— Бесподобно… — сказала Джейн.
Утром, едва выйдя от Джейн, я позвонил Морану из ближайшего автомата.
— Привет, — сказал он. — Приказания?
— Начинайте, сейчас она выйдет.
— Уже начали, — хихикнул Моран. — Ты, как я понимаю, где-нибудь поблизости? Оглянись. Ничего?
— Ничего, — сказал я. — Нет, постой… — На стоянке примостилась с краешку зеленая «вега», и за стеклом маячили две физиономии в темных очках. — Теперь вижу. Только передай им, чтобы сняли очки, мы не в Голливуде.
Я оглянулся — Джейн вышла из подъезда (по моему совету она должна была сегодня добираться до редакции пешком), скрылась за углом. Хлопнула дверца «веги» — Логан двинулся следом. Дик запустил мотор и поехал себе не спеша. Это были хваткие, опытные ребята, и мне оставалось лишь ехать к «Аяксу».
…Я сидел за столиком уличного кафе напротив универмага и перебирал утренние газеты. Полковник Мукиели оккупировал первые полосы: здесь были фотографии его самого, мужественного красавца, фотографии его орлов, позировавших с винтовками наперевес, карты Гванеронии с изображением освобожденных районов, показания перебежчиков из правительственных войск, а также высказывания некоторых влиятельных лиц. Влиятельные лица вели себя соответственно — сенатор Гольденвассер назвал принятые меры полумерами и призвал направить в Гванеронию нашу морскую пехоту; сенатор Крейган рекомендовал блокировать Кубу и припугнуть Ливию. Эксперты компании «Баксос ойл лимитед» официально оценивали нефтяные месторождения Гванеронии как занимающие девятое место в мире. Президент Мобуту выразил готовность послать в помощь полковнику Мукиели свои войска в любом количестве. Страны ОПЕК заявили о своей поддержке правительства Букиры и пригрозили повысить цены за баррель. Студенты провели у министерства обороны демонстрацию, протестуя против нашего вмешательства в гванеронские события, после чего были арестованы за нарушение общественного порядка.
Я отложил газеты. Райли прав — все это выглядит крайне обыденно. Сенаторы повторяли то, что они ранее говорили в сходных ситуациях, газеты — то, что писали месяцем ранее на схожие темы. Звучали те же обвинения, те же заверения, те же угрозы в те же адреса.
Очередную партию оружия стоимостью в двадцать миллионов мы с Райли сплавили на этот раз в Южную Америку. Контора по вербовке наемников предоставила нам триста «диких гусей», но мы не оплошали и здесь — переправили это боевое воинство на те острова, где ребята Фриша недавно организовали переворот, чтобы там они помогали удерживать власть. Все газеты наперебой хвалили нашу с Райли оперативность, хватку и патриотизм…
Сюда я пришел, чтобы увидеть смерть профессора Мтагари. Трудно сказать, почему я так поступил. Видимо, хотелось увидеть своими глазами, как выглядит то, что разрабатывается нами в тишине кабинетов.
Я вспомнил о телефоне, прошел в кабину и вызвал Морана — Джейн должна была уже дойти до редакции.
— Послушай, Патрик, — голос Морана звучал серьезно. — Твоя девочка, что, замешана в какую-то историю?
— Что ты имеешь в виду?
— За ней в самом деле следят.
— Кто?
— Логан уверяет, что за ней шли двое парней, но в то же время еще какие-то типы следили и за ней, и за теми парнями. Обе группы ведут себя весьма профессионально.
— Я тебе голову оторву, если разыгрываешь.
— Ничего подобного, подполковник. Приезжай в аппаратную и поговори с Логаном, если не веришь. Установить, что это за парни, пока не удалось. Порыться в картотеке?
— Обязательно, — сказал я. — Я скоро приеду и разберусь.
— Отзывать наших?
— Нет, подожди.
Я вернулся к столику и заказал еще бокал. Это уже что-то новое, и это новое мне очень не нравится…
— Мистер Грэм, — раздался голос с акцентом выпускника привилегированного колледжа, — разрешите присесть за ваш столик?
Я кивнул, и напротив меня уселся высокий человек средних лет с аристократическим профилем.
— Мистер Грэм, разрешите представиться, — сказал он. — Полковник Бленгенторн из разведки Вашего Европейского Союзника. Я хотел бы побеседовать с вами о гванеронских событиях. Вам, разумеется, известно, что Гванерония наш бывший протекторат, и, таким образом, мы имеем в этом регионе свои крупномасштабные интересы.
— При чем здесь я?
— Мы хотели бы принять участие в благородном деле помощи полковнику Мукиели. Нами уже направлена в Гванеронию группа сотрудников соответствующих служб, и я прибыл для координации действий. Кроме того, мы хотели бы принять участие в разработке месторождений гванеронской нефти. В моем портфеле — проект создания акционерной компании с участием вашей «Баксос» и нашей «Перл».
— Обратитесь к генералу Райли.
— О, разумеется, — кивнул полковник Бленгенторн. — Но так как руководите операциями непосредственно вы, нам хотелось бы заручиться и вашей поддержкой. В связи с этим прошу принять скромный знак внимания.
Он положил массивный золотой портсигар с выложенным алмазами гербом Нашего Европейского Союзника и тактично отвернулся, пока я прятал его в карман.
— Кроме того, — продолжал полковник, — мы могли бы поделиться с вами несомненно ценной для вас информацией. Известно вам, что так называемый профессор Мтагари — агент-двойник?
