— Что за бред! — одним прыжком Александр подскочил к Аристову и вырвал бумаги у него из рук. Мелкие округлые буковки, плясавшие у него перед глазами, так и норовили слиться в одно непрерывное и протяжное «о-о-о-о», но, тем не менее, было очевидно, что профессор все зачитал верно, — чушь какая-то!
— Прошу прощения, — подал голос старичок, — но, в соответствии с правилами, я должен зачитать вслух все. Если у Вас возникли какие-то вопросы, то…
— Профессор, помолчите! — отмахнулся Александр, перелистывая страницы. Общая структура завещания сводилась к следующему: ему доставалась половина права голоса и кое-какие финансовые активы, его сестра и Юлия делили между собой почти всю недвижимость и значительную сумму денег, Миранде оставался фамильный особняк с полным содержанием на всю оставшуюся жизнь, а новообретенному члену клана отец завещал еще один особняк и, что самое главное, вторую половину своего права голоса. В итоге, все планы Александра в отношении переустройства Лиги летели к чертям — с одной рукой и прыгая на одной ноге много не сделаешь!
— Папа, почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат? — немного обижено воскликнула Юлия.
— Юля, заткнись! — оборвал он дочь несколько резче, чем следовало, но тут же постарался взять себя в руки, — я и сам впервые об этом слышу.
Александр свернул листы в трубочку и задумчиво похлопал ими по ладони. По мере того, как он рассматривал сложившуюся ситуацию с разных сторон, она нравилась ему все меньше и меньше, как катящийся с горы снежный ком стремительно обрастая все новыми и новыми проблемами. Было необходимо немедленно что-то предпринять. Немедленно!
— Так, — он ткнул трубочкой в сторону своих женщин, — никто никуда не уходит, ясно? Мне надо все обдумать. Рамиль, идем со мной.
Не говоря ни слова, начальник охраны направился следом за своим боссом в его личный кабинет. Аристов, с умиротворенным выражением лица плававший в мемоблоксовом пузырьке сиюминутности, вдруг встрепенулся.
— Я Вам больше не нужен?
— Подождите меня здесь, профессор, вы мне еще понадобитесь.
— Но мы уже закончили с… с… — он указал на бумаги в руке у Александра.
— С завещанием? Еще нет.
— Завещание? О, я сожалею!.. То есть…
— Ничего, профессор, все в порядке, — успокоил старичка Александр, — мы сейчас вернемся.
Тяжелая звуконепроницаемая дверь кабинета закрылась, оставив людей в приемной наедине с их растерянностью и нехорошими предчувствиями.
Клок! — Кр-р-рланг! — Клок! — Кр-р-рланг!
— Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?! — брошенные Александром листы веером рассыпались по массивной дубовой столешнице, — я никак не пойму, что у нас сегодня в программе: трагедия или буффонада?
Он рухнул в глубокое кресло и вцепился руками в подлокотники, борясь с охватившей их жаждой разрушения. Жутко хотелось бить, рвать, крушить — клокотавшая внутри ярость настойчиво искала выхода.
— Если вкратце, — негромкий голос Рамиля был как обычно спокоен, он никогда не позволял эмоциям просачиваться наружу. Его опыт и безупречная репутация работали ничуть не хуже ораторского искусства. Когда Рамиль открывал рот, все умолкали и жадно ловили каждое его слово, поскольку то, что он говорил, было куда важнее того, как он это делал, — Вы только что лишились половины своих полномочий. Остальное — мелочи.
— Мы можем подменить текст завещания?
— Сомневаюсь. Зная Вашу, хм, целеустремленность, Ваш отец почти наверняка составил его в нескольких экземплярах, хранящихся в разных местах. Незаметно разыскать и подменить их все у нас вряд ли получится. Так что придется нам плясать из той позиции, что у нас есть.
— Чудно! Замечательно! — Александр нервно хохотнул, но было видно, что он постепенно овладевает собой, — особенно радует то обстоятельство, что мы ничегошеньки не знаем о том, кому достанется в итоге половина моего голоса!
Он подался вперед и подтянул к себе завещание.
— Так-так, вот! — он ткнул пальцем в текст, — «…матерью которого является Лидия Солодова, работавшая в Министерстве Здравоохранения». Предельно исчерпывающее описание! Если об этом станет известно, то уже завтра у наших дверей выстроится такая очередь претендентов, что для их размещения нам не хватит и всех гостиниц города.
— Но есть же генная экспертиза!
— Да, я знаю, но их это не остановит. А они, заметь, еще не самое худшее.
— Лига, — Рамиль очень хорошо знал своего шефа и был посвящен абсолютно во все его дела.
— Да, — сокрушенно покачал головой Александр, — мы столько сил потратили на балансировку сил и интересов внутри нее! А теперь, когда вдруг выяснится, что почти четверть полномочий в ее Совете оказалась в руках какого-то парня с улицы, она не просто распадется, она разлетится в стороны как детвора с обезумевшей карусели! Нас отбросит лет на двадцать назад как минимум. Снова начнется грызня, склоки и борьба за сферы влияния, вплоть до военных действий.
— Что будем делать?
