стали, электричества, угля и руды стране не нужно сейчас. Титаническими усилиями эту ситуацию можно разрешить, но только если такой завод один или два. А если нам надо остановить тысячи крупных заводов и фабрик? Если оборонка – это половина промышленности страны? Тогда неминуем коллапс. В первые годы правления Ельцина-людоеда даже он не мог остановить эти заводы все сразу, хотя желание было – вымерли бы от голода целые города.
И если бы только танки!
Советский военно-морской флот – это жуткий монстр, пожирающий деньги в неимоверных количествах. И если подводный ядерный флот – это важная сдерживающая сила, то 90 % того, что плавает по поверхности, – это дорогая и бесполезная трата денег.
С 1986 по 1991 год в Советском Союзе порезали на металлолом военные корабли общим водоизмещением полтора миллиона тонн! При этом осталось еще на три миллиона тонн кораблей. Это настолько невероятная и фантастическая цифра, что в голове не укладывается. Как говорил кто-то из политиков девятнадцатого века: подарите небольшой стране крейсер, и она разорится. Советский Союз ежегодно тратил на флот суммы, сравнимые со стоимостью всей лунной программы. Ежегодно! Только для того, чтобы посоревноваться с американцами, у кого больше и толще. При этом СССР – это классическая сухопутная держава, которая либо не имеет нормального выхода в океаны, либо граничит с Арктикой, где противника еще поискать надо.
Эпоха авианосцев по факту закончится в начале двухтысячных, а с ними уйдут в прошлое и крупные морские корабли. Ибо противокорабельные ракеты сделают их бессмысленными.
Так что флот придется сокращать, это без вариантов. Но опять же – плановая экономика не позволяет резких движений. Лет пять займет этот процесс.
Если кто-то посчитает, что все выше сказанное – это призыв уничтожить оборонно-промышленный комплекс, то будет категорически не прав.
Наоборот, ВПК это один из китов, на которых будет держаться страна в будущем. Никакого парадокса здесь нет.
Сокращать будем производство нынешних вооружений, одновременно концентрируясь на разработке более современных и совершенных систем.
Прежде всего, в ПВО, РЭБ, авиации и связи. Плюс модернизация подводных ракетоносцев и ядерных вооружений.
Ибо танков, истребителей, орудий и кораблей нам на четверть века точно хватит с избытком, даже если вообще ничего больше не выпускать. Поэтому мы спокойно готовим рывок и переход к следующим поколениям военной техники, не напрягаясь и сберегая гигантские суммы.
Все равно в ближайшие годы электроника будет улучшаться так быстро, что за ней не угонишься. Следующий технологический уровень следует реализовывать через 10–15 лет, не раньше. А до той поры надо двигать науку и технологии, вести испытания и ОКР. Тем более что тупиковые направления мы сразу отсеем, ведь и от меня какая-то польза должна быть в этом мире, кроме песен, утянутых у Агутина.
Судьбоносный закон о госпредприятии.
«Но где же главная проблема, если нефть и оборонка здесь ни при чем?» – спросит абстрактный сферический читатель в вакууме.
Дыра, которая похоронила экономику СССР, – это кооперативы, как ни банально и скучно это звучит!
Дело в том, что в СССР со времен Сталина существовали две независимые денежные системы, которые почти не пересекались друг с другом. Наличные деньги и безналичные на счетах предприятий. Если с обычными рублями все понятно, они свободно обращались в торговле, ими платили зарплату и даже иногда меняли на доллары при выезде за границу, то с безналом все было не так.
По сути, деньги на счетах предприятий были абстрактными единицами расчета. На них нельзя было купить, что захочешь, или выдать в качестве премиальных сверх того, что установлено нормативными инструкциями и штатным расписанием. Ими можно было расплатиться только за определенный материал или оборудование, которое выделено этому предприятию за так называемые «фонды». Фонды эти были прописаны в пятилетних планах, но утверждались ежегодно или ежеквартально. Для этого по всей стране ездила армия «толкачей», которые за коньяк и конфеты выбивали в министерствах эти самые квоты или фонды. Хотя они и так обычно положены были по плану. Но без толкача ждать положенное надо было долго, иногда годами.
Безналичные деньги в СССР почти не имели практической ценности, и особо никого не заботило убыточное предприятие или миллионер. Много раз пытались вернуть этим деньгам их истинный смысл, вводили хозрасчет, иные способы пробовали – ничего путного не вышло. Виртуальные деньги существовали отдельно от обычных, и никого это не смущало – проблему каждый раз успешно откладывали на будущее, начиная с послевоенных лет.
И вот товарищ Горбачев решил выпустить джинна из бутылки. Справедливости ради, идея была не нова, с ней носился академик Аранбегян еще с шестидесятых годов, пока ее не одобрил Андропов, но реализовать не успел.
Великий экономист Аранбегян по поручению Горбачева и при научной поддержке другого великого экономиста Алиева Г. Α., по совместительству члена ЦК, слепили закон о государственном предприятии и закон о кооперативах.
В 1987–88 годах законы были приняты, после чего обрушение советской экономики стало делом времени, причем скорого.
