— Генерал Райли, майор Грэм, — сказал Шеф. — Прошу внимания. Как стало известно, в Африке, в стране, располагающей значительными нефтяными ресурсами, началось восстание против прокоммунистического режима. Об этом доложено президенту, и президент распорядился принять экстренные меры. Майор Грэм, как сообщил мне лейтенант Корберс, вы — лучший специалист по… э-э… Гванеронии и давно предсказывали мятеж. (Я обмер.) Вы назначаетесь начальником оперативного подразделения «Гванерония — Дельта» с присвоением звания подполковника. Ваша задача — немедленно представить всеобъемлющие данные о политической обстановке, экономическом и военном потенциале, повстанцах, их руководстве, помощи режиму со стороны коммунистов — я убежден, без них здесь не обошлось. Вы, генерал, разработайте всевозможные варианты помощи повстанцам и меры по обработке в нужном направлении общественного мнения. Лейтенанта Корберса — резидентом в Гванеронию с присвоением звания капитана. Все. Все свободны.
До двери я еще дошел, из кабинета — вышел, но не помню, что было в коридоре. Очнулся я на диване в кабинете Райли, без пиджака, с развязанным галстуком и мерзким вкусом какого-то снадобья во рту. Вокруг столпились все мои подчиненные и изрядное количество посторонних.
— Очухался! — обрадовался Райли. — Вот что делает с человеком радость — как только узнал, что ему дали подполковника, так и шлепнулся.
— Господи, Тэд, — простонал я. — Ради бога, выгони их всех и запри двери, я тебе такое скажу…
Через несколько секунд посторонние оказались в коридоре, а дверь заперта — Райли умел понимать с полуслова и создавать рабочую обстановку.
— Нужно срочно что-то делать, — сказал я. — Никакой Гванеронии нет.
— Ты что, нагрузился с утра?
— Да пойми ты! — взвыл я. — Этот проклятый рапорт придумал я сам, чтобы ты не уволил Бэйба, понимаешь? Чтобы была хотя бы строчка дельной информации. Черт с ним, с новым званием, лишь бы выпутаться…
— Вот теперь верю, — сказал Райли. — Ты бы и в шутку не стал отказываться от подполковничьих погон. Ах ты гад, что же это ты натворил? Дело уже под личным контролем президента.
— Выгони меня.
— И остаться одному расхлебывать твою кашу? Мне тоже всыплют по первое число… — Он замолчал и уставился на стену. Это длилось совсем недолго, и Райли обернулся ко мне с дерзкой, веселой ухмылкой. — Вооружайся-ка и ты ложкой. Вот что — сейчас ты запрешься у себя, отключишь телефон, отправишь по домам своих ребят и в спокойной обстановке составишь доклад для Шефа. Ты ведь у нас специалист по Гванеронии.
— Ты что, рехнулся?
— Ничуть, подполковник. Гванерония существует, как и тамошние мятежники. Из этого и будем исходить.
— Но как туда поедет Бэйб?
— Запихнем его на нашу загородную дачу, пусть строчит донесения с линии фронта.
— Мы должны будем посылать туда оружие.
— Продадим какому-нибудь Парагваю. Там охотно возьмут.
— Туда устремятся репортеры.
— Мы поставим для них превосходный спектакль. Для этого нам потребуется близкий к африканскому ландшафт и полсотни негров с винтовками. Это нетрудно устроить.
— Хорошо, — сказал я. — Можно сочинять донесения, можно устроить спектакль для репортеров, но существуют карты, справочники, энциклопедии…
— Ни обыватель, ни начальство не заглядывают в энциклопедии, — сказал Райли. — Помнишь знаменитую реплику Черчилля? «Жизнь прожил, и не знал, где эта самая Камбоджа». Чем крупнее начальство, тем хуже оно знает географию — для этого у него есть специалисты, то есть мы. Впрочем, если Шефу или президенту очень уж приспичит, они получат великолепную карту, на которой Гванерония будет. Нужна также огласка — чем больше будут орать о Гванеронии, тем реальнее она будет выглядеть. Кричал же Форрестол о русских танках, пока они не примерещились ему на Бродвее. Верят же люди в летающие тарелки, неужели мы, с нашими возможностями, не заставим их поверить в Гва-неронию? Прежде чем все выяснится — если только что-нибудь всплывет, — в дураках окажется столько народу, что мы выйдем сухими из воды.
— Безнадежная затея.
— Ну, не скажи. Дорогой Патрик, мы — пилоты стратегического бомбардировщика, мы летим на страшной высоте и не видим целей, которые накрываем. Ты сегодня докладывал мне об африканских делах, но видел ли ты сам сожженную фабрику и сбитые вертолеты? То-то. И еще один немаловажный аспект. Кто-то из средневековых схоластов сказал: «Верю, потому что это нелепо». Мы должны заставить людей думать: «Верю, потому что это обыденно». Во всей этой истории нет ничего из ряда вон выходящего: в еще одной далекой стране началась еще одна гражданская война. Обыденность — наш козырь и решающий фактор. Христа осмелились распять только потому, что он выглядел, как обыкновенный назаретянин.
