— Просто он, и всё.
— Не боюсь показаться бестактным, ведь всё это исключительно ради дела… Вы что, в него… — Милн понизил голос, — влюбились?
У неё не было сил смеяться.
— Нет, это не то, что вы подумали, господин Милн… Но мне не хотелось бы объяснять.
— Опять не хотелось бы? Да вы издеваетесь! Наследство Монца не может получить посторонний! Если этот доктор — интриган или, скажем… — Милн поскрёб голый череп длинными подвижными пальцами, — внебрачный сын вашего покойного мужа… Тогда вашей дочери Катрисс он брат по отцу… но вам он, извините, никто!
— Он для меня всё, — решившись, сказала Айлин. — Это мой сын. От нашего семейного врача Хаммонда Рица. Родная кровь.
Милн застыл, всем своим потрясённым видом говоря: дожили…
— И всё это время вы… знали?
— Конечно, нет! — возмутилась Айлин. — Я узнала только вчера, и это было мучительно. Но пришло время действовать, и теперь как мать я спрашиваю вас, господин Милн: в наших ли с вами силах изменить правила?
Он спросил скрипучим голосом:
— Значит, вы хотите не только обеспечить господина Рица материально, но и вынашиваете планы ввести его в общество?
— Видимо, да, вынашиваю, — ответила Айлин нервно. — Да, точно… Наверное…
— Отвечаете, как синоптик на вопрос, будет ли дождь. Итак?
— Я хочу, — твёрдо сказала Айлин, — чтобы у Эдама появились официальные права и он больше не чувствовал себя гостем в доме, где появился на свет. Кстати, здесь он прожил пять лет, и дом его принял.
— Да, но принял ли он сам этот дом?
— Очень надеюсь.
— Два наследника!
— На всякий случай! Прецедент есть — Дрём-Лисы!
— Они муж и жена! А эти? Не понимаю, как они будут уживаться и вместе руководить? Как на это посмотрят Прекрасные и все остальные? Мудрите! Затеваете рискованную игру.
— Не томите, милый господин Милн… Вы мне поможете? — Айлин с тревогой смотрела на Милна. Нет-нет, он никогда не мог сердиться на неё дольше минуты. Попилит её, выпустит пар и согласится. Ему просто нужны объяснения. — Вы же знакомы с ситуацией. Вдруг Фанни в самом деле уедет из Дубъюка? На кого я оставлю мурров? Я не могу рисковать, доверив дело всей жизни дальним родственникам из провинции. Могут пойти прахом тысячелетние усилия моего рода по поддержанию мира и равновесия между людьми и кошками… Да, сейчас я окончательно поняла, что обязана легализовать положение своего внебрачного сына, чтобы в случае необходимости передать Прекрасных под его опеку. Ведь он Монца! И он мужчина — молодой, полный сил, амбициозный… Кому, как не ему… Взываю о помощи, господин Милн… надеюсь на вас… умоляю…
Милн шумно засопел.
— Если я и соглашусь, то при одном условии. Уехав, младшая госпожа лишится всех денег. А то, извините, додумаетесь отдать ей половину наследства, которое Монца копили тысячелетиями.
— Не то что наследство — я за неё жизнь отдам, — сдавленным голосом сказала Айлин. — Ни за кого так душа не болит.
— Вот-вот. Хорошо, дайте мне подумать над всем этим безобразием.
— Как долго?
— Хотя бы неделю. И я с нетерпением жду от вас разрешения на ревизию Ассоциации.
— Именно сейчас? — зароптала Айлин. — Когда мне жизненно необходимо доверие моей команды? Я же не могу разогнать всех своих единомышленников…
— Ничего, новые набегут. Таких единомышленников пруд пруди. Чуть что плохо лежит — они уже там. А у вас, извините, талант раздавать деньги.
— Господин Милн! Я уже вижу заголовки в газетах: «Разгром Ассоциации «Защита» — паранойя или необходимость?» и прочие… И мне заранее дурно…
— Вам дурно, вам их жалко… — Милн издал скрипучий смешок и полез в портфель. — А жалобы?
— Какие жалобы?
— Вам известно, что на этой неделе Ассоциация открыла четырнадцать ветприлавков?
— Конечно.
— Ресторанный бизнес в Верхнем городе несёт убытки из-за запахов.
— Не улавливаю связи, извините…
— Ветприлавки открыли в ресторанах и кафе. Гостям заведений кажется, что они едят кошачий корм.
— Я и слыхом не слыхивала…
— А я о чём? Натуральная диверсия! И ещё они только что состряпали новый годовой бюджет Ассоциации.
— Бюджет точно не пройдёт мимо меня, я его обязательно прочту.
— В том-то и беда, дорогая госпожа Монца, что если вы и не подмахнёте документ не глядя, вас можно убедить в чём угодно, причём, играючи. Вы же в вопросах финансов просто дитя. Они этим пользуются. — Милн подал Айлин переплетённый том. — Занимательно с любого места.
Встав под фонарём, Айлин пролистнула несколько страниц.
— Что тут? Танцы перед кошками по выходным дням… Оборудование специально отведенных мест для чесания когтей… Пошив кепи и кружевных чепчиков ко Дню всех кошек… Пока ничего криминального.
— Если не брать во внимание, что это статьи раздела об уличных животных.
Айлин молчала, растерянно листая страницы.
— Там много находок, поверьте, — снова заговорил Милн. — А суммы? Перед создателем сего шедевра снимет шляпу любой мошенник.
