— Такое гадание только Додоне под силу, — заметила Летка. — Говорят, очень от него голова болит. Но знаете, мада, если Додона взялась помочь, то результат будет, это точно.
Вернувшись к плите, Виктория схватила половник размером с бычью голову и в сердцах треснула им по одной из медных кастрюль, подвешенных над плитой. Кастрюля загудела.
— Кабы умела я медь слушать, давно бы мои мучения кончились…
— А давайте попробуем?! Погремим и послушаем! — воодушевилась Летка, которой очень хотелось помочь.
Повариха недоверчиво улыбнулась, но Летка забрала у неё половник.
— Новичкам везёт! Стойте рядом, мада, и слушайте! — Она осторожно тюкнула в днище большой медной кастрюли.
Звук вышел ни то ни сё.
— Не слышно, — сказала Виктория, насупив широкие чёрные брови.
Бац!
— Ничего не слышу!
Бац! Бац!
Летка стучала, а Виктория, вздрагивая, вслушивалась в звон и грохот кастрюль, по которым её помощница, не жалея сил, дубасила половником.
Наконец они, обе ошалевшие и оглохшие, упали на табуреты, закрыв уши руками.
— Что-нибудь слышали, мада? — спросила раскрасневшаяся и возбуждённая Летка, когда у неё перестало звенеть в голове.
— Да, слышала, — ответила Виктория. — Духи кастрюль сказали мне, что если обед не будет готов вовремя, ждёт нас с тобой выволочка. И что сейчас сюда весь дом сбежится.
И действительно, не успела Виктория договорить, как на кухню заглянула испуганная Лорна, а за ней и Хейго.
— Что за шум?!
— Пожар? Сигнализация сработала? — Хейго быстро обшаривал кухню глазами.
— Всё в порядке, не беспокойтесь! Проверка кастрюль на прочность! — выпалила Летка первое, что пришло на ум.
— С ума сошли? Там Бомбаст с Гриваттой стоят в коридоре, боятся войти.
— Вот и хорошо. Ведьмы меди боятся, — прошептала Летка. — Ведьмам здесь делать нечего.
— Пожалуйста, потише, у нас гости… брат… — сказала Лорна, и они с Хейго ушли.
— Кто в гостях? — спросила Виктория. — А то я слегка оглохла.
— Господин Горн! — громко ответила Летка.
— Ходит и ходит… И чего ходит? Только вещи портит. Столько убытков госпоже Айлин.
— Так не он же.
— Так из-за него же! Сантэ терпеть его не может.
— Бегу… бегу… — раздался задыхающийся голос Барри, и старик влетел на кухню, шаркая и раскачиваясь на ходу. — Что… тут… случилось…
— О, господи, — сказала Виктория. — Рысачишь, как молодой.
— Обокрали?! — хрипел старик.
— Успокойтесь, господин Барри, садитесь сюда, отдышитесь. Ничего не украли, ничего не
случилось, — ласковым голосом говорила Летка, помогая старику усесться на скамью у стола.
— А я слышал шум…
— Ну, слышал, и что? Конец света, всеобщий сбор? — ворчала Виктория, принимаясь энергично шинковать морковь.
— Осторожнее, мада, — между делом сказала Летка, но Виктория уже порезалась.
Высасывая из ранки кровь, она задумчиво смотрела на свою помощницу, но та, почувствовав взгляд, ещё ниже склонилась над Барри.
2
Айлин только принялась расчёсывать мягкой щёткой длинную шерсть Сантэ и кошка замурлыкала от удовольствия, как, постучавшись, в кабинет вошёл Кристофер, взъерошенный, с красным лицом, по которому ручьями стекал пот.
— Что с тобой, дружок? — спросила Айлин.
— Э-э…
— Ты не болен?
Вид у Кристофера был отсутствующий, взгляд блуждал.
— Господин Горн, — выдавил он из себя.
— Наконец-то. Приглашай.
Кристофер исчез, а в дверях появился гость — худощавый, с тростью в руках, в тёмно-сером отменно сидящем костюме.
— Ричард, — поприветствовала его Айлин, не поднявшись.
С времени их последней встречи осенью он заметно постарел, волосы побелели, под глазами набрякли мешки. Но годы не могли его согнуть, спину он по-прежнему держал прямо.
Брат в замешательстве остановился — Айлин всем видом показывала, что поглощена туалетом зашипевшей на гостя Сантэ — и всё же закончил ритуал приветствия: шагнул вперёд и поклонился обеим.
— Госпожа Сантэ… Дорогая сестра…
— Рада тебя видеть. — Айлин приглашающим жестом указала на кресло.
— И я тебя, — любезно ответил её брат, пристраивая трость к столу и усаживаясь в удобное кресло напротив.
Она звонила ему раз сто, на сто первый он поднял трубку и согласился встретиться. Поэтому, по заранее продуманному плану, она не бросилась к нему с распростёртыми объятиями. У неё тоже есть гордость.
— Что-нибудь выпьешь?
— Да, спасибо, валерьянки.
— Шутишь?
— Шучу.
— А то я…
— Нет-нет.
— Мы можем говорить свободно? — спросила Айлин.
Господин Горн похлопал себя по левому карману, давая понять, что при нём та самая штука, которая делает не различимыми для постороннего слуха любые исходящие из кабинета звуки, — предмет жгучей зависти Айлин. Подумав, Ричард зачем-то достал и показал ей эту крошечную старинную вещь, сделанную в виде родового символа Монца — меча с рукоятью, усыпанной рубинами.