— Ты великий человек, Тэд, — сказал я. — В истории разведки немало мистификаций, но выдумать целую страну…
— Выдумал-то ты, — ухмыльнулся он. — Я только развил и дополнил. Все равно отступать поздно. Шагом марш!
Я вернулся к себе, разогнал по домам своих ребят и сел писать отчет. В Гванеронии проживало десять миллионов человек. Злясь на эту чертову страну, я сделал ее чрезвычайно бедной полезными ископаемыми за исключением нефти, да и вообще это была не та страна, куда охотно ездят туристы, — бедная, безлесая, с убогим, животным миром, терроризируемым мухой цеце, с людоедами, сохранившимися в глухих уголках и недавно зажарившими австралийскую этнографическую экспедицию.
Потом я принялся за премьера Букиру, который всецело находился под влиянием большой группы советников едва ли не всех коммунистических стран. Советники эти, как я их описал, могли бы заставить застонать от зависти опытного режиссера фильмов ужасов — это была какая-то компания монстров, грызущих по ночам человеческие кости, вооруженных бесшумными пистолетами и подавляющими волю излучателями.
Теперь глава повстанцев — полковник Мтанга Мукиели. Честное слово, это был отличный парень! Сторонник частного предпринимательства и западной демократии, он собирался установить дипломатические отношения с Чили, Израилем и ЮАР, он терпеть не мог аятоллу Хомейни, обоих Кастро и всех сандинистов. Это был волевой и обаятельный мужчина, верный муж и любящий отец, трибун, без труда привлекавший на свою сторону народные массы. Оставалось только жалеть, что такого парня не существует на самом деле, — он бы нам чертовски пригодился…
Первые сообщения о гванеронских событиях появились уже в вечернем выпуске теленовостей, но это было только начало. Утром за мной примчался адъютант Райли, и мы отправились прямиком в редакцию «Адвертайзер». Прибыв туда, я попал в большой зал, битком набитый телекамерами, репортерами, софитами и микрофонами, а посередине восседал Тэд Райли и благожелательно улыбался этому сброду. С ним за столом сидели Дин Пирсон, Барневилл и еще парочка обозревателей с весом, и я понял, что разворачиваются серьезные дела. Не успел я усесться за табличкой «Подполковник Грэм», как кто-то выскочил вперед и заорал:
— Тэд, что вы думаете о перспективах повстанческого движения?
— Расчешут всех, — сказал Тэд. И началось…
Р. Бакер (Эй-еф-кей). Генерал, почему о Гванеронии молчали до последнего времени?
Райли. Может быть, ее и не существует, а? (Дружный смех в зале.) Ничего удивительного. Гванерония — новое название страны, установленное прокоммунистическим режимом после прихода к власти. Раньше страна называлась… э-э… совершенно иначе. Кроме того, Букира давно закрыл границы государства для корреспондентов из стран свободного мира.
М. Уоларт («Сентрал кроникл»). Почему он это сделал?
Райли. По нашим данным, за эти годы режимом были уничтожены тысячи людей, чья вина состояла только в приверженности к западной демократии, идеалам свободного мира.
Д. Грели (Эн-ай-эй). Каков размах движения?
Райли. Грандиозный.
М. Уоларт. Ваша оценка полковника Мукиели?
Райли. Я не знаком с ним лично, но могу заверить, что это в высшей степени благородный человек, подлинный защитник свободы и демократии.
Н. Льюк («Бест иллюстрейтед»). Есть ли там ваши люди?
Грэм. Да, мы имеем там своих людей. Это честные, добросовестные, опытные работники, мы на них полагаемся.
Н. Лентингтон («Ивнинг пост ревью»). Какие меры принимаются для оказания помощи дружественному нам народному движению?
Райли. В настоящее время вопрос изучается, но нет сомнений, что помощь будет оказана своевременно и в должном размере.
Д. Грели. Какова помощь правящему режиму со стороны коммунистов и красных правительств?
Райли. Помощь велика. Мы имеем такие сведения. Кроме того, нам стало известно, что через свою военно-морскую базу в гванеронском порту Махабату Советский Союз поставляет правительственным войскам танки, артиллерийские орудия и химические боеприпасы. Могу вам продемонстрировать захваченные повстанцами образцы. (Показывает их, не давая никому в руки.)
О. Чезмен («Сатурдей геральд»). Могут ли наши войска высадиться в Гванеронии?
Райли. Если об этом попросит наш друг Мукиели.
О. Чезмен. А вы не боитесь, что им будет так же неуютно, как было в некоторых других местах?
Райли. Молодой человек, а вы, я вижу, не патриот. Еще вопросы будут?
У. Тилбер (Ди-эйч-эр). Какова дальнейшая судьба нефтяных месторождений Гванеронии?
Райли. Наш друг Мтанга Мукиели пригласил принять участие в их монопольной разработке компанию «Баксос ойл лимитед». Ведутся переговоры.
— Ну как? — не без самодовольства спросил меня Райли, когда мы возвращались в управление.
— Великолепно, — сказал я.
— Обыденно, — поправил он. — Я не сказал ничего нового, все это талдычили до меня применительно к другим странам и событиям.
— Но почему тебе пришло в голову припутать именно «Баксос ойл»?