— Всё-таки я не понимаю… про бродячих котов, например… — Айлин вернула Милну том. — Зачем им кепи?
— А зачем им танцы? Теперь вы видите? Трёхлетней давности затея с электронным охотником на блох проделала внушительную прореху в бюджете Ассоциации, но я её как-то пережил, и животные её пережили, несмотря на то что многих пришлось лечить от облысения. Но там хотя бы можно было понять энтузиазм изобретателя, помечтать об экономии на средствах от паразитов, списать потери на ошибки в расчётах, и при этом финансово всё было прозрачно до последнего листка. А здесь? Внаглую! На дурачка!
— На дурочку. — Айлин совсем расстроилась. — Вообще-то… если перестать притворяться… то с недавних пор я чувствую по отношению к себе какую-то недоброжелательность…
— В «Защите?»
— Да. Что-то витает в воздухе… Я случайно услышала, как руководитель одного из отделов, некто Трой, за глаза назвал меня малышкой-Айлишкой. А ещё копы не сообщили мне, что фамилия одного из приезжих — Риц. В этом городе только один Риц, и он работает на меня. Появление второго — событие столь неординарное, что мне должны были позвонить прямо с блокпоста, но они…
— …обнаглели, — серьёзно сказал Милн. — Вам пора их проучить.
— Думаете, это самое неотложное из списка моих дел? А если… если я всё же подпишу разрешение на аудит, вы посмотрите, что можно сделать для моего сына?
— Вне всякого сомнения. Как только разберусь с ворами. Для чего вам понадобились деньги?
— Меня тревожит, что за столь короткий период времени произошло слишком много несчастий. На их фоне история с моим найденным сыном — меньшая из проблем… Вы слышали, что пропали трое детей?
— Не трое. Больше.
Айлин почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Вы меня пугаете… На днях мы с главой полиции подробно обсуждали эту тему…
— Я лишь передаю то, что слышал. Ходят слухи, что дети пропадают регулярно. И вы собираетесь всё исправить с помощью денег?
— Постараюсь, по крайней мере. Не могу же я сидеть сложа руки. И обещаю потратить их с умом.
— Вот такой подход мне нравится, — одобрил Милн. — Пожалуй, есть у меня кое-какие резервы… Правда, много не дам.
— Я вам так признательна, — с облегчением выдохнула Айлин. — Кажется, пришло время повысить вам жалованье, любезный господин Милн…
— Даже не думайте, — сурово ответил Милн, распахивая тяжёлую дверь переговорной. — Не забывайте о своём обещании: с умом!
3
Попрощавшись с Милном, Айлин спустилась на первый этаж, чтобы поесть на кухне. В правом крыле дома что-то происходило, оттуда доносились шум и крики.
— Что случилось, милый? — успела крикнуть Айлин Гонзарику, который пулей пронёсся мимо.
— Дедушка дерётся!
В широком коридоре, ведущем к парадной столовой, толпились слуги. Гарт и Мартон держали за руки визжащего Барри. Лицо старика приобрело багрово-красный оттенок, седые волосы раскосматились, на бархатной куртке не хватало верхних пуговиц.
— Да не дёргайся ты так, Барри, руки себе переломаешь, — урезонивал его басистый Гарт. — Кости-то у тебя старые, хрупкие…
— Хрупкие, — буркнул Мартон. — Чуть человека не убил.
Громко причитала Лорна. На полу, прислонившись к стене и прижимая к голове салфетку с пятнами крови, сидел незнакомый мужчина. Кровью были забрызганы его синий пиджак и светлые брюки. Тут же валялась опрокинутая картонная коробка, фотоаппарат, несколько статуэток кошек, а также палка Барри, без которой старик теперь не мог передвигаться.
— Что тут происходит?! — дрожащим голосом осведомилась Айлин. — Барри, пожалуйста,
успокойся… Доктора позвали?
— Да, госпожа Айлин, — всхлипнула Лорна.
— Дедушка увидел, что этот господин здесь ходит, и как дал ему палкой по голове! — выкрикнул взбудораженный Гонзарик.
Всё стало понятно. Старик наткнулся на незнакомца, собиравшего статуэтки, и обезвредил подручными средствами.
Айлин нашла глазами Лорну.
— Как же так?! Его забыли предупредить?
— Извините, госпожа Айлин… я не успела… всё произошло так быстро…
Айлин склонилась над раненым, который морщился от боли.
— Простите нас всех, пожалуйста… Как вы?
— Голова кружится…
— Сейчас вам окажут необходимую помощь.
По коридору уже бежали Лунг и Эдам с медицинским чемоданчиком в руках.
— Тише! Прошу всех замолчать! — Айлин попыталась успокоить орущего Барри, пригладила его растрепавшиеся седые волосы. — Ну, всё, всё, хватит буянить, дорогой. Вышло недоразумение. Господин, на которого ты напал, действовал с моего позволения.
Старик узнал Айлин.
— Милейшая наша госпожа… — жалостно заговорил он, — королева всех добросердечных женщин… Мы вам поймали вора, так вы отрубите его поганую руку и выставьте на всеобщее обозрение, чтобы другим было неповад… — Тут он увидел доктора Рица, который принялся перебинтовывать пострадавшему разбитую голову, и затрясся от негодования: — И докторишку велите изловить! Он тоже вор, доктор наш! По глазам вижу!