— Все что угодно, лишь бы не допустить такого развития событий! — он бросил взгляд на часы, — м-да, все планы на сегодняшний день пошли прахом.
— Боюсь, что это только начало.
— Тогда не будем терять времени.
— С чего начнем? Мне разыскать этого везунчика?
— Да, разумеется! И как можно скорее!
— Сделаем все, что сможем, — кивнул Рамиль, — как с ним поступить, когда найдем?
— Поступай, как хочешь, но лично я точно знаю одно — у меня нет, и никогда не было братьев, — Александр пристально посмотрел своему помощнику в глаза, — и тебе советую это помнить — нет, и никогда не было. Я ясно выражаюсь?
— Вполне, — согласился тот, но без особого энтузиазма, — вот только…
— Что?
— В соответствии с завещанием, он автоматически становится членом Лиги, да еще, вдобавок входит в состав ее Совета. Если с человеком такого калибра что-то вдруг случится, то это повлечет за собой уже не просто проблемы, а Очень Большие Проблемы. Не мне Вам объяснять. В чьих руках окажется при этом его право голоса — предсказать невозможно.
— Дьявол!!! — Александр в сердцах ударил кулаком по столу, — старый хрыч даже мертвый не оставляет меня в покое!
— Прошу меня извинить, но речь идет о Вашем покойном отце! Негоже так…
— И что теперь!? Я должен возносить ему хвалебные дифирамбы!? Или заткнуться и молча жрать все то дерьмо, что он на меня вывалил!? — Саттар-Младший сгреб в охапку разбросанные по столу листы и потряс ими в воздухе, — тем более, пока о его смерти не объявлено официально, старик считается живым…
Александр резко умолк, уставившись в пространство. Затем он поднял взгляд на Рамиля.
— Мы подумали об одном и том же? — вопросительно приподнял брови тот.
— Похоже на то. Кто еще знает о том, что случилось?
— Кроме тех, кто находится за этой дверью, — Рамиль кивнул в сторону приемной, — о смерти Председателя еще известно врачам, которые его осматривали и составляли свидетельство о смерти.
— Они все пикированные?
— Да. Они будут молчать.
— А полицейские, которые его подобрали?
— Они не могут ничего знать, они могут лишь подозревать, работа у них такая, но это не имеет большого значения. Они же не врачи, в конце концов, они могут и глубокий обморок за смерть принять. На суде их показания не будут иметь силы.
— Будем надеяться, что до суда дело не дойдет, — поморщился Александр, — кстати, надо будет заменить конверт, в котором лежало завещание, и снова его запечатать
— Сделаем.
— Хорошо, кто еще в курсе событий?
— Сразу не скажу. Надо тщательно просеять всех, кто имел к произошедшему хоть какое-то отношение, проверить все контакты, допросить посетителей ресторана. Да, кстати, тот мальчишка, что был в эвакуационном вагоне с Вашим отцом, он тоже может о чем-то догадываться.
— Точно, совсем забыл, мальчишка, какого черта он там делал?
— Я точно не знаю, сам он утверждает, что Павел попросил его помочь вытащить Вашего отца из той заварушки.
— Чушь! — Александр разложил помятые листы перед собой на столе и принялся приводить завещание в порядок, — я никогда не поверю, чтобы Перфект позволил прикоснуться к вверенному ему человеку кому-то постороннему. Быть может этот тип и пырнул моего папашу?
— Исключать такую вероятность нельзя, — согласился Рамиль.
— И кто он вообще, такой?
— Студент.
— Ты хочешь сказать, что простой студент заглянул перекусить в «Золотого быка»? Не смеши меня!
— Я же говорю, тут еще много чего…
— Какой же я идиот!!! — воскликнул вдруг Александр, уставившись на один из листов, который он держал в руке, — как же я сразу не догадался?!
— В чем дело? — удивился Рамиль, — что Вы там нашли?
— Этот парень — Посыльный!
— Какой еще Посыльный?
— Мой папаша мог передать с ним кое-какую информацию, потому-то он и оказался с ним в вагоне — зная, что уже не жилец, отец хотел вывезти из той заварушки хотя бы его.
— Ну, не знаю, — с сомнением покачал головой Рамиль, — его же допрашивали, и он ничего такого не сказал.
— Да он, небось, и не подозревает, что у него в голове есть что-то. Это же корректорские штучки!
— Вот как? Почему я ничего об этом не знаю?
— Не каждый же день маститые Корректоры помирают, тем более в таких специфических обстоятельствах. К услугам Посыльного прибегают только в крайнем случае, когда сообщить нужную информацию лично нет никакой возможности.
— Хорошо, пусть так, — в голосе Рамиля еще сквозило сомнение, — но если человек сам ничего даже не подозревает, как мы узнаем, что именно он должен нам передать?
— Для этого существует ключ, — Александр продемонстрировал ему тот самый лист, — где этот тип сейчас?
— В полиции, где же еще?
— Там поблизости есть твои люди?
— Обязательно!
— Найди мне кого-нибудь из них, — Александр протянул Рамилю трубку своего рабочего телефона, никакие другие средства связи в кабинете не работали, — я хочу с ним поговорить.