— Иди уж, — бросила через плечо Виктория.
Гриватта мигом исчезла.
— Дела, — с горечью сказала Летка. — Третий слой косметики забыла наложить, вот её дела. Могла бы, между прочим, помочь. Не видит, что мы тут из сил выбиваемся?
— Её смена кончилась, а чужую работу она выполнять не обязана, — безжалостно отрезала Виктория.
— Это несправедливо, — с упрёком сказала Фанни. — Обед общий, значит, все должны помогать.
Летка выпрямилась на своём высоком стуле и, глядя в окно, выходящее во двор, вдруг отчеканила дрожащим голосом:
— Я отчаянно завидую её поразительной красоте. Которая дана ей непонятно за что. И её наглости, которая помогает ей прекрасно устроиться в жизни. И если кто-то знает, как нарастить себе кожу, как у слона, пусть поделится со мной этим полезным секретом.
Виктория медленно обернулась и посмотрела в спину Летке. Наверное, впервые в жизни она не нашлась, что сказать.
…Гордон принёс три изумительных низких букета, составленных женой. Лорна расставила их на столе и теперь на повышенных тонах разговаривала по телефону с поставщиком фруктов. Возбуждённый Барри появлялся на кухне, суетливо нюхал блюда, пробовал, и, если ему что-то не нравилось, делал замечания, подсаливал, а потом снова убегал. Фанни поработала Трущей бабушкой из легенды, которой поручали самую неприятную работу, — почистила сорок варёных яиц, а потом принялась носиться с тележкой в столовую и обратно. Исколотые пальцы болели, но она всё время помнила, как горячо благодарила её Летка. Оказывается, довольно приятно быть кому-то полезным…
Наконец Лорна вместе с Викторией и Леткой помчались принимать доставленные фрукты. Продукты обычно подвозили по подъездной дорожке к задней двери кухни, а оттуда разносили по кладовкам и холодильникам, мясо по старинке клали в ледник. Кухня опустела.
Фанни поспешила вытереть руки, убедилась, что Барри нет поблизости, и пулей метнулась к буфету. Там она надёжно обмотала лицо своей косынкой, чтобы защититься от ядрёного запаха специй, распахнула скрипучие дверцы буфета, подтащила табурет Барри и взлетела на него, не забыв, однако, закрепить стопор.
Привстав на цыпочки, Фанни принялась двигать склянки на самой верхней полке, пока не увидела нарисованный на задней стенке синий крестик. Потянувшись, она нащупала и с треском оторвала приклеенный под крестиком узкий кожаный футлярчик. В нём оказались две одинаковые иглы длиной в ладонь, соединённые ушко в ушко прочной металлической цепочкой. Внимательно рассмотрев футляр, Фанни, к своей большой радости, обнаружила на заправленном внутрь ярлычке вышитые слова:
Убедись, что враг не присолил твою пищу.
Похоже, иглы предназначались для проверки приготовленной еды. Логично, учитывая, что тайник находится на кухне. Присолил… Определяют количество лишней соли? Нет, здесь что-то другое… указание на возможную угрозу, исходящую от врага. Фанни осенило. Присолил следует понимать как отравил…
Она едва успела вернуться, как в кухню ворвались Лорна и Летка, каждая с тяжёлой коробкой в руках. За их спиной возникла Виктория с огромной корзиной персиков.
— Уф, — с облегчением выдохнула она, ставя корзину на пол. — Теперь только вымыть и разложить.
— Кажется, успеваем, — сказала довольная Лорна, когда фрукты были отнесены к мойке. — Госпожа Айлин уже приехала, так что у нас двадцать минут. Я побежала. — И она исчезла.
— А вы что замерли, куропаточки мои? — поинтересовалась Виктория у Фанни и Летки. — Рано отдыхать собрались. Сначала печаль, радость потом. — Она любила повторять эту поговорку.
— У меня спина болит, — пожаловалась Фанни, у которой с непривычки и в самом деле ныло всё тело.
— У меня тоже. В доме есть доктор, если не знаешь. Сходи к нему после смены.
…Фрукты были вымыты и высушены бумажными полотенцами, разложены в трёхъярусные хрустальные вазы, а вазы составлены в тележку.
— Мне нужно переодеться… Вы не отвезёте их в столовую? — попросила Летка.
— Запросто. — Фанни взялась за ручки и направилась с тележкой к выходу.
— Она тяжёлая! — спохватившись, крикнула Летка, но Фанни только смешно сморщила нос, что означало: всё в порядке!
— Книсса, — сказала ей вдогонку Виктория, которая занималась десертом. — Ты сегодня молодец.
— Правда? — Фанни улыбнулась.
— Хорошо работала.
— А я? — деланно-равнодушным голосом поинтересовалась Летка.
— А ты всегда работаешь лучше всех, — после паузы ответила Виктория.
…Фанни катила тележку по пустому коридору. Посмотрев по сторонам, она остановилась, достала из кармана фартука иглы и ткнула одной из них в апельсин, потом в яблоко, в грушу, в персик. Каждый раз она осматривала иглу. Враг не присолил фрукты — если именно изменение цвета должно стать поводом для тревоги. Звуковой сигнал тоже не раздался. Ну, и прекрасно. А каких, собственно, врагов она ожидала обнаружить в собственном доме?
