо скакал на моей спине, вытворяя сумасшедшие трюки. Правда иногда любил жонглировать горящими факелами, и те больно жгли мое тело. Зато, как ему хлопали зрители, и как он был рад и любил меня! Но однажды один мальчик измазал мой хвост смолой. Нет, он был хорошим парнем, гимнастом. Он здорово скакал под куполом. Я бы так не смогла. И вот… Он решил пошутить и вылил смолы мне на хвост, а потом… Во время представления хвост от факела загорелся.
– И что? – воскликнула женщина.
Лошадь на минутку задумалась, потом продолжила.
– Загорелся… Хозяин хотел было кинуться за водой и потушить, но зрители начали аплодировать. Они хлопали так, как никогда еще не делали до этого, и он остановился… Я понимаю… Если тебе аплодируют, ты должен стоять и кланяться. И он кланялся… И я тоже… А зрители продолжали хлопать… взрослые, их дети… Наверное, они ничего не поняли и подумали, что это такой трюк… Так я осталась без хвоста… Конечно, потом немного отросло, но выступать я больше не могла – стала некрасивой…
– Что было потом? – спросила женщина.
Лошадь махнула замечательным черным хвостом, переливающимся черной смолой на солнце, и продолжила.
– Хозяин цирка продал меня одному человеку… Фермеру… И тогда я из ездового скакуна превратилась в тягловую кобылу. Мои бока стерлись от оглоблей, превратившись в грязные пятна. Но, так было надо. Нет, меня хорошо кормили, правда, мне было тяжело работать, но его сын, маленький мальчик любил меня. И я его тоже. Я научила его скакать на лошади, то есть на себе. Ах, как он был счастлив! И я тоже была счастлива в такие минуты. Но однажды человек из соседней фермы устроил с нами соревнование. Так, шутки ради. Он разводил лошадей, и те бегали по ипподрому. Там были замечательные скакуны. Чемпионы! И вот мой мальчик согласился с ним соревноваться…
Лошадь снова задумалась, посмотрела на луг, на солнышко…
– Я так любила своего малыша – парню было всего лет тринадцать. Он так хотел выиграть – а тут эти замечательные скакуны. А я совсем разучилась к тому времени ездить на скорость. От тяжелой работы ноги мои стали толстыми, мощными, я стала такой неповоротливой.
– И что же дальше?
– Дальше… Мы встали рядом на таком же большом лугу. Помню взгляд этого рысака – красавца, на котором сидел наш соперник. Он смотрел с жалостью, видимо, понимая, что я очень люблю своего мальчика. А он знал, чем это может закончиться. Он был хорошим рысаком, породистым, совсем как я когда-то в цирке, но он был в хорошей форме. И мы побежали. Этот черный красавец сначала из жалости немного отставал, видимо, боясь за меня, ведь мы одного племени, но он тоже любил своего хозяина. А когда получил по бокам плеткой, рванул вперед. Тут все и началось. Ты не представляешь, что такое настоящий бег. Это полет, это гонка без рассудка и правил. Особенно, если ты любишь своего хозяина. Это восторг, который передается твоему наезднику, это счастье победы, которое он способен познать благодаря тебе. Ради этого стоит жить и тогда ты готова на все!
Конечно, черный рысак меня обошел, но теперь мой мальчик нещадно лупил меня своей плеткой. Ах, как он хотел победить! А желание любимого хозяина – закон для скакуна. Лошадь – единственное животное, которое, вопреки закону инстинкта самосохранения, продолжает бежать на радость хозяину. Уже нет сил и возможности, но если любишь – делаешь невозможное. Так и случилось. Потом…
Красавица – лошадь помолчала немного, вспоминая о чем-то с улыбкой. Видимо, это была последняя победа в ее жизни.
– Потом я долго лежала на лугу, мальчик не понимал, почему я только что мчалась с такой скоростью, а теперь не могу подняться. Что-то оборвалось внутри. Нет, я осталась жить, но работать уже не могла… Меня снова продали… Теперь я рядом с тем цирком возила в маленькой повозке детей перед представлениями. Мой хозяин держал меня в железном гараже. Денег на еду у него не хватало, поэтому зимой было голодно… и холодно. А летом в этой железной коробке было очень жарко… Старик любил выпить после работы, а потом долго со мной разговаривал, иногда бил старым кулаком по моей морде. Делал это, конечно, любя, но несколько зубов выпали, и губа моя совсем отвисла. Маленькие дети уже не подходили к нашей повозке и не катались на мне. А потом дед умер… Он был хорошим человеком, но очень старым и любил выпить. И когда месяц назад все началось – он умер, а я осталась одна…
– И тогда ты пришла сюда? – спросила женщина.