— Это что-то новое, — искренне сказал я. — Мы знаем, что он работает на Мукиели…
— И на Букиру одновременно. Может быть, еще и на русских. Наши люди установили, что профессор Мтагари в действительности — полковник Чегудума, известный также как Ниурума и Шибобото, резидент гванеронской контрразведки в вашем городе. Эти сведения передала нам политическая разведка Вашего Ближневосточного Союзника. Вполне возможно, что эти же материалы поступили одновременно и к вам, просто вы не успели с ними ознакомиться.
— Откуда же известно, что Мтагари — двойник? — спросил я.
— Год назад некая Джейн Митчел, находясь в Ливане, по всей вероятности, была завербована палестинцами. Так считала контрразведка Вашего Ближневосточного Союзника, окончательно это подтвердилось, когда Митчел встретилась здесь с так называемым профессором Мтагари. Между прочим, эту встречу засек ваш же сотрудник лейтенант Корберс.
— Что вы мелете? — спросил я. — Джейн Митчел…
— Ваша невеста. Не хочу вас огорчать, мистер Грэм, но, несомненно, имела место тщательно разработанная операция, направленная против вас. Вы опытный разведчик, прекрасно знакомы с прецедентами… Смотрите — Мтагари!
Из-за поворота показался бедняга профессор, он шел медленно, листая на ходу какой-то журнал, и я знал, что сейчас произойдет — из-за угла вывернется черный лимузин, в котором, вероятнее всего, будут сидеть Доран с Крэгом, едва слышно хлопнет выстрел…
Из-за угла вывернулся черный лимузин, но вместо свистящего хлопка бесшумного пистолета затрещала очередь — звонкая, оглушительная, я увидел на тротуаре поодаль человека с прижатым к животу коротким автоматом; черный лимузин вильнул, врезался в витрину универмага «Аякс», посыпались стекла, раздался женский визг, а возле Мтагари резко затормозил голубой «корвет». Двое дюжих молодчиков заломили профессору руки и швырнули его в машину, туда же прыгнул тип с автоматом, и машина унеслась.
— Чистая работа, — сказал полковник. — Резидент Гванеронии в руках Вашего Ближневосточного Союзника. Насколько мне известно, они намереваются предпринять то же самое в отношении Джейн Митчел… Мистер Грэм!
Я был уже за рулем. Визжали тормоза, на поворотах машину заносило, сзади взвыла полицейская сирена, и в голове крутились самые разные мысли — что Бэйб находится в нашем городе меньше месяца, я избегал его общества и оттого они с Джейн не знают друг друга в лицо; что Джейн действительно бывала в Бейруте; что с профессором Мтагари, крупным химиком из Габона, что-то там потрясное синтезировавшим, она несколько раз встречалась и скорее всего как раз и была тем-«неустановленным лицом женского пола» из рапорта Бэйба; что разведка Нашего Ближневосточного Союзника не церемонится, когда речь идет обо всем, связанном с палестинцами, и открывает стрельбу по малейшему подозрению — как это было в Стокгольме, в Париже… Я достал пистолет из отделения для перчаток и сунул его в карман пиджака.
На третий этаж взлетел мгновенно. Дверь квартиры Джейн была распахнута настежь, пол устилали листы бумаги и разбросанные вещи — все перевернуто вверх дном. Я схватил телефон и набрал номер.
— Слушаю, — сказал Моран.
— Эл, это Грэм! — крикнул я. — Немедленно передай Дику и Логану — пусть поднимутся в здание и охраняют Джейн. Немедленно!
— Откуда ты знаешь? — закричал он.
— Что?
— Какой там, к черту, Логан! Их только что застрелили, у «Глоб» полно полиции. Патрик, что происходит? Райли велел тебе мчаться в управление, кто-то пристрелил Дорана с Крэгом и перехватил у нас профессора!
— Немедленно пошли в «Глоб» людей! — рявкнул я. — Слышишь! Пусть охраняют! Все!
Я ударил по рычажку и набрал другой номер.
— Джейн Митчел слушает.
— Где ты? — заорал я.
— Что за вопрос? У себя, разумеется.
— Кто у тебя там?
— Никого.
— Запрись на ключ! Никому не открывай, пока я не приеду.
— Патрик, ты в своем уме?
— Запри дверь! Где ты сейчас стоишь?
— У окна. Там на стоянке что-то случилось, полиция подняла жуткий тарарам.
«Недостроенное здание какой-то конторы против редакции», — вспомнил я и заорал:
— Немедленно отойди от окна. Встань так, чтобы…
Я услышал звон разбитого стекла, короткий вскрик и стук упавшей трубки, я кричал, никто мне не ответил, и я знал, что никто не ответит — современные снайперские винтовки бьют метко и надежно…
«Уберите его», — равнодушно говорил Райли, а иногда я. Нам отвечали: «Есть!» — и убирали. Причем исполнителю не было нужды думать, обоснован приказ или нет, касается ли он настоящего агента или речь идет о фатальной ошибке — думало всегда начальство.
Мы сочинили Гванеронию настолько хорошо, что европейцы поверили и бросились хлопотать о своей доле нефти, а там подключился Наш Ближневосточный Союзник, выдумал гванеронского резидента и палестинского агента. И опять-таки все, что только что произошло, было донельзя обыденно — так они поступали в Париже, в Осло и во многих других местах…