— Ты здорова, сестра?
— Вполне. Книготорговля идёт успешно?
— Бывало и хуже, — ответил господин Горн и в свою очередь участливо поинтересовался: — А как Фанни?
— Хуже не бывает…
— Х-м… позволь спросить, она уже выбрала госпожу Сантэ?
— Если бы. Она её… пнула.
Тема была неприятной, если не сказать ужасной. Господин Горн быстро взглянул на кошку, с блаженным видом лежащую у Айлин на коленях, хотя до этого тщательно избегал встречаться с ней взглядом.
— Девочка до сих пор без наставника.
— До сих пор, Ричард, — потупилась Айлин.
— Может, всё дело в этом?
— Но где взять надёжного человека?
— Да, согласен, это проблема. Извини за вопрос, но меня беспокоят последние слухи. Не могу поверить — ты что, гадаешь на картах?
Щётка в руках Айлин задвигалась энергичнее, и Сантэ возмущённо пискнула.
Прости, дорогая… Неужели, кроме слухов, нам больше нечего обсудить?
— Что означает да? Печально. Только и разговоров в городе, что ты себя из-за гаданий поедом ешь. Прими это, пожалуйста, к сведению.
— Хорошо, Ричард, я постараюсь, — через силу улыбнулась Айлин.
— Помню, ты планировала отпустить Фанни на каникулах в Монровию. Может, девочке будет полезна смена обстановки?
— Чтобы она сбежала при первой же возможности?
— М-м…
— Извини, — виновато сказала Айлин. — Иногда меня заносит с жалобами.
Пусть с некоторых пор в их отношениях всё пошло не так, брат по-прежнему старался её оберегать, и она это ценила. Нельзя не прислушиваться к советам близкого человека, который действует из лучших побуждений. Но ведь карты не врут, она не зря волновалась за Фанни. Пнула мурру!
— Пожалуйста, приглядывай за ней внимательнее, — словно прочитав её мысли, сказал брат.
— Ты пришёл из-за отравленных кошек? Бедные крошки… Что за звери эти подземщики…
— Я пришёл, потому что ты меня пригласила, но, буду честен, скорее, из-за пропавших детей.
Айлин переменилась в лице.
— Ричард… Ты только не подумай, что я такая бессердечная, начала с кошек…
— Я не думаю, — мягко сказал господин Горн. — Защищать кошек — дело всей твоей жизни. Просто дети сейчас важнее.
Айлин откинулась на спинку дивана и несколько мгновений посидела, прикрыв глаза, а потом сказала тихо:
— Странные дела, непонятные… Оба ребёнка пропали прямо из дома, ночью… В полиции мне сказали, что так нагло и хитро действуют маньяки…
— Фанни была у меня на днях.
— Я не знала.
— Мы говорили о собаках.
— О каких собаках? А-а… о собаках…
Как-то раз, в детстве, Фанни спросила её, есть ли в их городе собачки, и с разрешения Айлин, вместе с господином Ульпином съездила в Пёсий Дол взглянуть на щенков.
— Если похищения продолжатся, Фанни предложила искать по свежим следам, используя собаку. Хорошая мысль. Знаешь, со стороны полиции было крайне неблагоразумно отказаться от собак-ищеек по предписанию твоей «Защиты».
— Вовсе не глупо! Они конфликтовали с кошками!
— Ладно, сейчас не об этом. Я уже виделся с Антеем Комаром. Это хозяин пса по кличке Кураж. Антею двадцать семь, и он странноват. Но парень отзывчивый, ради доброго дела в лепёшку расшибётся.
— Семейный?
— Одинок. Живёт с матерью.
— Напомни, пожалуйста, Ричард, как так случилось, что в нашем городе всё ещё обитают собаки?
— Я не согласен с этим всё ещё, но по существу вопроса: это заслуга пса Бубуя. Когда-то очень давно он грудью закрыл Нежную Миу от бешеной кошки. Бессмысленный, но впечатляющий подвиг. После того случая семья Комаров получила исключительное и бессрочное право держать в Дубъюке собак. Так что когда после Второй войны с кошками всех собак из Дубъюка вывезли, Бубуево потомство здесь задержалось.
— Храбрец! Чудесный пёсик, — восхитилась Айлин.
— Погиб от ран.
— О… Мы его не забудем.
— Кураж единственный пёс, оставшийся в округе. Выродились у нас собаки.
— Почему? — машинально спросила Айлин.
— Щенки часто гибнут от вируса. Так вот, Антей согласился участвовать в расследовании, тем более что Кураж натаскан на лисиц и прекрасно берёт след.
— Натаскан… на лисиц? — оторопела Айлин. — И ты так убийственно бесстрастен?
Господин Горн пожал плечами.
— Чем-то приходится жертвовать. Собака должна быть в форме, иначе какой от неё прок. Итак, что мы решили? Пёсий Дол слишком далеко, но если ты согласна привлечь Антея, я сниму для него домик поближе к отделению полиции, чтобы в случае нового похищения он смог быстро прибыть на место в составе розыскной группы. Пожалуйста, переговори с Болтаем, чтобы не мешали парню.
— Пусть мэр с ним договаривается, наверняка они родственники. А мне он категорически неприятен, — нахмурилась Айлин. — От начальника полицейского управления города постоянно несёт перегаром. Слов нет! Какой пример для подчинённых?
— Да ну его, в самом деле, — отмахнулся господин Горн.
— Всё, моя радость, — сказала Айлин Сантэ, — мы закончили твой туалет.