История с Гавриилом меня порадовала, но вместе с тем немного огорчила. Поймал себя на мысли, что ничего прекрасного в этот мир я с собой не принес. Мелкие хитрости, обман и грязные трюки, финансовые пирамиды и, наконец, подарил стране такое явление, как черный пиар. Где, спрашивается, доброе, светлое, вечное? Посланец из «прекрасного далека», называется.
Мысль показалась странной. Попытался проанализировать ее и понял, что это не моя вина. Просто нет в будущем ничего хорошего, доброго, человечного, что можно было взять с собой в это время. Либо оно здесь сейчас лучше, либо там в грядущем его и не осталось вовсе. Новые технологии, гаджеты, Интернет – все это в будущем можно найти, а ничего стоящего, вечного – нет. Лишь печальный опыт послезнания, как именно не надо делать. Хоть какая-то польза.
Глава 40
Ты кто такой, Миша, давай, до свидания!
Ты кто такой, давай, до свидания!
Отдых езжай, давай,
Раису собой забирай! Давай, до свидания!
– Это что за безобразие? – потрясая кассетой от магнитофона, словно пробиркой с иракским ураном на трибуне ООН, Громов производил впечатление Зевса Громовержца, готового испепелить провинившегося одним взглядом. Цитата выше – отрывок из песни на указанной магнитной ленте.
И это вместо «спасибо» за царский подарок? Между прочим, я товарищам мейханщикам три песни на обмен отдал, чтобы записать этот шедевр. В том числе «Черные глаза»! Как от сердца оторвал. Лучший кавказский шлягер всех времен и народов. Правда, по второму разу подарил, до этого ингушам в отряде её уже слил, так что все равно уплыла бы песня в чужой карман.
Кстати, на кассете три новых шлягера тоже записаны. В результате это будет убойный тройной суперхит, который потянет к вершине популярности и мейхану про Мишу.
Особой моей заслуги здесь нет, песня про Мишико Саакашвили в стиле «давай, до свидания» хоть и не такая популярная, как исходная, но широко известна на просторах рунета в моем времени. Я лишь позаимствовал идею да пару рифм подсказал Интигаму Рустамову. До ума он сам её довел.
– С огнем играешь, Морозов. Зачем тебе это понадобилось?
В ответ я поведал историю о том, как стала известной группа «Ласковый май». Не знаю, было ли это в реальности или просто байка, но сама идея мне понравилась.
На самой заре их музыкальной деятельности о них никто не знал, на ТВ было не пробиться, в газетах о них не писали, и чтобы вся страна услышала о новой группе, Разин пошел на смелый маркетинговый ход. Он раздал бесплатно несколько сотен кассет со своей записью в поездах дальнего следования. Пустил детдомовцев по вокзалам, чтобы они уговаривали проводниц, рассказывая слезные истории о любимой девушке, которая уезжает в этом же поезде. После чего просили поставить кассету с песней для нее на прощание. В результате альбом крутили во всех поездах по внутреннему радио.
На самом деле это чистейшая байка. Андрюша Разин просто платил наличкой проводникам, чтобы они ставили его кассету во время пути. А романтичная история про сирот и вокзалы – всего лишь красивая выдумка. Но схема сработала, и группа «Масковый лай» стала зело популярной.
Громов выслушал эту слезливую ахинею, ничего не сказал, но кассетой трясти перестал.
Запись, кстати, передал майор Жилинский, по моей просьбе изъяв из тайника с деньгами. Была у меня крохотная надежда, что дрогнет его каменное сердце, и пришлет тысячу-другую в качестве подарка лежащему в гипсе матросу, бывшему пограничнику. Но, видимо, сердце у него оказалось как кремень. Ничего не прислал, кроме пламенного привета.
– Что это за ночные похождения? – поинтересовался капитан первого ранга, но как-то неискренне, без интереса.
Выслушал объяснение, но комментировать не стал. Видимо, и так все в подробностях знал. Обложили как в берлоге, каждый шаг отслеживают. Не удивлюсь, если старлей на лестнице не случайно оказался. Могли и позвонить с моего этажа, когда мимо вахты проскочил. Ну как «проскочил» – прошкандыбал на трех конечностях, две из которых – не мои родные. А значит, не бесшумно получилось.
– Срочный запрос из Москвы пришел. Еще в январе старец сообщил, что весной талибы начнут наступление в Афганистане. Я у тебя еще переспросил, кто такие талибы, но ты ничего не ответил.
– Вроде припоминаю, товарищ полковник. Наверное, горная народность какая-то в Афганистане. Вы же не просили уточнить, а я не спрашивал.
– Не важно уже. Душманы на днях начали крупное наступление в районе Джелалабада. Политбюро в панике, боятся, что фронт посыплется, Наджибулла готовится к эвакуации, штаб на аэродром перенес, на чемоданах сидит.
– Вы хотите отправить меня к ним на подмогу? – чувство юмора у меня не всегда на высоте, признаю. – Чего надо? Отправиться на встречу к старцу в Лениноран? Или сюда его вызвать? Сразу предупреждаю, что никаких способов связи у меня не осталось.