Миллиарды безналичных рублей, лежавшие мертвым грузом без особого вреда на счетах предприятий, в мгновение ока превратились в обычные деньги. На них стало можно покупать все что угодно и платить кому захочется.
Сразу же появились кооперативы, которые делали все то же самое, что работники предприятия, часто в тех же самых цехах, но по другим расценкам. Зарплаты в кооперативах превышали обычные в десятки раз, а следом появились другие схемы по обналичиванию денег.
Десятки миллиардов, ничем не обеспеченных рублей, вывалились на больную и несчастную советскую торговлю, которая просто не имела таких товарных запасов. При жестких фиксированных ценах это автоматически привело к исчезновению товаров с прилавков и появлению карточек на все подряд.
Просто сравнить две цифры, и станет понятно, где собака порылась и свинья зарыта: в 1987 году, а это уже кризисный и непростой год, Горбачеву пришлось напечатать 5 миллиардов рублей, чтобы покрыть дефицит бюджета страны, а в 1990-м только через кооперативы было вброшено в экономику 70 миллиардов ничем не обеспеченных рублей.
В четырнадцать раз больше! В результате на руках у населения скопилось в три раза денег больше, чем годовой запас всей советской торговли.
Вот эта соломинка и переломила хребет советскому верблюду. Хотя это скорее бревно, а не соломинка.
Глава 33
В начале марта Громов срочно умчался в Баку и моя вольготная счастливая жизнь сразу закончилась. Как злостному уклонисту рядовому Морозову сразу же влепили наряд по роте, а драить полы – это не самое любимое занятие для настоящего путешественника во времени. Причем появились намеки, что это удовольствие будет чередоваться через сутки. Чаще ставить в наряд просто нельзя по уставу.
Следующим разочарованием стало известие, что меня отстранили от преподавания в секции рукопашного боя. На первом занятии случился чисто технический инцидент: одному из провокаторов из местных я случайно свернул нос. Кто же знал, что этот не в меру наглый и борзый чувак вообще не умеет падать. В моем детстве это было первое, чему учили в любой секции борьбы. Разбить нос о пол при падении – это надо суметь. Понятно, что танцевальный зал в доме офицеров – это не спортзал с татами, но так неуклюже падать просто неприлично. Намного интереснее получился спарринг со вторым противником. Шестнадцатилетний пацан чуть меня не завалил в первые секунды боя – настоящий самородок-самоучка с неплохими задатками. Крепкий бугай, но быстрый и ловкий, как змея, – удивительное сочетание. С ним бы поработать хорошему тренеру, и гарантированно звезда получится. Но преимущество в опыте перевесило. Попрыгав немного, уходя от первого натиска, я схитрил и перешел на систему Кадочникова, хотя автор системы придушил бы меня за такое исполнение, поскольку это была дикая смесь из разных стилей и техник, бесполезная в нормальном бою, но весьма необычная и оригинальная чисто внешне. Это как в шахматах: если играешь стандартный дебют, то противник обычно заранее знает, как надо защищаться и атаковать в ответ. Поэтому когда играешь в шахматы блиц и время сильно ограничено, то лучше выбирать редкий дебют, тогда противник будет терять время, пытаясь сообразить, как реагировать на неожиданность.
Так и случилось. По идее, «славянские стили боя», да и технику Кадочникова в реальном бою используют только профессионалы, начинающим бойцам ими лучше не пользоваться – толку не будет. Но противник об этом не знал и поэтому слегка растерялся. Пока соображал да думал – пропустил нырок в партер и переход на болевой. Кстати, терпел долго, упрямый, блин, и если бы капитан Иванов не оттащил меня, мог бы и растяжение получить.
Но зато после боя побежденный подошел с извинениями, а в глазах прямо-таки читалось глубокое уважение. Хотя, может, мне это показалось. Об истории наверняка забыл бы на следующий день, нет особой доблести в победе над шестнадцатилетним пацаном, явно ни дня не занимавшимся в нормальной спортивной секции, если бы он не назвался.
– Ровшан Джаниев, – представился он немного смущенно, но не отводя взгляд.
Охр… – меня словно током ударило. Надо же, какие шутки судьба подкидывает. Алик Лениноранский – собственной персоной! Недавно вспоминал о нем. Молодой еще пацан, жизнью не битый, у Хозяина не гостивший.
Еще раз окинул взглядом. М-да, такой и вправду может под движущийся поезд прыгнуть и уцелеть при этом, проскочив между колесных пар. По слухам, он так от ментов при аресте на бакинском вокзале ушел. Правда, подозреваю, что поезд не на полном ходу двигался – вокзал все-таки, сильно не разгонишься, но все равно, не знаю, кто еще рискнул бы пойти на такое.
Пообщаться толком не успели, но зато выяснилось, что ему всего пятнадцать лет, учится он в той же школе, где Марго и Карина, восьмой класс заканчивает, а девчонки уже в десятом. Правда, армянская красавица в Краснодар уехала, зато появилась замечательная идея: поручить будущему авторитету Алику, пока еще школьнику Ровшану, последить за безопасностью наших детей в школе. Взамен пообещать индивидуальные тренировки по специальному плану. Но отъезд Громова все планы поломал. Без его ведома меня с территории части выпускать отказались.