Ей встретились принарядившиеся охранник Айк и София, горничная, — шли, взявшись за руки и воркуя как голубки. Завидев их, Фанни сунула иглы в карман, а влюблённые смущённо отпрянули друг от друга. Смешные такие…
В столовой Фанни поставила тележку у сервировочных столиков и подошла к накрытому столу, вокруг которого уже были расставлены стулья в светлых чехлах и с пышными нежно-лиловыми бантами на спинках. Сегодня Фанни смотрела на стол другими глазами — ещё бы, столько сил и умений затрачено на приготовление блюд и сервировку…
Вот бутербродики, которые она соорудила своими руками: белый хлеб, свежий инжир, буженина и сырная паста. А эти, с хрустящим хлебом, мягким сыром, копчёной рыбой и зелёным луком, собирала Летка. Вкуснятина! Фанни с трудом удержалась, чтобы не стащить один бутерброд, но, решив быть последовательной, приподняла прозрачную плёнку, защищавшую закуски от высыхания, и пустила в дело иглу. Потом проверке подверглись салаты в салатницах под крышками, прикрытые льняными салфетками ломти хлеба, сыр, колбаса, паштеты — всё, что являлось съедобным на этом праздничном столе. Она успела пройти вдоль всего стола, когда раздался звук гонга, хорошо слышный в правом крыле, где находились комнаты прислуги. Послышались оживлённые голоса.
Дрожа как осиновый лист, Фанни опустилась на стул в конце стола. Игла чернела при соприкосновении с каждым из проверенных блюд. После пробы внутри неё пробегал очищающий огонёк, игла светлела, и на самом её кончике раз за разом, ярко вспыхнув, гасла искра. Враг присолил её пищу. Но этого не может быть. Просто не может быть.
Первой в дверях столовой появилась Лорна в нарядном голубом костюме, состоявшем из юбки и жакета. Увидев сидящую за столом Фанни, она спросила:
— Ты уже выбрала место? Хорошо. Только стоит, наверное, снять косынку, фартук и перчатки. Ничего, если я попрошу тебя ещё об одной услуге? Ты не уберёшь плёнку с блюд и крышки с салатниц?
— Только не сейчас! — выпалила Фанни, решив таким образом выиграть время для размышлений. — Бутерброды слишком нежные, быстро пересохнут!
— Пусть будет по-твоему, — покладисто ответила Лорна. — Сама сниму после поздравлений.
Фанни освободилась от униформы и, скомкав, незаметно швырнула её под стол вместе с иглами в футляре. У неё разболелась голова, мысли путались. Стоит ли принимать сигналы иглы всерьёз? Если да, то нужно побыстрее всех предупредить…
— Прошу к столу! Проходите, — приглашала Лорна гостей. — Присаживайтесь, господин Гарт, где вам удобно.
Верзила Гарт, охранник средних лет, в пиджаке цвета цыплячьего пуха, оптимист по природе, весело раскланялся с Фанни, пробираясь на своё место. Он уселся рядом с дворником Лаврионом, уже немолодым, но крепким мужчиной, который раньше частенько побеждал в силовых состязаниях на ярмарках, да и сейчас играючи таскал тяжеленные мусорные баки.
Летка успела подкрасить глаза и губы, надела красивое платье из набивного шифона и даже украсила высокую причёску веточкой гипсофилы, придавшей её облику необыкновенную нежность. Фанни окончательно укрепилась в мысли, что такая милая девушка ни за что на свете не примет предложение руки и сердца от сопровождавшего её Мартона — немолодого дебелого мужчины с простоватым лицом и оттопыренными ушами.
— Ты сегодня прекрасна, Летка. Господин Мартон, вам особая благодарность за починенный миксер, — улыбнулась Лорна.
— Так дело в том, что я ещё и не так могу! — возбуждённо ответил Мартон.
Летка бросила на него быстрый взгляд, а когда они уселись на свои места, сказала:
— А ты чего расхвастался?
— Сам себя не похвалишь… — неожиданно злобно ответил Мартон.
Заметив, что Фанни смотрит на неё, Летка смущённо улыбнулась и отвела глаза.
Вошла, задрав эталонный нос, Гриватта — в узком платье из сиреневого атласа, со взбитыми кудрями, ослепительная, белокожая, без единой веснушки, этого проклятия рыжеволосых. Она вела за руку Гонзарика, одетого в костюмчик из чёрного бархата.
Гости занимали места за столом. Появилась оживлённая, с радушной улыбкой, Айлин. Задумавшись, Фанни на какое-то время оцепенела и очнулась, только когда бабушка начала поздравлять именинников: Шотку и Айка. Шотка пришла на свой двадцать первый день рождения в неизменном наряде из чёрной кожи: короткой юбке, обтягивающих сапогах выше колен и жилетке, из которой торчали худые голые руки. Как всегда, к наряду она добавила нечто девичье. Сейчас это была пышная длинная юбка из прозрачной розоватой вуали, с разрезами по бокам. Причёска представляла собой торчавшие в разные стороны короткие ярко-красные шипы, увенчанные розочками. Фанни не сомневалась, что их ровно двадцать одна, и машинально отметила, что в честь праздника на Шотке ещё больше металлических побрякушек — колец, цепочек, браслетов. Как всегда, Шотка лениво жевала жевательную резинку и молча кивнула, приняв от бабушки перевязанную розовой лентой коробку. Айк, покраснев, развернул свой подарок сразу и скомканно поблагодарил хозяйку, но было заметно, что он доволен.