– А как же условные знаки? Камни на стене, зарубки на столбах? – с ехидной усмешкой поинтересовался Громов. – В Лениноран тебе путь заказан. Сюда вызывай.
Фигушки! Проект «Дедушка Исмаил» закрыт, концы обрублены. Теперь меня с ним больше ничего не связывает. О чем и сообщаю.
– Что касается Афганистана, то напрасно переживаете. Усидит Наджибулла в своем кресле, он еще с нашим Пал Палычем Тарасенко встретиться должен через несколько лет. И Джелалабад власти удержат без проблем. При таком превосходстве в артиллерии и авиации они просто завалят наступающих бомбами и снарядами.
– При чем здесь подполковник Тарасенко? – сильно удивился Громов.
– Ну вы, блин, даете! Золотая сабля от самого имама Хомейни. И вы такого человека предлагаете держать где-то в другом месте? Треть Афганистана под иранским влиянием, а тут такой весомый аргумент в переговорах. Человек, которого наградил сам аятолла Хомейни. К тому времени безвременно ушедший уже из нашего мира. Так что через год Палыча выдернут на новое место службы с повышением. Если и не в Афганистан, то на границу с ним точно.
– Хм. Интересный расклад. Вот оно как. Но панибратство с начальством – это не дело. Какой он тебе Палыч?
– Я вас умоляю, товарищ капитан первого ранга. Подполковник Тарасенко не далее, как недавно, со мной всю дорогу, аж восемь часов подряд, обсуждал вопросы сватовства и перспективы стать его затем. Заметьте, он сам эти шансы оценил как очень высокие!
– Пфф, балабол. Так ты уверен, что режим в Кабуле устоит? Старик что об этом говорил?
– Я уже и не помню точно. Не придал значения, поэтому специально не запоминал. Хвалил генерала Дустума. Хороший воин, три-четыре года будет верой и правдой служить. Затем переворот устроит. Но это нормально в их понимании. Традиции такие. Так что талибов, то есть душманов в Кабуле точно не будет. Что касается Джелалабада, то там все очевидно. Если власть не будет паниковать, то у моджахедов нет ни одного шанса на успех.
– Объясни, почему? Афганская армия практически не воевала все эти годы. Все боевые действия вели советские войска. Нет у них боевого опыта, огромное количество дезертиров и предателей. Слабая поддержка населения. Есть мнение, что они обречены. Сами американцы считают, что режим падет в течение трех-шести месяцев. Если наступление будет удачным, то еще быстрее. Данные точные, и я лично склонен им доверять. Откуда оптимизм?
– Все так. Но кого мы обманываем? Вывод войск вовсе не означает, что наших советников и солдат там нет. Техники, инструктора и прочие специалисты воевали в Афганистане задолго до официального ввода войск. Летом 1979-го там уже находилось несколько тысяч наших военных. У меня сосед там служил, если что.
– Угу, сосед, – мрачно кивнул Громов, всем своим видом показывая, что по моим многочисленным и очень говорливым соседям Колыма плачет. Не забыл, наверное, «родственника» из РВСН.
– Если напрячь память, то можно вспомнить, что изначально замысел был в том, что воевать должны сами афганцы, а наши военные выполнять только охранные функции. Но почему-то все поменялось с ног на голову. Правительственные войска три дня в неделю отдыхают официально, а наши вместо них воюют. Плюс постоянный договорняк местных с местными. В результате воюют и гибнут только наши. Сейчас мы пришли к тому, что изначально планировалось.
– Какую память напрячь? Тебе десять лет было в 1979 году! – некстати напомнил Громов.
– У моего одноклассника старший брат два года в Афгане отпахал. И вообще, если будете перебивать, мы до утра не закончим разговор.
– Хорошо. Объясни тогда. Регулярную армию мы выводим, останутся только советники. И по-твоему, это никак не скажется на ходе войны? Это же противоречит любой логике.
Поскольку делать мне все рано нечего, а скукотища в госпитале жуткая, то решаю продолжить обсуждение. Давно я не брал клавиатуру в руки, соскучился по форумным батлам. Бессмысленным и беспощадным.
– Нет никакого противоречия. Местные лучше приспособлены к тем условиям и ничем не уступают душманам в знании местности и в агентурной сети. С подпольем и партизанами они точно справятся, а в открытом бою мелкие банды против регулярной армии не выстоят долго. Здесь важнее превосходство в технике и орудиях, а у правительственных войск оно подавляющее. Если у духов пять танков в одной бригаде – это большая удача, то у Наджибуллы больше тысячи танков, а БТР и БМП вообще никто не считал. По орудиям превосходство раз в сто. Самолетов штук двести наберется. По моему мнению, духи совершили большую ошибку, перейдя в открытое наступление. И лишь слабость и нерешительность кабульского руководства не позволит перерасти в полную катастрофу.
– Занимательный расклад. И неожиданный. На фоне паники в Политбюро смотрится фантастически оптимистичным. Хочешь сказать, что наши генералы, эксперты из МИДа и аналитики Комитета государственной безопасности ошибаются и только ты зришь в корень? Не много ли на себя берешь? Ладно бы дед такое предсказал! Но как я понял, это твои личные домыслы?