– Иногда я прихожу сюда, но совсем ненадолго. Видимо, каждой лошади нужен хозяин, свой человек, ради которого хочется снова надеть узду и мчаться, и побеждать, позабыв о недугах и делать это ради него. Поэтому, совсем ненадолго я прихожу сюда, но потом возвращаюсь к вам – к людям…
– Ты совсем, как человек, и мыслишь, как человек, только очень умный и добрый, каких совсем не бывает, – сказала женщина. Лошадь ответила: – Наверное, в той своей прошлой жизни я была человеком, поэтому тянет в вашу страну.
– Была человеком… странно… потом стала лошадью, – задумчиво повторила женщина. Лошадь улыбнулась: – Сделала что-то лошадиное – вот и стала лошадью. За все нужно платить.
– Наверное, очень кого-то любила, пока себя не загнала.
– Любила, – лошадь снова улыбнулась, – за это тоже нужно уметь платить.
Подумала немного, посмотрела на женщину, на эту Марсианку, и вдруг внезапно спросила: – Ты хочешь остаться здесь?
– Есть траву, – смеясь, ответила женщина, – пить воду из ручья, скакать по лугу и ржать, как лошадь… Извини…, – спохватилась она.
– Ничего, – снисходительно кивнула лошадь, потом подумала и добавила:
– Если очень проголодаешься, ты, конечно же, можешь съесть меня, – и было непонятно, шутит она или говорит серьезно. – Так, ты хотела бы остаться здесь?
Марсианка посмотрела в глаза этой красивой умной лошади, немного помолчала и ответила: – Нет.
– А ТАМ?
Женщина снова задумалась и сказала:
– Не сейчас… Может быть, когда-нибудь позже…потом… в другой жизни, но не сейчас.
– В другой жизни! – горько засмеялась лошадь, – что ты знаешь о жизни? – и добавила, – хотя, если ты начинаешь задумываться о ней, значит, начинаешь жить.
– Я тебе благодарна за приглашение, – продолжила женщина, – но, нет. Я все решила, я хочу в свою Страну, к людям!
– На цепь? – гневно воскликнула лошадь.
– Ты же ходишь в узде!.. Такова жизнь… Так надо…
Лошадь поникла головой, посмотрела в глаза марсианке и ответила:
– Ты обязательно построишь свой луг, зеленый и большой, с удивительными цветами и растениями. У тебя все получится…
Глава 26
– Привет!
Это был начальник милиции. Он нагло маленькими глазками смотрел на него, и Орлов не понимал, почему тот так по-хамски себя ведет.
– Привет, – вяло ответил он, не узнавая свой голос. Силы покинули его. Он после месяца тренировок, после упорных занятий чувствовал себя бодрым и уверенным, но сейчас… Большой человек внезапно пошел на него и шутливо толкнул большим животом.
– Чушь какая-то, – подумал Орлов. И вслух произнес:
– Ты что себе позволяешь?
– Что хочу, то и позволяю, – не задумываясь, ответил толстяк.
– Пьяный что-ли?
Большой человек громко засмеялся и отошел в сторону. – Что хочу, то и позволяю, – повторил он. Орлов в бешенстве сунул руку в карман, где в последнее время носил пистолет, но к своему ужасу его не оказалось. И кармана тоже не было!
Толстый милиционер снова загоготал и пошел на него.
– Кретин, – проорал он, – это твой сон! – И снова толкнул его своим пузом. Пузо прошло насквозь Орлова, не причинив вреда.
– А теперь мы с тобой поиграем в одну игру, – продолжил милиционер и нагло ощерился.
– Видишь, вон там ты изволишь спать, – и показал толстым пальцем куда-то вдаль. Орлов посмотрел в ту сторону и увидел спящего на своей кровати Орлова. Тот лежал, закрывшись одеялом, ничего не подозревая. Собственно, подозревать ни о чем он не мог – там было лишь тело Орлова. Оболочка. Сам Орлов был здесь. Тот самый